Иванов В. - Дионис и прадионисийство (1250010), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Это утверждение было основано на фиктивной этимологии, соединяющей имя Паллады с представлением о бьющемся сердце — ра11ошепоп Ыог — и о Гомеровой менаде «с сильно бьющимся сердцем» (ра11ошеп8 Ьга(1(бп). Символическая экзегеза об отношении божественной мудрости к страстям страдающего бога была намечена, думаем, также весьма рано '. Что соединение Диониса с Палладой Афиной в Афинах было делом орфического союза Ч1 века, можно усмотреть и из топографических данных.
По Дерпфельду, древний храм в участке Диониса близ театра сложен из камней Писистратовой каменоломни ', как и остатки первоначальной круглой орхестры. Если новый священный участок ((ешепоз) на склоне Акрополя был дан Дионису Писистратом, светским главой орфического духовного ордена, то он же, переместив туда архаический идол (хоапоп) из Академии, ввел и ежегодную процессию перенесения оного в старое святилище, для посещения древнейшего очага (езсйага) божественного пришельца из Элевтер. Это переселение Диониса в соседство Афины-Паллады означало разрыв стародавнего естественного союза с Артемидой, которая царила в Академии ', но разрыв не полный: Артемида осталась его хтонической подругой, блюстительницей его героического очага.
Мы видели выше, что перенесение кумира с Акрополя, из округи театра, в предместье есть «нисхождение» не в топографическом только смысле', но и в религиозно-символическом: зто путь бога вниз, в подземное царство, ночью, при озарении светочей, — )са(акбае. Надписи показывают,что Дионис как «вождь нисхождения» (Ка!Ьеяепйп) почитается именно в священной ограде театров, где нравится трагедия, действо страстей божественных, ! Срв.
Ргос1. !и Раппеп. р. 33 с: йо Ь»1 йео1ово! !оп шеп пап еп !о)в врагавшо!в !ов йопув(ако(в ашепв1оп ргопо!а1 !ев Айбпав абаев!Ла! 1езив1, геп бе рвусьеп шег)зев!Ла~ кя. 1ьн1 р. !!7: Айепввюп заг !о вохе)и аюепв!оп !еи гоби, ех лирег Бые!га ереыейе Разве Айепе, шапйои де !о шепте1п ашеп 1«а1 ргока1е!вйа! Реп' !Ьп велев!п. — итак, по неоплатоникам, Афина «спасительница», потому что спасает от титанического разделенна цельным и неделимым божественный разум, духовную часть божества и человека; ибо она — «промыишение» Зевсово. з Срв. Ропса!1, 1е Сипе Ююпувов еп Айчие, р.
165. з Рвов.!. 29: епвуш!б Ое Ахаббю!а, — Ка!шв! б'еп ап!бп репьи!с«евйп Апешыов— Ка) ивов и юевав евби, е1в Ьоп ш 0Юпувн !и Шеийегеов !о ава)ша апа рап екж Лош!зов!п еп !егазюепа)в Ьешега1в. «Ры!ов!г. т, зорь. и, 1, 5. ьоро!е ггьеко! пюпув(а ка! кайо! ев Акабеш!ап го !и О1опуви Левов Ьй )О« вековечное возобновление приснопамятных героических тризн.
Во всяком случае, с обрядом перенесения соединялись представления глубоко-мистические, н в этом смысле Алкифрон (11, 3), прося Птолемея извинить его нежелание покинуть родные Афины, пишет царю: «До конца дней моих да будет мне дано венчаться плющом аттическим и ежегодно славить Диониса у его очага гимнами и участвовать в таинственных ему служениях» '. Г Сра. С.
1. А. 471, 1. 12 (с1. 470 1, 1!): еньаавоп Пе (вс. ерьеЬо() аа) гоп (иопувоп аро гев евсьагав е)в (о гьеаггоп гпега рьогов. Гл. ш, 4 2, сгр. 62. 105 Материковый культ Дионис именуется в обряде, по своему главному атрибуту и фетишу, «плющеувитым» или «плющекудрым», «плющом», «плюшевым богом» '. Плющ — сам бог ' и вместе наркотик, наводящий безумие, шашап ', т.
