Иванов В. - Дионис и прадионисийство (1250010), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Эти обстоятельства заставляют предполагать относительную древность дионисийских интерполяций в своде Гомера '. они обязаны своим возникновением не религиозной тенденции Ономакрита и других правщиков Писистратовой комиссии, но представшей Гомерндам необходимости считаться с наличностью Диоиисона культа, каким он сложился преимущественно на островах. Итак, характеристика Диониса как божества, своим могуществом и одушевлением проникающего не только земную природу, но и морскую стихию, принадлежит к основным представлениям островного культа. Бог-бык Дифирамб и бог, увенчанный виноградной гроздью, есть тем самым и морской Дионис, — чт(), не исключая принципиальной возможности наименования Диониса «морским» (например, ре)ак)оз), как он призывался под именами «ночного», «плющевого» и т.
д., в то же время должно было скорее служить препятствием обособленному его почитанию как Диониса«Пелагия». Нам не кажется, по крайней мере, чтобы Э. Маассу удалось доказать последнее'. Такие памятники, как магнетская (из Эвримен сев. Фессалии) монета, на одной стороне которой изображена голова юного Диониса, а на другой виноградная лоза ! О дионисийских превран(синях Фетиды, с целью избежать объятий смертного мужа, пелся, — в огонь, змею, львицу и пантеру — см. Воьегг, В!ы нпд пей, 5.
22 а Срв. Маазз, Огрьепз, 5. 191 З Не случайно в дифирамбе Вакхилида «Отроки» (еиьео!), дионисийской песни кеосцев в честь Аполлона делийского о былях Крита, Те«ей, коему придан характер Диониса (результат религиозной политики Писистрата), добывает дяя Миноса от Амфитриты венец, должно быть — дар Ариадне, в судьбе которой проходят два Диониса, два брака — и как бы дае смерти, два, наконец, дара — венца. 4 Незусь. з. т. Рго!губе!а, Срв, Ргевег-иоЬег(, Зг. Муйю1., 5. 579, А 1.— Дионис и Посейдон на быках на одной вюрцбургской амфоре — Бий, дюпуз!зсьез '!'ге!Ьеп, Б. 29; там же ссылка на дионисийское изображение Амфитриты:М. Сг. П, 55, 2а.
з Срв. Тыажег, Регваюоз, 5. !03. Санег, Сгнпгигавеп бег Намет-Кипи 2. Анй. 5 443. е Е. Маазз в Негжез, ХЫП, 5. 70». 129 с кратером и дельфином, указывают именно на слитность представления о морском владычестве Диониса с другими атрибутами его божества. Примером тому, как специфическое отношение Диониса к морю выделяется в обособленные лики мифа и культовые формы, — может служить анфедонский культ Главка, процветавший в Анфедоне рядом с культом Диониса:морской демон дионисийской природы, согласно общему закону, коему подлежат Дионисовы ипостаси, обращается, при непосредственном столкновении со своим прообразом, в двойника-противника '.
Пагасийский Дионис почитался, однако, под наименованием Пелагия: вот все, что возможно почерпнуть из аргументации Маасса, даже при предположении ее безошибочности. Существо же этого Пелагия, покровителя рыбаков, сказывается в том, что он был богом двойного топора: этим ознаменована вся полнота содержания островного дионисийского культа, и особенность местного культового наименования утрачивает свое принципиальное значение.
Но носил ли действительно Дионис в указанной местности это малосодержательное имя? Дело идет о цитате из Феопомпа (РНО, 1, р. 339) в схолиях Викторина к Илиаде (ХХ1Ч, 428, р. б24 Век(сег>, где говорится, что, когда Александр Ферейский утонул в море, Дионис чрез посредство одного рыбака, которому он явился во сне, вернул кости Александра его семье для погребения; совершилось же это чудо потому, что Александр особенно чтил «пагасийского Диониса, которого звали Ре!екозв. Вместо последнего,— без сомнения, ошибочно начертанного — слова естественно читать просто Ре1ейуз, т.
е. топор '. Этот Дионис был Дионис-Топор, как был и Дионис-Бык или Козел, или Столп, или Плющ, или Грозд, или Тирс. Но в превосходном сос(ех Тоъп1етаппз есть разночтение: ре!ай(оз, т. е. морской, что и служит главной опорой теории Маасса. Однако, беспристрастному критику ясно, что удобное чтение «морской» потому и удобно, что оно по смыслу не вносит в сообщаемое ничего нового и может быть почерпнуто из содержания и связи самого повествования: морской бог отдал тело своего служителя, который утонул в его стихии; текст цитаты в знаменитой рукописи являет следы рационалистической эмецдации.
Напротив, легкое искажение в начертании ре1екуз, показывающее, что смысл сообщаемого Феопомпом был непонятен переписчику, заставляет нас с доверием относиться к представленному им рукописному преданию, ибо оно вносит новую и неожиданную черту: отношение бога к топору. Если бы это отношение не находило фактических т У Нонна — Яоаспет'а Муйь гак.
