torgovec-pushkami (522879), страница 30
Текст из файла (страница 30)
— Что-нибудь выпьешь? — спросила она, не оборачиваясь. Пока я раскидывал кубики льда по полу она откупорила бутылку водки и в конце концов решила-таки рассказать о своем бойфренде, который— хотя я и сам мог бы догадаться — работает на товарной бирже в Сити, остается у Ронни не каждую ночь, а если даже остается, заявляется не раньше десяти. Если б мне давали по фунту каждый раз, когда женщина говорила мне такое, в моей копил- 8 в>вгони пикмми 226 Хъю Лори ке гремело бы уже три монеты — по меньшей мере.
Последний раз бойфренд вернулся в семь ( Раньше никогда такого не было» ) и огрел меня стулом. Из тона Ронни, да и из слов тоже я сделал вывод, что их отношения складываются не самым головокружительным образом, а посему придержал свое любопытство и сменил тему. Мы удобно устроились на диване — кубики льда мелодично позвякивали в стаканах, — и я приступил к изложению чугь более полной версии собьпий, начиная с Амстердама и заканчивая Лайалл-стрит, но осгавляя за кадром ~Аспирантуру> с вертолетами.
Однако даже в таком раскладе история получилась презанятной. В ней было полно отчаянно храбрых поступков, причем для полноты картины я добавил н того, чего не было, но очень даже могло быть, — просто чтоб не дать ее пьикнм восторгам угаснуть. Когда я закончил, она слегка наморщила лобик: — Но папку-то ты так и не нашел? Вид у нее был явно разочарованный. — Нет, не нашел. Но это вовсе не означает, что ее там нет. Если бы Сара действительно хотела спрятать папку в доме, понадобилась бы как минимум бригада сыскарей и целая неделя, чтобы обыскать дом как следует.
— Ну, в галерее я проверила, там точно ничего нет. Правда, она оставила кое-какие бумаги, но в основном все по работе. — Ронни прошла к столу и открыла свой портфель. — Зато я нашла ее дневник, если зто хоть как-то поможет. Торговец пушками 227 Я даже не знаю, шутила она или говорила вполне серьезно. Скорее всего, Ронни просто начиталась Агаты Кристи и искренне верила, что дневник жертвы — верное средство. Но дневник Сары оказался исключением из правил. Это был простой ежедневник формата А4, в кожаном переплете, произведенный каким-то обществом по борьбе с кисгозными фиброзами и мало что поведавший о своей хозяйке. Она очень серьезно относилась к работе, почти не ходила на бизнес-ланчи, не ставила кружочков вместо точек над буквой «1«, но зато машинально рисовала мультяшных кошечек, разговаривая по телефону. Нельзя сказать, чтобы Сара активно планировала свою жизнь на ближайшие месяцы, а последняя запись вообще была весьма лаконичной: ЧЭД ОК 730».
Просмотрев еще раз предыдущие недели, я обнаружил, что до этого с ЧЭД все было ОК еще три раза: один раз в 730 и два — в 12.15. — Есть какие-нибудь мысли, кто бы это мог быть? — спросил я у Ронни, показывая запись.— Чарли'. Чез? Честер, Чарити, Чармиан? На этом мой запас мужских и женских имен на «Ч полностью иссяк Ронни нахмурилась: — А зачем было писать среднюю букву? — Сам не пойму — То есть если имелся в виду, скажем, Чарли Дуне, то почему не написать просто «ЧД»? Я опустил взгляд на страницу: — Чарли Зтеринггон-Дуне? Черт его знает Тебе виднее.
Хью Лори — Что это значит.'! Ронни оказалась на удивление обидчивой. — Прости, я лишь хотел сказать... ну раз уж ты целые дни проводишь бок о бок с нелепыми типами вроде... Я прикусил язык По всему было видно, что Ронни мои шутки не нравятся. — Да, и еще у мена нелепый голос, нелепая работа, и мой дружок работает в Сити. Она вскочила и пошла плеснуть себе еще водки. Мне она добавки не предложила, так что у меня сложилось ощущение, будто я расплачиваюсь за чужие грехи. — Послушай, я не хотел тебя обидеть. Честное слово, я не имел в виду ничего обидного.
— Я ничего не могу поделать со своим голосом, Томас И со своей внешностью тоже! Она наполнила рюмку и протянула мне. — И не надо ничего делать~ У тебя замечательный голос, а выглядишь ты еще лучше! — Ох, перестань, пожалуйста. — буквально через минуту, — сказал я. — Слушай, а чего ты так завелась? Глубоко вздохнув, Ронни сел» на место.
— Да потому что меня это бесит — вот почему. Половина моих знакомых вообще не воспринимает меня всерьез из-за моего голоса, а другая половина, наоборсп; относится ко мне серьезно исключительно из-за моего голоса, И со временем это начинает раздражать. — Ну, может, зто прозвучит немного льстиво, но лично я отношусь к тебе очень серьсзно. торговец пушками — Правда? — Святая правда! Чрезвычайно серьезно. Я немного выждал.