е., исполняющий причастника силою бога. Впервые надел иа себя венок Диоиис, и зто венок был из плюща ', оттого ои «плющеиосец» и «радующийся иа плющ»'. Увенчание бога плющом — особенный праздничный обряд ()О11бз(з) е. Новорожденного Вакха купают в Плющевом ручье (К(азиза), у Галиарта '. «Плющевик» (К(ззеиз) сам Дионис, а также, вследствие героизации этого обособленного культового лика, — страстной диоиисийский герой, упоминаемый то как спутник Аихиса, погибший близ диоиисийской Плющевой горы во Фракии, то как фракийский царь, отец Гекубы (по Гомеру дочери Дима) . «Плющевица» (К!ззо)— меиада из Вакхова фиаса; Плющ (К(ззоз) — юный сатир, разбившийся до смерти, прыгая по скалам, и обращенный Дионисом в висящий по обрывам утесов зеленый плющ. В описании плюща у Плиния (прим.
4) характерно указание иа его употребление во фракийском культе Диоииса, — плющом Казосьаиез, Ыззохощез на Аморгосе — Ргейег-аоЬегг, Мувж 1. 3. 676. А. 2; К)азов в Ахарнах — Рапз. 1, 31, 6: К!ззепз — АезсЬ. 1г. 341 Ыансз; Репмоп!оз зсьо). Енг. Рьоеп. 651. Э Сгнрре, Ие1.-Сезсь., 3. 86, А. 1О. Плющ — Тьуаз Ыопп. ЧИ, 13.
э Парр в аозсЬег'з (ех. И, 2250. 4 Рап. Ы Н. ХЧ1, 9. Рап)у-Ч!!звона Ч, 2835. э Юязорьогоз — Р!пб. О1. И, 30, Аг!з!орь. ТЬежп. 987; МззосЬагез — Огрь. Ь. !.И, 12. е С. 1. А. Ш, 77, !. !7-Ргон. 1ез, засг. 1, 3: Сащеабпоз Мние1з Оюпувб,— по-видимому, на празднике Леней. Р)пг, 1.уз., 28. Иэображение плюща вжигалось раскаленной иглой в кожу посввщаемого в вакхические мистерии 1(оЬеск Аз!., р. 657 зч, срв. надпись иэ Филиппов, стр.
47). Этот обычай восходит, веровтно, к татуировке Агатирсов и других фракийскик поклонников ДиОниса. увивали фракийцы тирсы, шлемы и щиты бога (следовательно, это был столько же атрибут Сабазия, сколько фракийского Арен), — а также указание на принадлежность растения местам влажным и обильным змеями. Характерно и мнение о связи плюща с пчелами, которые будто бы сбирают мед с его цвета '. Пчела, как видно из мифа об Аристее, приводится в близкое отношение к божеству Диониса.
Она посредствует между миром загробным и миром живых и, зарождаясь, по преданию, из тления, знаменует возрождение отшедших. Мед — жертва теням и источник оргиастического энтузиазма. Пчела, как мы видели, одно из культовых прозвищ оргиастической Артемиды. Группа символов: плющ, змея, пчела, — к ним должно причислить еше сосну или ель (е!а1е), исконное дерево Вакха, ветви которого в руках мистов назывались Ъаксйо(, дуб (откуда Дионис РгуорЪогоз в Филиппах, Рппорйогоз в Фессалониках), наконец, вечно зеленый тис (зпн!ах) — составляет изначальное культовое отличие фракийского оргиазма и оргиазма женского одноприродного с фракийским; в этом диком оргиазме скалистых высот и болотистых низин Дионис сочетается с Артемидой. Охотничье копье, увитое плющом или хвоей, есть тире '.
Удивительно, без сомнения, что это священное орудие, оружие и как бы чудотворная хоругвь вакхов, этот жезл-ветвь-копье-светоч з сообщающий тирсоносцу Дионисово вдохновение и силу неодолимую, впервые появляется в памятниках слова только в конце Ч века у Еврипида, хотя уже задолго до того встречается на изображениях. О сознательном неологизме или о варваризме, принесенном поэтом из Македонии, не может быть речи: слово было, очевидно, обще- вразумительно. И когда Геродот называет одно фракийское племя «Агатирсами», он уверен, что слушатели или читатели поймут имя в нужном смысле, как означение рода неких тирсоносцев, «сильных тирсами» или «сильных Тирсов» (каковое истолкование более в духе языка и закономерно, нежели «1Ъугзцз акоп(ез»).
