Миронов В.В. Современные философские проблемы естественных_ технических и социогуманитарных наук (2006) (1184475), страница 174

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 174)

(Относи- ! Киилика У Либеральное рааенстао // Современный либерализм. М., !99К С. ! 50. 1 Там же. 4.14. Философские проблемы специальных наук тельно многих обществ можно говорил об этом состоянии так же, как об онтологической реальности для больших масс населения,) Право является важнейшим источником норм. И в этом отношении оно интересует философию так же, как мораль или наука. Философские и методологические проблемы наук о государстве и праве опираются на философию права, но ставят вопросы более конкретного содержания, в том числе и те, которые возникают в рамках правовых дисциплин и правовой практики, касаются социальных норм и лежат на пересечении интересов разных научных дисциплин. Примером может служить обсуждение социологом П. Сорокиным сущности преступления.

Он анализирует имеющиеся взгляды на преступление. Согласно одному из них, уголовные правонарушения отличаются от других действий своим содержанием, а именно нанесением вреда человеческим потребностям. Однако, по мнению Сорокина, нет таких одинаковых действий, включая убийство, которые всеми кодексами были бы признаны в качестве преступления. Так, переход из православия в язычество в России долгое время считался преступлением, а в Европе смена религии не относится к таковым.

Другое разбираемое Сорокиным понимание преступления состоит в том, чтобы рассмотреть его как такое правонарушение, которое направлено против наиболее важных интересов человека или социальной группы. По этому поводу Сорокин приводит следующий пример: брамин остался бы ненаказанным за убийство человека нижней касты, но был бы признан преступником, если бы купил молока. Сорокин критикует также трактовку преступления как противоправного деяния, совершенного вменяемым человеком. Преступление невменяемого человека не перестает быть преступлением. Им критикуются определения преступления, даваемые упиовным позитивным правом н зафиксированные в уголовных уложениях, отличающиеся между собой в разных странах; отклоняются угилитаристские концепции, считающие, что преступник отвергает позитивные нормы, так как можно указать социальные нормы, не имеющие утилитарного значения. Не принимается им и определение 3.

Дюркгейма, считающего поступок преступным, если он оскорбляет сильные и определенные состояния коллективного сознания из-за трудностей определения этих состояний. В результате этой критики П. Сорокин приходит к пониманию, что преступление является психологическим явлением и соответствует определению, которое ему представляется инвариантным: «...преступные или запрещенные акты суть акты, противоречащие "дозволенно-должному" шаблону поведения»!. И это относится как к индивиду, так и к группе. Эти всеобщие оценки преступления соответствуют психическо- ! Сороках П.

Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах обшественного поведении и морали, СПб., 1999. С. 116. 620 4. Философские проблемы сациальиоиумаиитариык наук му складу людей, как тех, кто совершает преступление, так и тех, кто считает, что оно свершилось. Таким образом, устанавливается не уголовно-процессуальное, а своего рода экзистенциально-психологическое истолкование преступления в его всеобщем понимании. И если его можно оспорить (а это возможно сделать, например указав на недостаточную различимость преступления и нарушения моральной нормы), методология работы с многообразием значений и нахождением инварианта представляет интерес. Суть этой методологии состоит в понимании того„что «объект мышления становится гораздо понятней по мере накопления различных перспектив, в которых его можно рассматривать»2.

Хотя Сорокин — социолог, но это его размышление можно отнести скорее к философскому, так как сфера дефиниций — преимущественная сфера интересов философа. Философов интересует соотношение права и блага. Есть разные трактовки. Одни исходят из первичности права и своболы по отношению к благу и индивидуального блага по отношению к общественному благу (неолиберальные концепции), другие считают первичным благо по отношению к праву, свободе, а общественное благо — по отношению к индивидуальному (перфекционизм, велферизм).

Перфекционизм построен на идее естественной доброты людей, искаженной эгоизмом и утилитаризмом, которая должна работать и в социальных условиях. Велферизм считает, что благополучие необходимо всем людям независимо от их достоинств. Велферизм ориентирован на помощь людям, перфекционизм — на их улучшение. Все три концепции имеют правовое воплощение. Неолиберальная точка зрения утверждает приоритет права над благом из-за невозможности выделить какое-либо одно благо или одну позитивную ценность в качестве источника всех прочих благ и ценностей, из-за того, что люди по-разному оценивают блага и различные вещи считают хорошими.