1, 1683. З Стефани (Соыр1е-иепдн, 1363), правильно связывая зто свидетельство с лднными о значении топора в дионисийском культе, напрасно прибегает, однако, к таким искусственным исправлениям, как ре(емпоз или ре1еваа. 1ЗО подтверждений в данном частном случае, и мы принуждены были бы его истолковывать из общих соображений о связи Диониса с символом топора, то выбор разночтения мог бы оставаться проблематическим; но монеты Александра Ферейского с изображениями топора не оставляют сомнения в том, каков был тот Дионис, которого, по словам Феопомпа, он ревностно чтил.
И вместо установления лишней разновидности культа, мы почерпаем из разнообразного свидетельства новое подтверждение того общего наблюдения, что островной Дионис, бог двуострой секиры, быка и дифирамба, есть вместе бог морской, бог дельфинов и рыбачьих сетей ', плавающий на корабле или, как истинный владыка стихии влажной, шествующий по водам Идея пола в культовом круге островного Диониса, бога обок)- доострой секиры, создает формы своеобразной символики. Здесь, прежде всего, мы встречаемся с представлением об отделенной от туловища голове как о божественном вместилище половой возрождающей силы.
Почитание черепов и священное обезглавление не чужды, правда, и фракийско-парнасскому оргиазму '. Но только в островной области и на зависящих от нее побережьях отрубленной голове, в особенности же брошенной в воду или из воды чудесно выловленной, усвоено специфическое религиозное значение: в этом образе бог умерший почитается как мужское начало подземной растительной мощи и нового возврата из сени смертной на лицо земли з. Культ плавающей головы здесь является видом фаллического культа а. ' РЬВосЬог. 1г.
194 (Мбвег): сьгезшоз ебофы Ьайеоп еп горб! О!опузоп Ьа!!еа Ьар(моне. Овепег, Б!п(йпфвазеп, Б. 127, О вазе Гекесия в Мюнхене — Маавз, 1. 1„ Б. 73. э Ргахег, в комментарии к Павсанию Сж Ч, р. 85), обращает внимание на сирийскую золотую пластинку, на которой юный Дионис изображен идущим по водам (Оашпе Агсьбо). 1, 1875, р. 5 зз.). дионис переходит и\опоены ропьшоп, по Софоклу (Ап!. 1!45), приходит через море на Кипр (гл. 1Ч, 8 5, прим.
2, стр. 79), зовется у Нонна роп\орогоз и ропьшенв. " Примеры; Пенфей, Меланипп. Обезглавление — завершительный и ритуально важнейший момент священного расчленения (гнашезжпоз); оно поэтому и эквивалент расчленения. — Срв. 8 1, прим. 1, стр. 126. з О хтоническом значении отрубленной головы приводим следующее примечательное свидетельство — зсьо). Арой. Июб. 1, 587: ел!она бе !а зрьаз!а Куг!оз !а !о!в пекго!з епаптошепа саа го еп ге! Бе! алгол аро!ешпезша! 1аз аерьа(аз. итак, умершие в подземном царстве обеэглавливаются.
О шроических жертвах — еп!оша— см. Нсасьег'з Муйь (лх. 1, 2505. е В аспекте фаллическом Дионис почитался как Епогсьез на Самосе (Нез, з. т., (.усорьг. 212) и ТЬуопгбаз на Родосе (Нез. з. т.). Срв. Кегп у Ран!у-УУ!звона, йГ Ч, 1028. 131 Дионисийские женщины в Танагре топором обезглавливают Гритона, привлеченного запахом вина '.
Согласно древнейшей версии голову отсекает Тритону сам Дионис, — чтб, по закону дионисийского отожествления, указывает на дионисийскую сущность жертвы, отображающей участь самого бога. Сказание ищет этиологически обьяснить почитание извлеченной из моря головы. Образ Тритона понадобился для ознаменования бога-рыбы с головой человека. В Метимне этот культ прямо засвидетельствован: бог, вытащенный а сетях рыболовами, представлял собой личину (ргозороп) из маспичного дерева, которую из Дельфов повелено было чтить как ((пениса-фаллена, т. е. фаллического'.
Род дерева указывает на ;вязь культа с триадой дионисийских растительных сил (о(по!горой — О(пб, В!)егшо, Е1арз, — нимф чудесного изобилия «пшеницы, зина и елея» Обезглавление самого Диониса приписано в аргивском предании Персею. Голова убиенного падает в озеро Лерну ', откуда воскресающего женщины вызывают наверх, на свет солнечный (апа)()ез(з), бросая в воду черную овцу мздой Пилаоху, владыке подземных врат.
В Лерну сеются, — как это явствует из мифа о Данаидах,— отрубленные мужские головы, как зрелые плоды, несущие в себе зародыш новой жизни, долженствующей возродиться и воскреснуть, — как семена, оплодотворяющие лоно подземной ночи. Так а лернейских Агриониях связывается идея смерти мужской с идеей пола (оплодотворитель умирает), и символу головы явно усвоено значение фаллическое.
Правда, Персей, отрубатель голов (и уже по одному этому ипостась Диониса) и владелец головы Горгоны или, что то же в этом культе маски Горгоны, «горгонейона»,— отмщает за мужчин, применяя к женщинам шз !а1юшз. Это— обычная и закономерная взаимность в дионисийской религии и ! Рапз 1Х, 20, 3, 4. — Сочетание вина и рыбы з островном культе свидетельшауется родосскою легендой о рыбах я пиршественном кратере (иозсьег'з муть. (ех.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
