Диссертация (1173765), страница 95
Текст из файла (страница 95)
репрессии, имевшие место при царе Борисе Годунове.В крестоцеловальных записях сохранялись положения о недопущениисговора нескольких лиц, направленного на «учинение лиха» и «порчи» государя. Но если записи 1605 и 1606 гг. - применительно к случаям, когда «мнеучнет кто говорити, чтоб мне над Государем своим... какое лихо кто похочетучинити, или кто похочет портити», - требовали «того человека не слушати изелья лихого и коренья у того человека не имати», то в записи 1613 г. соответствующий запрет получил более обобщенное выражение – «о том ни с кем неДополнения к актам историческим. СПб., 1846.
Т. 2. № 1. С. 2.Князьков С. Е. О квалификации политических преступлений конца XVI – начала XVIIвеков // Реализм исторического мышления: Проблемы отечественной истории периода феодализма. М., 1991. С. 124.41813191320думати»1321. Как видим, формулировки запретов, закрепляемых во всеобщихкрестоцеловальных записях, постепенно изменяются от казуистических к более обобщенным, отражающим более широкий круг конкретных ситуаций.Изменяющаяся историческая обстановка оказала влияние и на формулировку всеобщей крестоцеловальной записи о запрете восстаний против представителей государя и связанных с этим массовых беспорядков.
Если в записи1598 г. говорилось: «…на Государевых бояр и на ближних на всяких людей…не приходите, и не умышляти, и не убивати», то в записях 1605 и 1606 гг.эта формула уточняется: «…никого без Государева ведома не убити». Приэтом уточняются и мотивы запрещаемого насилия – «недружбы своей никомуне мьстити».Одновременно записи 1605 и 1606 гг. вводят максимально обобщеннуюхарактеристику тех лиц, против которых мог быть направлен бунт: «и скопом,и заговором, и всяким умышлением ни на кого не приходити».
Однако уже взаписи 1613 г. расширенное перечисление – «на государя и его царьских детейи на бояр и воевод и на приказных и земских людей» – появляется вновь: практика первого десятилетия XVII в. доказала необходимость особой правовойзащиты представителей государства, в том числе на местах, как условия обеспечения стабильности политического строя.Для более полной характеристики юридико-технических изменений текста крестоцеловальных записей в период Смуты отметим, что начиная с 1605г.
всеобщие записи не включали упоминания о преступлениях против интересов государственной службы и правосудия. Соответствующие обязательствасохранялись в специальных присягах, принимаемых теми подданными, которые призывались к исполнению обязанностей службы государю и участию в«повальном обыске».«Подкрестные записи не забывают членов царствующего дома как объектов преступного умысла» (Тельберг Г. Г. Указ. соч. С. 102). В записи белозерцев 1613 г. присягающиедают обещание «на Государя и на Царицу и на Царских детей дурна никакого, порчи, зельяи злого коренья не заводить и тем злым делом не промышлять и о том ни с кем не думати».4191321Кроме того, из всеобщих крестоцеловальных записей постепенно исчезает упоминание о «специальном» отъезде.
В записи 1605 г. сохраняется лишьзапрет «из походов и из полков никуды не отъехати и не изменити», а в записи1606 г. отсутствует и он. Запрет специального отъезда переходит в тексты особых присяг, принимаемых при поступлении на службу представителями каждой категории служащих.Так, например, запрет специального «отъезда из полков», как и обязанность «с Государевы недруги битися до смерти», были основными элементамисодержания крестоцеловальной записи «пермских ратных людей, выбранныхдля царской службы» (март 1609 г.). Ратники присягали: «…из Государевых…полков в воровские в литовские и в руские полки не отъехати, и будучи в Государевых полках, ни какою изменою не изменяти и во всем мне Государю...добра хотети и к тем людем, которые, забыв Государево крестное целование,Государю...
учнут изменяти, не приставати и с ними о таком злом деле не думати; а в ком увижу такое злое дело, кто учнет Государю... будучи в полка,изменяти, и мне... с таким человеком битись до смерти»1322.Как видим, в этой записи запрещен уже не только отъезд за границу, нои отъезд в «воровские полки», то есть любые незаконные, с точки зрения царя,вооруженные формирования, находившиеся на территории страны. А обязанность «битись до смерти» возлагается с целью противодействия всем формамизмены государю и нарушения крестного целования.
Эти дополнения содержания присяги, без сомнения, явились отражением военно-политической ситуации периода Смуты и были обусловлены интересами государства в условиях иностранной интервенции и гражданской войны.4. Особенно заметные изменения произошли в Смутное время в положениях крестоцеловальных записей, посвященных запрету посягательств направо царя быть государем: «хотения» другого царя и «дружбы» с возможными претендентами на престол.См.: Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи. В 4 т. Т.
