Диссертация (1173461), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Приведемотрывок из речи адвоката в защиту подсудимого: – Мы – люди, господаприсяжные заседатели, будем же и судить по-человечески! – сказал междупрочим защитник. – Прежде чем предстать пред вами, этот человек выстрадалшестимесячное предварительное заключение. В продолжение шести месяцевжена лишена была горячо любимого супруга, глаза детей не высыхали от слез примысли, что около них нет дорогого отца! О, если бы вы посмотрели на этихдетей! Они голодны, потому что их некому кормить, они плачут, потому чтоони глубоко несчастны...
Да поглядите же! Они протягивают к вам свои ручонки,прося вас возвратить им их отца! Их здесь нет, но вы можете себе ихпредставить. (Пауза.) Заключение... Гм... Его посадили рядом с ворами иубийцами... Его! (Пауза.) Надо только представить себе его нравственные муки вэтом заключении, вдали от жены и детей, чтобы... Да что говорить [Чехов,Электронный ресурс]?!При анализе использования этого приема стоит обратить внимание наобилие восклицательных и побудительных предложений, к которым прибегаетадвокат, чтобы вызвать чувство сострадания у присяжных и публики. Судя пореакции, описанной А.П. Чеховым, ему это вполне удается: «В публике137послышались всхлипывания...
Заплакала какая-то девушка с большой брошкой нагруди. Вслед за ней захныкала соседка ее, старушонка», «Судебный приставперестал глядеть угрожающе и полез в карман за платком. Вынесли из залы ещедвух дам. Председатель оставил в покое звонок и надел очки, чтобы не заметилислезинки, навернувшейся в его правом глазу. Все полезли за платками. Прокурор,этот камень, этот лед, бесчувственнейший из организмов, беспокойнозавертелся на кресле, покраснел и стал глядеть под стол... Слезы засверкалисквозь его очки» [Там же].Кульминационное воздействие речи адвоката происходит в заключениирассказа, когда сам подсудимый не выдерживает и сознается во всех своихпреступлениях: Тут не вынес и сам подсудимый. Пришла и его пора заплакать.Он замигал глазами, заплакал и беспокойно задвигался... – Виноват! – заговорилон, перебивая защитника.
– Виноват! Сознаю свою вину! Украл и мошенствастроил! Окаянный я человек! Деньги я из сундука взял, а шубу краденую велелсвояченице спрятать... Каюсь! Во всем виноват [Там же]!Риторический анализ построенных на дискуссии фрагментов из русскойхудожественной литературы показал, что одним из наиболее эффективных и яркихприемов является «доведения до абсурда».
Его цель – это демонстрация ложноститезиса, зачастую обличенная в некое эмоциональное представление. Так какследствия, из него вытекающие, идут вразрез с действительностью [Михальская,1996, с. 359]. Наиболее эффективно прием «доведение до абсурда» используется вситуациях крайнего эмоционального напряжения и применяется в тех случаях,когда нужно выразить неудовольствие или унизить противника, он сопровождаетпсихологические доводы, используется при апелляции к жалости, к совести, кчувству ответственности.
Для каждой разновидности этого приема характернысвои речевые формы. Рассмотрим их в порядке частотной представленности впроанализированных произведениях.Примером, отражающим выражение неудовольствия, может считаться спорФилиппа Филипповича Преображенского из повести М.А. Булгакова «Собачьесердце» и представителей домоуправления, когда первый пытается довести до138сведения вторых, что у него нельзя отнимать часть комнат: – В спальне приниматьпищу, – заговорил он немного придушенным голосом, – в смотровой читать, вприемной осматривать?! Очень возможно, что Айседора Дункан так и делает.Может быть, она в кабинете обедает, а кроликов режет в ванной. Можетбыть. Но я не Айседора Дункан [Булгаков, 2006, с. 310]!! Гипербола,представленная в данном фрагменте, является наиболее распространеннойречевой формой реализации приема «доведение до абсурда», об эффективностикоторой свидетельствует ответная реакция оппонентов: Четверо застыли [Тамже.
