Иванов В. - Дионис и прадионисийство (1250010), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Что же такое лисица в дионисийском культе? Она, прежде всего, факелоносица-менада, вызывающая солнце недр, в противоположность менаде — собаке, служительнице Ночи и лунной Артемиды, а также дикого охотника, пра-Диониса-Аида. Древнейший дуализм этих двух типов менад уже отмечен; по-видимому, древние ознаменовали его противоположностью обеих основательниц парнасских радений — «Обуянной» и «Черной». В проекции на область всенародного культа с его земледельческой демонологией факелоносица-бассара, вызывающая солнце, оказывается лисицей с зажженным хвостом, как в том обряде в Корсеоли ', описание которого нам оставил Овидий (Раз(. 1У, 681 — 712).
Цель обряда — изобилие виноградного сбора; народная мотивация — вред, приносимый лисицей виноградникам, — та же, что оправдывает принесение в жертву Дионису козла: он — враг винограда (Чег8. Оеог8. П, 380). Любопытно, что в Песне Песней (П, 15), которую по ее пафосу и колориту открываемого ею мира, как и по ее форме некоего лиро-драматического действа, можно было бы условно назвать дионисийской и дифирамбической, — мы встречаем то же представление о лисице и винограде: «Ловите нам лисиц, лисенят, которые портят виноградники; а виноградники наши в цвету».
Поскольку этот культ приобретает всенародное значение, он естественно подчиняет себе наличные растительные культы (1)юпузоз РИебп, РЫепз, РИо)оз, ВПзепз, ВПзаюз), в особенности же те из них, что изначала носили оргиастический характер, присущий многим обрядам земледельческой магии. Бог плюща становится богом хтонической смоковницы и особенно богом любезной оргиазму Сгорре, Ис1.-Сеасв. 8. 818 А. 3.
Ргакег'а комм. к Паасаиию. г. Ч, р. 60. !19 виноградной лозы (Рго!гукаюз, В!ар))у1!!ез, Ошр!)а!(!1ез — Ае!. и. Ь. 1П, 41 и др.); в его честь икарийские виноделы пляшут вокруг козла, посредствующего между подземным царством и земным плодородием. Дионису-Ветвию (лозы виноградной) посвящен праздник К!еша(1зз. Приписанное Анакреонту четверостишие (стр. б4) о трех менадах, сходящих по свершении оргий в долину для участия в городских хорах, уместно называет именно плющ, гроздь и козленка как дары, приносимые с таинственных «гор» всенародному Дионису, как символы, объединяющие культ общий и открытый с тем сокровенным и чудесным, о котором поет Алкман, обращаясь к некоей менаде: Часто по горным вергнинам, при множестве Светочей празлничных, вышним отрадных, Ты с золотою бадьею носилася, С дойником звонким, как пастыри стада, И выжимала из вымени львиного Млеко, и дикою снедью квасила Гермию сыр.
— из чего можно усмотреть, что божественный первообраз пестунов Дионисовых — Гермий — также призывался в участники горных оргийй. Закон общей связи между растительным культом и культом душ загробного мира естественно должен был быть применен и к виноградной лозе. Когда же последняя стала Дионисовым даром по преимуществу, то отношение винограда к подземному царству должно было почувствоваться с особенной силой. В самом деле, Дионисов культ соединяет поминки с питьем вина на Анфестериях и вводит обычай возливать вино на могилы, тогда как раньше возлияния состояли исключительно из молока, меда и елея.
С древнейшего времени в Аттике кладут покойников на настилки из Нуз. Аз!гоп.!1, 4 р. 43: 1загю! !о!е ргдга реп' !гавоп Ьгсдсзап!о. Маазз, Апа1есв Егагозфеп)са, 60. С. 1. А. П, 482, 31: вгьуаепа! 6е ве!а (дп ерьеЬЬп !е! !е Мевавф ьа! —; Р!п!. 6е спр. гвт. 8. Обряд принадлежал, по-видимому, к ленеям. Родственный праздник справлялся, как кажется, Дионису Скиллиту (Бкуйвз) на о. Косе, причем в жертву приносились сьо!гоз 1«а! епрьоз (Ргоп,!езез засгае, 5, 1.
44. 85, сяв абио!с «совповеп тес!е а юсе зьурзз, 16 ез! Межа!)з, !ез!е незусью, оезсепоеге фхн Ра!оп»). Жертва свиньи указывает на богослужение хтоническое, и зто примечательно в соединении с чествованием Дионисовой лозы. Свинья в Дионисовом круге связана с культом юного свинопаса Эвбулея, ипостаси Диониса подземного (С. 1. С. 1940; !о! ер)рьапезга(о) !Ьео) О!опузо! ЕпЬп)е)), которому на Фесмофориях загоняли в подземные везага молодых свиней, — и с преданиями Ликомидов.
Это согласуется с восстановлением имени праздника М...!а, предложенным Узенером: Ме!ап!а, от Диониса «Черного» (ве!аз). Дикую свинью Дионис грозит наслать на Лейбетры, если солнце увидит кости погребенною там Орфея (Рапз. )Х, 30). О железных головах льва и кабана в ряду дельфийских апафевага говорит павсаний — х, 18, 5. )гО виноградных ветвей ', и так как обычай стлать мертвым ложа из ветвей маслины и других растений равно засвидетельствован, можно предположить, что виноградные настилки вошли в обиход, как и надгробные возлияния вином, вместе с распространением Дионисовой религии.
