Иванов В. - Дионис и прадионисийство (1250010), страница 30
Текст из файла (страница 30)
1,уг, (г. 18). '" Нраздггнкн )аюр!епа в Наллснс — Рана. Чн, 27, 3. 1!4 вознесению факелов в ночных обрядах мистов относится упоминание о факелах в филиппийской эпитафии и, по-видимому, термин 1ашраг)епез!))а1 у Элиана '. Этот символизм ночного мрака и оп!я пылающего, противополагаемых один другому, как женский сонм, связанный с богиней ночи, противоположен мужскому богу, являющемуся в пламени, обнаруживает исконную сущность того, кому служения должны совершаться ночью — пу)с(бг 1а роПа, по знаменательному слову Еврипида (Васей.
485), кому в вакхических гимнах мисты молились: «светоч ночей, Дионис лучезарнейший, пламенноликий» '. «Свет — жизнь», — говорит Дитерих о культовом значении светочей: «светила небесные — обители душ, их сосуды или вместилища; светочи — свет жизни, свет душ. Римляне приносят в жертву Сатурну факелы вместо людей. Символ смерти — опущенный факел. О вселении душ в звезды упоминает Аристофан (Рах, 830). По словам Плутарха (де осс. у., р. 1130 В), душа в существе своем сеть свет». — Итак, символический смысл ночного радения — проникновение бога в недра смерти и его выход из недр, — умирание бога-жениха, становящегося супругом, чрез нисхождение (ка!))обоз) в лоно подземной богини, и его новое восхождение — рождение бога-младенца из ее темных ложесн. Ночи как Еир))гопе Гомер еще не знает.
Эвфемистическое имя указывает на хтонический и ухасающий характер первоначального представления о ночной богине. Возникновение эвфемизма основано на примирительных и утешительных обрвщах. Высветление ночных обрядов достигнуто дионисийской мистикой. Дионис как рождающееся из лона ночи солнце (солнечный культ Орфея),— вот представление, породившее ту рагоптпа, на которую намекает Эсхилова Клитемнестра, говоря (А8. 264): «заря, как люди молвят, да родится нам от матери отрадной (Епр))гопе) благовестницей (епапке1оз)». Так и безумствующий ночью Дионис разоблачается как спасительный пастырь Эвбулей 4.
Примечательно как в приведенных стихах, так и во всем контексте трагедии, что муже- убийственная жрица двойного топора, Клитемнестра, как бы отожсствляет себя с божеством ночи. Она господствует в ночи, и во тьме стелет, по Эсхилу, сети Аты.
Господство ее в царстве ночи выражается устроенной ею «гонкой огней» по горам; пафос этого пламенного бега — ночной, дионисийский; зарева, озаряющие го- ' Гл. и, 1 4, прим. 2 (стр. 47), Ае). 1г. 286 Негсьег: Аг»возопов нп Глопувн муз!ез 1авраненезспа) меаоп М!. ! пмо 1, 11: нного!ров еп гон ьаьсыьо)з ерем рьеяп: азггорьае п)опувоп еп а)чвпезм ругороп.
з Л. П!егеисЬ, Хсву)а, Б. 24, А. 1 в Срн. РЫ), Ч, сопч. щ1, 9, р. 7!4 С: Ьо! Ое ра!прап агсьа!о! !оп П)опузоп аыоп нньн)с ха) геп пук)а ш' еве!поп енрьгопеп ргозе)роп. ))5 ры, — исконная дионисийская эпифания: так бог возвещал фракийским бизальтам благодатный год своей близости и изобилия земных плодов (еие(бба — термин, вследствие опасности упомянутой близости также эвфемистический) .
Эвфрона «современна» Эвменидам: это та же метаморфоза с Ночью, какая произошла с менадами Ночи. При описании аргивской А!!гуоп!а 1!шпе Павсаний (П, 37, 5 зс).) сообщает следующее: через это озеро Дионис низошел в Аид, чтобы вывести оттуда Семелу, дорогу же показал ему Полимн; ежегодно правятся там Дионису ночные священные действа (с(гошепа), описывать которые так, чтобы все об них узнали, автор считает запретным.
Итак, постоянная цель ночных таинственных служений — знаменовать нисхождение бога в область смерти и его победный возврат на лицо земли. Примечательно, что в этом нисхождении типически сопровождает его некий спутник, являющийся неопределенно выраженной героической ипостасью его самого илн, быть может, подземного Гермия (см. выше, стр.