С. 311].В рассказе А.П. Чехова «Дочь Альбиона» один из героев, Грябов, тожереализует свою коммуникативную стратегию, используя «доведение до абсурда»,когда красноречиво описывает англичанку, к которой питает неприязнь: – Она неженщина, а девица... О женихах, небось, мечтает, чёртова кукла. И пахнет отнее какою-то гнилью...
Возненавидел, брат, ее! Видеть равнодушно не могу! Каквзглянет на меня своими глазищами, так меня и покоробит всего, словно ялоктем о перила ударился. Тоже любит рыбу ловить. Погляди: ловит исвященнодействует! С презрением на всё смотрит... Стоит, каналья, и сознает,что она человек и что, стало быть, она царь природы. А знаешь, как ее зовут?Уилька Чарльзовна Тфайс! Тьфу!.. и не выговоришь! В монологе Грябова«доведение до абсурда» достигается через использование аффективов, метафор исравнений (чертова кукла, глазищами, словно я локтем о перила ударился,каналья) [Чехов, 1982, с.
10].Спор Обломова с его антиподом, Штольцем также является примеромвыражения неудовольствия через доведение до абсурда. Действие происходитдома у Обломова, после недели насыщенной жизни и разъездов по городу. Вопределенный момент Обломов не выдерживает и взрывается: – Все этомертвецы, спящие люди, хуже меня, эти члены света и общества! Что водит ихв жизни? Вот они не лежат, а снуют каждый день, как мухи, взад и вперед, ачто толку? Войдешь в залу и не налюбуешься, как симметрически рассаженыгости, как смирно и глубокомысленно сидят – за картами. Нечего сказать,139славная задача жизни! Отличный пример для ищущего движения ума! Разве этоне мертвецы? Разве не спят они всю жизнь сидя? Чем я виноватее их, лежа усебя дома и не заражая головы тройками и валетами [Гончаров, 2004, с.
220]?Здесь дискуссионный прием «доведение до абсурда» усиливается за счет иронии(славная задача, отличный пример) и риторических вопросов.УнижениеМ.Ю. Лермонтовапротивника«Геройэффективнонашеговремени»,используетсякогдаПечоринвроманесбиваетсГрушницкого спесь в споре о его возлюбленной: – Ты видел? – сказал он, крепкопожимая мне руку, – это просто ангел! – Отчего? – спросил я с видомчистейшего простодушия. – Разве ты не видал? – Нет, видел: она подняла твойстакан. Если б был тут сторож, то он сделал бы то же самое, и еще поспешнее,надеясь получить на водку [Лермонтов, 1965, с. 63]. Прием усиливает буквальнаяаналогия – обидное для оппонента сравнение княжны со сторожем.Образцовым примером апелляции к жалости посредством доведения доабсурда можно считать эмоционально насыщенный монолог Мармеладова вромане Ф.И.
Достоевского «Преступление и наказание», когда герой сетует насвое жалкое нищенское существование: Жалеть! Зачем меня жалеть!... Зачемжалеть, говоришь ты? Да! Меня жалеть не за что! Меня распять надо, распятьна кресте, а не жалеть! Но распни, Судия, распни и, распяв, пожалей его! Итогда я сам к тебе пойду на пропятие, ибо не веселья жажду, а скорби и слез!...Думаешь ли ты, продавец, что этот полуштоф твой мне в сласть пошел?Скорби, скорби искал я на дне его, скорби и слез, и вкусил, и обрел; а пожалеет настот, кто всех пожалел, и кто всех и вся понимал, он единый, он и Судия[Достоевский, 2005, с.