С другой стороны, побочное и неисконное значение винограда и вина в Дионисовом культе обличается частичным запретом вина при известных священнодействиях, приводимых в связь с критским преданием '. Если съедение плюща менадами первоначально рассматривалось как поглощение бога ', то же значение имело и выпитие вина— крови Дионисовой, как это сказывается и в мифе об убийцах Икария, и в распространении представления о божественных страстях на виноградную лозу '. Отсюда развивается образ жертвенного виноградника Дионисова, в котором Титаны разрывают бога: «виноградник был угрюм, и мрачен виноград, и как бы плакала гроздь» '.
Из растерзанных внутренностей бога брызнуло на землю вино.'. Идея божественных страстей и божественной смерти, возникшая отнюдь не из условий земледельческого быта, первоначально ей чуждого, — в соприкосновении с ним естественно вобрала в свой оргиастический круг все родственные ей элементы оргиазма аграрного и все согласующиеся с ней представления из области аграрной демонологии. Апбге!ч Еапя указывает на английскую песню о смерти Ивана Ржаного Зерна и о его воскресении в виде могучего богатыря; это не аналогия Дионису, как он думаег, но подобные представления, — у эллинов о страстной судьбе винограда, — срослись в одно целое с Дионисовым культом, образуя для него полный жизненных соков субстрат народного дионисийски-обрядового быта, обращая новую религию в религию земледельческих масс.
' Срв. Апморь есс!. 1030. Вгаесьпег ипб Реги!се, е!и ашвсЬег Рпебьо1, Айеп МИ!Ь. 3. 184. 1. т Р!и1. бе 1иепба валь., р. 132  — мог. 1, р. 324. Вегпл ха! Ваг аи!о1 !о! Ююпузо! рова!ив перьаиа, ьо бс м!пбв ьа! !оп во!оп арьебе !ез !ьуйав, ьа! 1оп з!ерьапоп аро !урез. э Огирре, Не1.-бевсЬ. Б. 734. 4 Отсюда мистический культ Диониса — Грозда вииоградиого в Филиппах: надпись в Вив. Согг. Нев. 1900, р. 3!7: Ьо! реге1 НЬирьоп Ье!ра юуз!е Во!гуоз Оюпузи. 06 этой надписи Рагпез (Си!в о1 йе згеех Бьпез Ч, р.
97! замечает «а Ьан ЬагЬапап йзспрбоп о1 !Ье Ноюап репоб, 1оипб а! Рыйрр1, рготев йс ех!в!епсе йсге о1 а вувйс ЬгойегЬооб сопзесга!еб !о О1опуюз !Ье Ч!пе-С!ив!ег. ТЬе ом сьпзбап рьгазе «сьпз! йс ч!пе» в вр!гнив! юегарьог, ьи! !1 и !Ике!у 1ьа! йе пуз!а! о1 Рьирр! гезагбеб йе с!из!ег ав соп!а!п!пз !Ье Ьобу апб йе зр!и! о1 йе зоб. С!. С!ею рго!г. р. 22 Оюпузоп 1еп апре!оп, Ьов ТЬИЬа!о! рговевогеизап».
— О чудесной виноградной лозе в христианском вероваиии см. 17вепег, бег Ьейве Тусьоп, Б. 30 П. з Ниаег. 1Х, 560; апре!ов б'еп Ьа!ерьебв, Ва! вву!Ьгд1хп о!пов аа1 Ьо!гув Ьозрсг бахгуоп. " АгпоЬ. абт. Зсп!сз 5, 43; ипа рег !еггаз врала Фа!гасив Ивсег!Ьив ЫЬеп. 121 Другой проекцией этой хтонической религии рождающегося и умирающего бога и пребывающего женского божества в сельские культы, с их полевым заклинательным оргиазмом, был фаллический обряд. Он связывается в Аттике уже с древнейшим преданием о приходе Диониса к Семаху, как и с легендой об Икарии и, наконец, с позднейшей, беотийской, о принесении элевтерейскоп) идола в Афины, и — помимо частных разновидностей местного мифа и обычая ' — составляет общую особенность сельских Дионисий, известных нам и по их изображению у Аристофана, и по следующему краткому, живому и точному описанию у Плутарха: «Отеческий праздник Дионисий справлялся встарь простонародно и весело: амфора вина, да раскидистая ветвь; один волочит за рога козла, другой за ним тащит корзину смокв, и над всем возвышается эмблема рождающей силы.
Ныне же этим пренебрегают, и такого больше не увидишь; другой пошел обычай: золотые сосуды, драгоценные ткани одежд, колесницы, маски» '. Что фаллагогии выражают коренную идею хтонической религии, основанной на представлениях соотносительности смерти и рождения, было определенно известно древним, что видно, между прочим, из суждения Гераклида, по которому эти обряды, равно как и исступления менад и лен, суть богослужения Дионису-Аиду '. Это свидетельство (ибо в данном случае речь идет не о личном воззрении философа) определяет связь фаллагогий с культом подземных божеств, с преданием о священных страстях и с женским триетерическим оргиазмом. То же явствует и из выше (гл.
1, з б) рассмотрснного мифа о Мелампе. 1 из фракийской колонии Бреса ежегодна присыпается я Афины к Дионисиям рьавоз: О!1(епЬ. вув, !9 а. — 0 фаллических обрядах в Алимунге аттическом. 01еш рго1г. и, 34 р. 29 Р: айа (а шеп ер! Вахта! шув(епа Ьа! 1а сп Л1нпнпй (сз Апжсь А(ьепь!з!~и репбг!з(а), ансьоз де ьозвркоп, ьо! 1е азбпев ха! ьо! Рьаио! ьо! Оюпузо! ерис!шпепо!. АгпоЬ. адч. В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
