Диссертация (1173461), страница 24

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 24)

15]. Иначе говоря, для понимания эффективности аргументации нужнызнания об условиях общения и об отношениях между коммуникантами довступления в дискуссию.Данные положения полностью подтверждает фрагмент дискуссии из романаДж. Остин «Гордость и предубеждение». Эффективность встретившихся здесьразличных видов доводов к человеку может быть верно определена только признании всех обстоятельств общения и взаимоотношений между героями. Каксправедливо отмечают В.В. Катермина и А.М Прима, «различия между Элизабет иДарси, – это то, что ведет к ее предубеждениям и его гордости.

Если бы она былатакой же богатой, как и он, ему было бы намного легче сделать ей предложение,так же, как и ей принять его: в данной же ситуации ему приходится учитьсяпонимать и принимать сложившиеся обстоятельства, прежде чем она сможетпочувствовать, что с легкостью сможет выйти за него замуж» [Катермина, Прима,2015, с. 74].В романе разворачивается горячий спор, вызванный признанием в любвимистераДарсипротиворечивымикЭлизабет,оценками,ихнеравнымданнымидругположениемдругу,вобществе,недосказанностьюи118чрезмерной предвзятостью: После нескольких минут молчания он подошел к ней ис большим волнением заговорил: – Я тщетно боролся. Это бесполезно.

Моичувства подавить невозможно. Вы должны позволить мне выразить, как пылко явосхищаюсь вами и люблю вас. <…> – Мне кажется, в подобных случаях принятовыражать благодарность за лестное расположение, даже если оно не находитответа. Вполне естественно быть признательной за него, и если бы я моглаиспытать благодарность, то теперь поблагодарила бы вас. Но я не могу. <…>Лицо его побледнело от гнева, и во всех его чертах отразилось смятение. <…> –И это единственный ответ, которым меня удостоят!По реакции мистера Дарси можно судить о результативности аргументацииЭлизабет Беннет.

Тем временем она продолжала: – Если бы мои собственныечувства не отвергали вас, если бы я была равнодушна или даже расположена квам, неужели вы думаете, что хоть что-то толкнуло бы меня ответитьсогласием человеку, чьи усилия погубили, и, быть может, навсегда, счастьегорячо любимой сестры? Упоминая свою сестру, Элизабет не только взывает ксовести мистера Дарси, но и обвиняет его в жестокости, в результате вновьдостигает поставленной цели: Пока она говорила, мистер Дарси переменился влице. Стоит отметить, что до этого момента аргументы Элизабет отличаютсябольшей рациональностью, нежели эмоциональные реплики мистера Дарси,имеющие в большей степени защитную функцию. Однако когда речь заходит оситуации, связанной с ее сестрой и ее помолвкой с мистером Уикхемом, поошибочному мнению Элизабет, загубленной мистером Дарси, рациональностьисчезает из ее реплик, уравниваясь по степени эмоциональности с аргументами ееоппонента: – Ваш характер раскрылся мне в рассказе, который много месяцевтому назад я выслушала от мистера Уикхема.

Что вы можете сказать обэтом? Какой ссылкой на воображаемую дружескую услугу можете выоправдаться? Какое неверное толкование того, что произошло, можете выприписатьдругим?Апелляциякморально-этическимценностямсиспользованием приема «атака вопросами» приводит к тому, что мистер Дарси невыдерживает жестоких нападок со стороны Элизабет, продиктованных ее119незнанием реальной ситуации. Он слишком оскорблен ее словами и вместо того,чтобы объяснить настоящее положение дел, перед уходом лишь произносит: – Высказали достаточно, сударыня. Я вполне понимаю ваши чувства и теперь могулишь стыдиться того, что чувствовал сам [Остин, 2006, с. 157–161].

Вновьиспользуяпсихологическийдовод,ЭлизабетзаставляетмистераДарсииспытывать чувство стыда и побуждает его отказаться от дальнейшей дискуссии,что демонстрирует достижение цели, поставленной инициатором спора.Однакоиспользованиеэмоциональныхаргументовможетбытьнеэффективным, если это не релевантно коммуникативной ситуации, или еслиучастники дискуссии имеют разные философские воззрения и моральноэтические установки.Таков, например, спор между Максимом Рудневым и его отцом в романеГ.П. Климова «Князь мира сего». Причина спора – необоснованное увеличениесрока ссылки заключенных и автоматическая надбавка новых сроков тем, когопора уже выпускать, что фактически означает их пожизненное пребывание взаключении: – Почему набавляют сроки? – протестовал отец.