Но право и свобода рассматриваются неолибералами как источник разнообразных благ. Радикальные либералы считают, что общественное благо слагается из суммы индивидуальных благ. Неверность последнего тезиса доказана Дж. Нойманом в так называемой «дилемме заключенных», когда преследующие свои индивидуальные интересы заключенные получают больший срок, чем если бы они выдвигали свои аргументы, учитывая интересы другого.

Среди либералов имеются приверженцы направления, предлагающего максимизировать минимум благ (Дж. Роулз), или выравнять исходный старт. Наиболее приемлемой является концепция Роулза — справедливости как честности. Ее суть состоит в утверждении, что любой человек подвержен в обществе риску (болезни, потеря работы, несчастья, аварии и пр.). ' там же. С. 23. б21 4.14. Философские проблемы спепивльнык наук Представляя себя в этой ситуации, он приобшается к положению тех, кто уже находится в подобном состоянии. Как честный человек, любой должен признать, что, будь он сам в таком положении, он хотел бы максимизировать получаемые блага.

Честность заставляет его согласиться на максимизацию минимума. Таким образом, Роулз выступает не только с социальной позиции, которая может бьггь воплощена в праве в виде требования к каждому разделить судьбу другого. Это требование социального государства. Согласно Ю. Хабермасу, закон имеет силу в моральном смысле, когда он может быть «принят в перспективе каждого». Философ считает, что необходимы как равное обращение с каждым, так и солидарная ответственность за каждого.

Этическое пространство России ослаблено потому, что именно этот закон в ней разрушен капитализмом, спутавшим право жадного и сильного с экономической рациональностью, присушей развитым капиталистическим странам. Бедный может быть виновен в своей бедности. Но когда богатый, к тому же нечестно наживший свои богатства и лишенный сострадания, считает его заведомо виновным и заведомо недостойным лучшей жизни и когда он даже говорит, что большое количество населения является лишним из-за своей неэффективности, для этики и морали в подобном обшестве нет места.

Нет места и для права. «Сложные обшества не могут сохранять свою целостность за счет одних только чувств, которые, подобно чувствам симпатии или доверия, ориентированы на ближнюю сферу. Нравственное поведение требует "искусственных" добродетелей, прежде всего настроенности на справедливостьь1. К таким искусственным добродетелям, возможно, следует отнести то, что Роулз не признает первичность блага перед правом. Напротив, он считает, что, только опираясь на Конституцию, на законы, можно сформировать то этическое пространство, которое создаст питательную среду для адекватных правоустановлений. Современный научный дискурс в политологии и науке о праве в качестве универсалии использовал понятие индивида. На Западе речь всегда шла об индивидуальных правах. Эта единица измерения прав могла считаться универсальной, поскольку признание прав индивида было всеобщим, глобальным и безусловным.

Юридические документы ХХ в. также построены на принципах современного либерального дискурса. Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г. утверждает моральное равенство всех людей. Подобное равенство наделяет их неотьемлемыми правами, и это считается возможным прежде всего в связи с ответными моральными и прочими обязательствами людей. Так, статья 1 гласит: еВсе люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах.

Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе брат- ~ Смс Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории, Спб., 2001. С. бж 622 4. Философские проблемы «опик«ьно-гуманитарных наук ства» '. В ст. 2 говорится: «Каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то: в отношении расы, цвета кожи, пола, язьпса, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения.

Кроме того, не должно проводиться никакого различия на основе политического, правового или международного статуса страны или территории, к которым человек принадлежит, независимо от того, является ли эта территория независимой, подопечной, несамоуправляющейся или каклибо иначе ограниченной в своем суверенитете»2. Как видим, права имеют характер, безотносительный к групповой принадлежности индивида, не зависят от нее, и тем самым решение проблемы групповой дискриминации — расовой, половой, языковой, религиозной — пресекается не посредством предоставления особых прав этим группам, а посредством обеспечения равных прав всем гражданам.

Даже те права, которые характеризуют общество в целом, получают в данной Декларации интерпретацию в качестве прав каждого индивида. Статья 23 провозглашает: «Каждый человек имеет право на социальный и международный порядок, при котором права и свободы, изложенные в настоящей Декларации, могут быть полностью осутцествлены»з. Другая «социальная» статья (Хе 29) гласит: «Каждый человек имеет обязанности перед обществом, в котором только и возможно свободное и полное развитие его личности»4, Однако сегодня увеличивается количество концепций, требующих обеспечения групповых прав в тех случаях, когда отсутствует исходное равенство прав. Групповое право дает возможность дополнительной компенсации для установления подлинного равенства индивидов перед законом, Между либерализмом и коммунитаризмом в истолковании права есть серьезные разногласия и споры.

Характеристики

Список файлов книги