Перенесение имени на свадебные венки также свидетельствует о давности его усвоения эллинами. Предложенное недавно сближение 1Ъугзоз с 1 Огсз у Ран!у-ЧЧ!шочш, Ч, 2832. т Обильный материал о тирсе собран а диссертации ч. Рареп'а, бег Тьугжи, Нопп !905, и в статье Ай Ие!паса'а; Г Опз!пе бп ТЬуше, Иечпе ое Г Н!з!о!ге без И«1!8!ОПВ, !.ХЧ1 гч! 1, 1912. з Бсьо!. и. ч!.
133; 1ьугзов, шгевя ьа1гсы!ав бгаввз, ьо евт! гаопуз!ава шувйпа.— Кпзгс 1ЬушЫа е гьаьбо! алев, еп Ьо!в Ва! пагйбзев, РЬогешага йопушака, е Ыаао! ппев, ьорою! за! ьо! рег1 гоп О!опувоп ьавсьцо! йугво! ьо! ьагугоппшспог; ьо! заг го~ охупошепо! йугзо! заш!ва бегая! в!ешшага. — ег, мс йугзоз 1о з!ешша !оп вашдп.— Рьогс йугвов ьавсывз гьаьоов е !ашраз, ьбп еьазшптп е!з ашба !о! О!опувоь — незс йугзо! !ашрвбез, гусЬпо! — Ненфей, принимая удар тиров, говорит у Еврипида матери «разве ты сжечь мЕня хочешь?» !07 йу!аз и вакхическим йуо (срв.
Ьоео! росй 1Ьубп) нам кажется близким греческому чувствованию слова. Более тою: мы склонны видеть в !Ьугзоз наименование самою Диониса. Аяа(Ьттзо! и родственные имена, племенные, как ТЬуззаке1а1, и личн с, как !Йап1Ьугзоз, вероятно, произошли от бога, родового анонима (как и «сабы», и «бассары»), и значат опять только: «вакхиш Дионис — «лоза» ()()еша(!з), «столп» (51у!оз), «светоч» (руг епюп): он же и «тире». Отсюда разнообразие в конкретном применении термина: раскидистая ветвь, и копье с шишкой пинии на острие, я смоляной факел, и полая трость (палЬех); отсюда же и припвсание тирсу чудотворного могущества. Итак, «много несущих Диониса в руках, но мало несущих его в сердце» вЂ” вот смысл знаменитого стиха о множестве «тирсоносцев» и редких «вакхах» '.
«Тире» вЂ” «исступленный» (1Ьугзоз — йубп) . Метафора Нй!()ез евйутзоз в «Вакханках» Еврипида (! !56), что значит: смерть от тирсов — есть символ самого Диониса: он Аид цветущий. Древнейшее упоминание о тирсе мы видели в рассказе Диомеда у Гомера (2„! 33) о нападении Ликурга на нимф-пестуний Диониса- младенца (срв. ныше, стр. 25). Наш Гнедич переводит: «нимфы- вакханки игпрсы зеленые бросили в прах (Ьа! (Г Ьаша раза! ЯузЯ(а сЬаша! Ьа(есЬевап), от убийцы Ликурга сулицей острой свирепо разимые».
Древние истолкователи, однако, не знали в точности, что разумеет Гомер под йузй!а: для одних это тирсы, по мнению других — всякая священная утварь и все, что служило для жертвенных курений и возлияний '. Откуда эта неопределенность? Без сомнения, она, прежде всего, обьясняется той таинственностью, какая окружала оргиасгическую литургику. Кто знал точно, что таилось в пиФа шузйса? Вообще слово йузй!а имело значение жертвенных приношений, преиму!цественно в культах мистических, в смысле же тирсов не употреблялось'. Сравнивая текст Гомера с Феокритовым", замечаем, при сходстве остальных черт, что гомеровскому 1Ьузй!а соответствует у Феокрита огра; но именно это слово и выражает наиболее точно то, что утверждают глоссы. ! См, гл.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