2. СПб.,1836. № 110. С. 211.42013224.1. Состав «дружбы» с конкурентами царя и общения с ними в записях1605 и 1606 гг. был описан более общими, чем в записи 1598 г., формулами:«не ссылатися писмом и никакими мерами». При этом первоначально в записи1605 г. (как и в 1598 г.) персонально назывались имена конкурентов пришедшего к власти царя.В 1598 г. такими возможными конкурентами Бориса Годунова были«Царь Семион Бегбулатов и его дети», причем «ссылки» с ними еще не квалифицировались как измена в узком смысле слова, так как сам Семион, получаяцарский титул, никому не изменял.
Но в записи 1605 г., где в качестве конкурентов Лжедмитрия фигурируют жена и сын Бориса Годунова, связь с ними, атакже «с их родством, и с советники» расценивается как измена. Ведь и самГодунов с женой и детьми характеризуются как изменники, которые, по версии Лжедмитрия, преступили присягу, данную Ивану Грозному и его детям, втом числе царевичу Дмитрию. Именно в записи 1605 г. запреты «иного Государя не искати» и «не изменити им Государем ни в чем» начинают трактоваться как часть и целое.
Да и нарушение «крестного целования» в целом запись 1605 г., как и во времена Ивана IV, характеризует как измену, в отличиеот записи 1598 г., где обобщенным понятием еще было «лихое дело мимокрестного целования». Таким образом, запись 1605 г. расширила толкованиеизмены, под которой в 1598 г.
понималось лишь явное (бунт, отъезд) невыполнение обязанности «служити и прямити» государю. Узкому пониманию измены, реализованному при вступлении на престол избранного царя Б. Годунова, не удалось закрепиться в последующем московском законодательстве.4.2. Записи 1605 и 1606 гг. не только требовали «на Московское государьство иного государя не хотети, и не мыслити» (как в 1598 г.), но и предписывали иного государя «не искати».
Это означало указание на новую разновидность «хотения» другого государя. К ней относились любые действия,направленные на умаление легитимности находящегося у власти царя, получившие общее наименование «подыскания государства».Соответствующий запрет в записи 1605 г. звучал следующим образом:421«…государства под ними, Государи своими, не подыскивати». Он был затемповторен в других крестоцеловальных записях, содержащих обязательство«опричь его, Государя, никого из русских родов на Московское государствоне хотети»1323.Как подметил Г. Г.
Тельберг, в соответствующей формуле записейнашла отражение «эпоха, когда власти верховной добивались... обеспечивая засобой народное расположение, пропагандируя идею своего всенародного избрания на престол, подготовляя и сплачивая около себя ряды людей, готовыхв удобную минуту «выкрикнуть» нового царя, как выкрикнут был ВасилийШуйский. Это совокупность политических интриг и противодинастическойагитации характеризуется на московском языке как «под государство Московское подыскание». Г.
Г. Тельберг обоснованно отметил историческую преемственность этого определения: «В этом своеобразном выражении слышитсяотголосок тех первоначальных веков русской государственности, когда многочисленные князья Рюрикова дома в неугомонном стремлении к лучшей волости «подыскивали столы» друг под другом»1324.Состав «подыскания государства», как особой, третьей разновидностипосягательств на право государя быть царем, не включал в себя персональногоуказания на фигуру конкурента. Да и первые две разновидности такого посягательства – «хотение» другого государя и сношения с возможными претендентами на престол, начиная с записи 1606 г. уже не связывались с кем-то конкретно. Это было обусловлено заметным увеличением числа лиц, заявляющихсвои права на престол.
Среди них основное место занимали так называемые«самозванцы». В записи 1606 г. все они характеризовались как «изменники...которые ему Государю служити не учнут, а учнут изменяти». Приравниваниев записи 1605 г. «подыскания под государство» к измене распространило наэти случаи общее требование «биться с изменники».Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. М., 1813–1826. Т. 3.
С. 15.1324Тельберг Г.Г. Указ. соч. С. 78–79.42213235. Специального внимания заслуживают те изменения, которые претерпела в крестоцеловальных записях обязанность извета о посягательствах нагосударя.Показательно, что из записи 1605 г. на верность Лжедмитрию, пришедшему к власти на волне критики порядков, установленных Б. Годуновым, обязанность доноса о злоумышлении против государя была исключена. В этомпроявилось влияние правопорядка Литвы, элементы которого стремилосьвнедрить в России окружение Лжедмитрия.В то же время уже в 1606 г., после свержения и убийства Лжедмитрия врезультате восстания, подготовка и осуществление которого для царя оказалась неожиданностью, в записи на верность новому царю Василию Шуйскомувновь было закреплено требование «поймав того человека, сказати про негоГосударю или его ближним людем; а будет за которыми мерами поймать неслучится, и мне про того человека тотчас сказати Государю».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