((0). Любопытна и однородность сказания с мифом об Орфее н Эвридике, обличающая последний как разновидность мифа о Дионисе. Ночные служения, как видим, столь тесно связаны с существом Дионисова богопочитания, что становятся н помимо триетерий важной частью культа. Мы уже упоминали о Ламптериях в Паллене и о храме Никтелия, центре празднования мегарских Никтелий (Ху)с(е!!а, прим. 5, стр. 113). В Сикионе однажды в год ночью, при свете факелов (йа!з!оп )зепппепбп), совершалось торжественное перенесение двух идолов Диониса — Бакхея и Лисия — из пригородного святилища в храм, расположенный близ театра. Со светочами (ше(а р)зб(оз) совершается и в Афинах перенесение архаического кумира из Академии, где остался героический «очаг» Диониса Элевтерея, обратно, в священный участок близ театра; можно предположить, что светочи возжигались от священного огня на «очаге».
Служение со светочами, носящее характер мистический, упоминается по поводу Ленейских агонов в месяце Гамелионе; дадух (жрец со светочем) возглашал: «бога зовите», — и община восклицала: «сын Семелы, Иакх, податель богатств!» ' Триетерин — древнейшая, изначальная форма «всенощных служений» (раппус)з!г!ез, составлявших главную литургическую особенность мистерий).
Суждение римлян об этих обычаях было резко отрицательным. Дионисий Галикарнасский (1П, 19) говорит как о характерной особенности греческого богослужения — о «биении в грудь и плаче жен в память богов исчезнувших» и о «всенощных ! Зсьо!. ли»горь. Као. 479с ео го!в !сван«оп ахов! го Пюоуво Ьо баб»сьев ьагссьоо !аа!раба !езе!. )га!е!ге шеоо, аа! ьо! ераьооо!ев ьозвь Бев!с!с!с (»асье рыгодога, Вегха Р. !... сапа.рор., 5, Нюег-сговшв А»Ш, !уг., сага!. рор., 4.
!)б бдениях во храмах» — этих, по мнению автора, апологета римских порядков, аномалиях религиозной жизни, в противоположность коим у римлян все «совершается и возглашается благочинно». В 364 г. эдикт императора Валентиниана запрещает ночные богослужения по империи, но, в виду особенного и вселенского значения элевсинских таинств, вскоре отменяется по отношению к Греции.
'. Триетерические ночные женские оргии, с их увитыми плющом тирсами, змеями, светочами, с их ликнофориями и другими мистическими действиями, — к которым относятся как изученный нами обряд опрокидывания священных столов, этиологически объясняемый воспоминанием о нападениях, битвах, преследованиях, так и символические ознаменования человеческих жертв, мужеубийственных и детоубийсгвенных, женских самоубийств через повешение' и других жестоких и мрачных былей первоначального оргиазма, — характеризуются пустынностью мест, избираемых для тайных служений в диких горах '.
Род культа, представляемого этими оргиями, несомненно хтонический, и их главное тайнодейсгвенное содержание — вызывание из недр земных, — апа)с(ез)з з. Жертвенные животные этого культа суть прежде всего и исстари лань и мо))одой олень, потом — уже лишь на эллинской почве— козел, обреченный Дионису, и коза, посвященная Артем)ще, участ- Тйрдег, Венгахе, 8. 345. т Быть может, Эсхилу в его метафоре: и хат езбп ера!х1з р)пш ргоз Вагон апбп' )амязапб шезап О!Хаз ЬЬшоп е)з арьапе!ап (Ах.
381 зф), предносится именно образ оргиастического низвержения алтарей, с целью вызвать арьап)зшоз святыни и присутствующего в ней бога, как и у Гомера нападение кончается «исчезновением». В том же смысле у Ликофрона (ч. 137): 1ахаз !гарехап — о Парисе. З дЕйствО Сьап1а в Дельфах (Р1н1. сь зг. 12, р.
293) состояло в том, что куклу, изображающую отроковицу Харилу, царь ударяет сандалией, после чего настоятельница фиад ее уносит к обрыву и, надев ей веревку на шею, свешивает ее, а потом погребает на том месте, где была погребена Харила. " Оргии Диониса правятся на вершинах гор, по дубравным кручам и по дебрям скалистых ущелий; еп 1«огурьаш огейп (А1сш. !г. 34); оге базыа ва! пара! Ре1гобе!з ьгешоп!а) (Аг!згорь. тьежп. 997).
мепалам нужны лесистые нагорья (парр в яозсьег'з (ех. и. 2246): ййге ша!паз огоз ва1а базыоп ьу)е! (ьушп. м сег. 385); пушрьаз оге)аз (Еог. Куь). 4); рьонаг)ез е)з огоз (Епг. ВассЬ. 162). «На гору (е!з огоз)Ь обрядовый призыв к началу раденья. з О дионисовой адах)ез!з из лерны повествует плутарх. бе )з.