— И мне абсолютно неважно, что ты самая обычная выпендрежница, Она смотрела на меня довольно долго, так что я даже начал подумывать, уж не ляпнул ли опять что-то не то и не полетит ли в меня что-нибудь увесистое. Но тут она неожиданно расхохоталась, и я почувсгвовал себя гораздо лучше.
Надеюсь, она тоже. Около шести часов зазвонил телефон, и по тому, как Ронни держала трубку, я понял, что звонит ее дружок — известить о времени своего визита. Она не отрывала взгляда от пола и то и дело .давала» в трубку — то ли потому что рядом был я, то ли из-за того, что их отношения уже перешли в такую стадию. Я подобрал куртку и отнес свой стакан на кухню. Вымыл и тщательно вытер— на тот случай, если она вдруг забудет сделать это сама, — и как раз ставил стакан в буфет, когда вошла Ронни: — Ты еще позвонишь? Она выглядела немного грусгной.
Наверное, я тоже. — Конечно. Я оставил ее шинковать луковицу, готовясь к возвращению своего товарного брокера, и сам закрыл за собой дверь квартиры. Судя по всему, уговор был такой; она готовит ему ужины, а он ей — завтраки. Учитывая, что Ронни относилась к разряду людей, для которых пара грейпфруто- Хью Лори 230 вых долек — уже верх кутежа,он явно не остался внакладе. Честное слово. Такие уж мы, мужики. Такси доставило меня в Вест-Энд по Кингзроуд, и в половине седьмого я уже околачивался перед зданием Министерства обороны. Двое полицейских пристально наблюдали за моими хождениями взад-вперед, однако я предусмотрительно запасся картой и одноразовым фотоаппаратом и с предельно бестолковым видом снимал голубей— дабы как можно меньше напрягать полицейские мозги. Гораздо больше подозрений я вызвал у продавца в сувенирной лавке, потребовав карту, причем абсолютно неважно, какого города.
Больше никаких подготовительных мероприятий я не проводил, и уж естественно, мне не хотелось, чтобы мой голос засекли по входящим звонкам в министерстве. Я делал расчет на то, что О'Нил — типичный трудоголик, и первая же рекогносцировка подтвердила, что я прав. Седьмой этаж, угловой кабинет. Керосинка полуночника О'Нила пьиала вовсю. Казенный тюль, украшающий окна всех «засекреченных» правительственных зданий, возможно, и способен защитить от телеобъективов, но не в состоянии скрыть свет из окна, который прекрасно виден с улицы.
Давным-давно, еще в безрассудные времена «холодной войны», в какой-то из контор, надзирающих за вопросами безопасности, нашелся умник, издавший предписание не выключать свет в кабинетах, являющихся «потенциальной мишенью», все Торговец пушками 231 двадцать четыре часа в сутки; якобы тогда вражеские агенты не смогут отследить, кто, где и как долго остается на работе. Поначалу идею встретили одобрительными кивками и похлопываниями по спине, а многие даже завистливо шептали, что, мол, этот Карругерс далеко пойдет, помяните мое слово, — пока на коврики у дверей соответствующих финотделов не шлепнуяись первые пухлые конверты со счетами за электричество.
После чего новой идее — на пару с Каррутерсом — было быстренько указано на дверь, причем в весьма грубой форме. О'Нил вышел из министерства ровно в десять минут восьмого. Кивнув охранникам, полностью его проигнорировавшим, мой подопечный окунулся в сумерки Уайтхолла. Он помахивал портфелем, что само по себе уже бьио странно: никто никогда не разрешил бы ему вынести из здания что-то важнее пары обрывков туалетной бумаги. Хотя, возможно, О'Ннл из тех чудаков, что таскают портфели просто для солидности. Не знаю. Я дал ему несколько сотен ярдов форы и только тогда направился следом. Мне потребовалось немало усилий, чтобы сдерживать шаг, поскольку О'Нил загребал ногами необычайно медленно.
Казалось, будто он наслаждается погодой, — вот только повода к подобному наслаждению не было. Лишь когда он пересек Мэлл и подбавил прыти, до меня наконец дошло, что он просто прогуливается, Эдакий уайтхоллский тигр, рыщущий в поисках добычи, — хозяин над всем, что попадает в поле его зрения, посвященный в страшные тайны 2б2 Хью Лори государства, каждая из которых сразила бы наповал любого из остолопов-туристов, узнай он (или она) ее.
Но после того как джунгли остались позади, а впереди открылись просторы обычной саванны, действо перестало иметь особый смысл и О'Нил перешел на обычный шаг. Зто бьш человек, достойный сочувствия, — найдись у вас время на сочувствие. Не знаю почему, но я ожидал, что он отправится прямо домой.
Я живо представлял себе домик с террасой где-нибудь в Патин и многострадальную женушку, что встретит его рюмкой хереса и запеченной треской, а затем вернется к угюгу и его рубашкам. Сам же О'Нил, устроившись перед телевизором, примется похрюкивать и качать головой, будто лишь одному ему известен тот истинный и мрачный подтекст, что скрывается за клеклым словом диктора новостей.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