27]. В этом небольшом фрагменте наблюдаетсяповышенная концентрация речевых форм, обеспечивающих эффективностьприема «доведение до абсурда» в ситуации эмоциональной напряженности(гипербола, антитеза, риторические вопросы и риторические восклицания).Рассмотрим такой эффективный прием, как «атака вопросами», когда онимеет эмоциональный окраску. Как известно, риторическими называются такиевопросы, которые сформулированы согласно законам риторики, но на самом деле140не требуют ответа. Такие вопросы легко узнать.
Область их применения –риторика в чистом виде, они часто звучат утрированно. Считаем, что атакуриторическими вопросами следует отнести к эмоциональным эффективнымприемам.Приведем пример из романа У. Теккерея «Ярмарка тщеславия», в котороймистер Кроули несдержанно называет причины, по которым наследство богатойтетушки не должно доставаться ее несносному внуку: – Я говорю – онвместилище всех пороков, миссис Кроули. Не раздражайте меня, сударыня! Развене он застрелил капитана Маркера? Разве не он ограбил юного лорда Довдейла в«Кокосовой Пальме»? Разве не он помешал бою между Биллом Сомсом иЧеширским Козырем, из-за чего я потерял сорок фунтов? Ты знаешь, что это всеего проделки! А что касается женщин, то чего тут рассказывать!..Следует отметить, что герой использует риторические вопросы, нетребующие ответа, но оказывающие эмоциональное давление на оппонента.Риторические восклицания и анафора усиливают эмоциональное воздействие прииспользовании данного приема.
И, конечно, столь эмоционально насыщенныймонолог сбивает с толку жену мистера Кроули: – Ради бога, мистер Кроули, –взмолилась дама, избавьте меня от подробностей [Теккерей, 2013, с. 135]! Этоспор ради победы.Не менее яркие примеры эмоциональной «атаки вопросами» встречаем всовременных художественных произведениях. Например, в фрагментах дискуссийиз романа Э. Бёрджесса «Заводной апельсин». Отпетого негодяя Алекса,совершившего немалое количество тяжелых преступлений и насильственныхдействий,убийствикраж,изолировалиотобщества,закрыввспециализированной клинике, где на нем апробировали экспериментальный методпо лечению особо опасных преступников. Данный метод заключался в том, чтозаключенного заставляли смотреть фильмы, изобилующие сценами насилия, подаккомпанемент классической музыки.
Таким образом воздействуя на психикузлодея,докторадобивалисьабсолютногообезвреживаниямаргинальныхнаклонностей подопытного. Приведем отрывок спора излечившегося Алекса с141докторами, произошедшим после контрольного теста, проведенного для того,чтобы убедиться, что преступник больше не опасен для общества: – Наш объект,каквидите,парадоксальнопонуждаетсякдобрусвоимсобственнымстремлением совершить зло. Злое намерение сопровождается сильнейшимощущением физического страдания. Чтобы совладать с этим последним,объекту приходится переходить к противоположному модусу поведения.Вопросы будут? … Тут разгорелся спор, все заговорили разом, а я стоял,совершенно забытый всеми этими подлыми недоумками, так что пришлосьподать голос: – Э-э-э! А что же со мной? Мне-то теперь как же? Я что теперь,животное какое-нибудь получаюсь, собака? … Я что, по-вашему, заводнойапельсин? В данном фрагменте мы видим использование приема «пулеметныхвопросов» в сочетании с эмоциональным приемом «доведение до абсурда».
Обэффективностииспользованияданногоприемасвидетельствуетреакцияоппонентов Алекса: На минуту-другую воцарилось молчание [Бёрджесс, 2010, с.149].Далее мы вновь сталкиваемся с ярким случаем применения эффективногоприема эмоциональной «атаки вопросами» в беседе между Алексом иФ. Александром, поначалу кажущимся сердечным и отзывчивым человеком,вызвавшимся помогать главному герою добиться справедливости. Он предлагаетАлексу подписать статью, в которой будет подробно описана вся историямолодого человека, подвергшегося жестокому эксперименту.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