с!. Оз, 35: апаваьявфа) ех ьуба!оз ешьаяопшз е)з !еп аьумоп агпа !о) Ру)аосьо!. из лерны взята была на небо и Семела, по зсьо!. 1,усорьг. 212. Дельфийские дифирамйическне зимние служения, по плутарху, также апамезе!в. В Дельфах на празднике наго!3 изображается апахохе Семелы. Р1п!.
с1е бе1. ог, 14 р. 323; Ч. 8г. 12, р. 293. (см. стр. 47 прим. 1). 117 нице горных оргий наравне с Дионисом '. Форма жертвоприношения — растерзание, связанное с омофагией и окруженное охотничьими представлениями — быть может, миметическими обрядами, изображающими охоту. Омофагии хорошо памятны Гомеру. Так, когда Гектор молит Ахилла не отдавать его «на терзание псам мирмидонским», но вернуть его тело родичам для приобщения огню, Ахилл отвечает ему: Сам я, когда бы нашли на меня обуянье и сила з, Плоти твоей пожирал бы сырьем отсеченные части..
Под отсечением разумеется, прежде всего, отсечение конечностей', потом обезглавление. Если тело Гектора пожрут ахейские псы, он усилит собой ахейских подземных богов, ибо в виде псов пожрут его плоть и душу ахейские герои: только родовой костер обеспечивает ему по смерти героическую долю подземного покровителя своего рода. Таков древнейший смысл Гекторова страха перед настигающей его участью, — вот что заставляет его унижаться перед врагом и заставит Приама целовать руки убийцы его детей. Гекуба называет Ахилла (ХХ1Ч, 207) ошез1ез — «пожирателем сырого мясаж Арей, по Гомеру, пьет кровь, как пьют человеческую кровь воины перед битвой для обуяния Ареем, по Геродоту (стр. 31), и тавры, слуги Ареевы, «кровью людскою вино растворяют в смеси- тельной чаше» '. Гера «живьем сьела бы троянцев» (Ил. 1Ч, 35: ошоп ЬеЬго(Ьо(з Рпашоп).
Псы называются у Гомера (ргаеяпап(ег в сакральном смысле) «плотоядными», опюЬого(. Фракийская омофагия младенца в присутствии Диониса изображена на аттической гидрии Британского Музея з. Особенное значение имеет в этом культе лисица. Без сомнения, представление о тевмесской губительнице, посланной на Беотию «гневом Диониса» (гл. Ч, В 3, прим. 4, стр. 97), восходит к фракийскому преданию, а именно — к культу «бассар» — менад-«лисиц», растерзавших по Эсхиловой трагедии Ваззага(, певца Орфея.
Бассары ! В смысле пеЬ~хе)п Эсхил употребляет а!8!зе!и (Неи~сь.). Дионис — е)РЬюз, ащоьо)ов. Олежла Сатира — пеЬг1в, а!88, !газе (Рон, 1У, 14). По Гесихию, девушки на Лионисовых оргиях надевали козью шкуру, !газе, и назывались !газерЬого!. Об оргиях!Ч в, по Р. Х. — Тьеобоге(. Ыз1. есс1. У. 21, 226, Еоьес1с, А81. р, 653 абп 2. По схолиям у Фотия, к вышепривелеииому (б 2) изображению мистических служений Эскина в речи о Венке, пеЬпхе)п значит или носить шкуру молодого оленя, или растсрзывать оленей «в подражание Дионисовым страстям, по тайному преданию» (ен шипев)п ш рег1 О!опузоп райшв 1шта апье!оп )обои). з и. хх, 346; е! 8аг рбв ап!оп ше шепоз за! !ьупюз апе!е.
перевод автора. т Аезсь. Аз. 1594; !а шеп робзге 1ш) сЬегоп васев Менах. Срв. шазсьа(юпоз, Асьсь. Сьоерь. 439; НоЬбе, РзусЬе, 1, 3. 322 и. ' Огрь. Агзоп. 1080: Ьгогео1 б!ервбенеш) Ьанпаб Зсгб!ег. !опгпа! о! Неаепю $!повез, 1890, р. 343. 1!8 чтили того Бассарея — Омадия, о поклонниках которого долго жило баснословное предание, дошедшее до Порфирия (с)е аЬ81. 2, 8) в таком вице: «Кто не слышал о бассарах, не только соревновавших древле с таврами в диких жертвоприношениях, но и в братоубийственном обуянии сделавших человеческие жертвы своею пищей, подобно тому как мы обращаем в пищу мясо жертвенных животных. Ибо, отдав богам начатки, остальное от жертв мы употребляем для трапезы. Кто не слышал о том, как они, нападая один на другого в священном безумии и кусая друг друга, не переставали воистину питаться кровью, доколе не истребили род тех, кто, первые среди них, зачали такие жертвы?» Неудивительно, что беотийская легенда открывает перспективу на полузабытое прошлое человекоубийственных оргиастических жертв.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