– Потому что вэтих людях сидят бесы, – отвечал советник Сталина по делам нечистой силы. –Те самые, о которых писал Достоевский. Или ты не веришь Достоевскому? – Новедь это литература! – Нет, нет, он знал, о чем он писал. И я знаю. Их нужнодержать в лагере до 60 лет. Чтобы не наплодили новых бесенят [Климов, 2010,с. 117]. Данный фрагмент интересен тем, что отец придерживается рациональныхвзглядов на происходящие события и не признает ссылки на авторитет писателя илитературных аллюзий для обоснования позиции сына по вопросу, имеющемуотношение к реальной действительности.Авторский комментарий, приведенный далее, подтверждает, что аргументыМаксима чаще носят мистическо-философский характер, в дискуссиях ониспользует софизмы – ложные и произвольные доводы, ложные обобщения инавязанное следствие: Иногда Максим говорил более или менее рационально.

Ноиногда он плел несусветную чушь, уверяя, что это, мол, философия и высшиематерии. Так, Максим уверял, что концлагеря изобрел не кто иной, как великий120гуманист Лев Толстой, который в своих философствованиях проповедовалтеорию «лечения трудом». Потому-де граф Толстой надевал лапти идемонстративно ходил за сохой. А по его рецепту теперь миллионы людей лечаттрудом в концлагерях. Или Максим доказывал, что сибирские шаманы, которыхон когда-то обследовал, это не простые люди, а особые. Что у них есть какая-тотайна. И что эта же тайна есть у негритянских колдунов в Африке.

Потом ондоговорился до того, что многие вожди современного мира – как бы они там ниназывались – с научной точки зрения это то же самое, что сибирские шаманы инегритянские колдуны. У всех у них есть какая-то тайная формула власти. Ноесли эту формулу знать, то у сильных мира сего можно найти очень слабыеместа [Там же.

С. 118–119].Примером неэффективной аргументации может стать не только разница вовзглядах героев на обсуждаемую проблему, но и разный эмоциональнопсихологический настрой. Таков спор между Элизабет и Джейн в романеДж. Остин «Гордость и предубеждение»: На следующий день Элизабет рассказалаДжейн о своем разговоре с Уикхемом. Джейн была удивлена и расстроена: она немогла поверить, что мистер Дарси столь недостоин дружбы мистера Бингли. Ивместе с тем ей было несвойственно сомневаться в правдивости молодогочеловека с такой привлекательной внешностью, какой обладал мистер Уикхем.Одной мысли о нанесенном ему ущербе было достаточно, чтобы вызвать еегорячие симпатии. Поэтому ей ничего не оставалось, как попытаться оправдатьобоих, приписав все, что могло бросить на них тень, недоразумениям илиошибкам.

– Я думаю, что оба они были неизвестным нам образом введены взаблуждение <...>. – Ты совершенно права. А теперь, дорогая Джейн, что тыскажешь в защиту тех, кто был в этом деле замешан и преследовал корыстныецели? Не следует ли оправдать также и этих людей? Иначе нам все жепридется о ком-то плохо подумать. – Можешь смеяться надо мной сколькоугодно, но переубедить меня тебе не удастся [Остин, 2006, с.

73–74]. Данныйфрагмент дискуссии, построенный на психологических доводах, показываетнеэффективность эмоциональной аргументации, при которой герои по-разному121настроены, не слышат друг друга, в результате каждый остается при своеммнении.Элизабетнеэффективноиспользуетпсихологическиедоводысприменением софизма «дамский аргумент», не принимаемые ее оппонентом,Джейн. Несмотря на то, что выбран морально-этический топос, близкий обеимсестрам, разница в их взглядах на данную проблему также не способствуетдостижению цели дискуссии.Еще одним примером неэффективности риторической аргументации можетбыть стратегия полного отстранения одного из участников дискуссии отобсуждаемого вопроса.

В романе И.А. Гончарова «Обломов» спор ради убежденияоппонента происходит между главным героем и Волковым, поводом послужилонежелание Обломова присутствовать на публичном мероприятии. Оппонентглавного героя использует довод к благоразумию в качестве аргумента вдискуссии: – К нынешнему дню и фрак нарочно заказывал. Ведь сегодня первоемая: с Горюновым едем в Екатерингоф. Ах! Вы не знаете? Горюнова Мишупроизвели – вот мы сегодня и отличаемся, – в восторге добавил Волков. – Воткак! – сказал Обломов. – У него рыжая лошадь, – продолжал Волков, – у них вполку рыжие, а у меня вороная. Вы как будете: пешком или в экипаже? – Да…никак, – сказал Обломов.

<…> – Первого мая в Екатерингофе не быть! Что вы,Илья Ильич! – с изумлением говорил Волков. – Да там все! – Ну, как все! Нет, невсе! – лениво заметил Обломов. Используются безуспешные ссылки на авторитет:– Поезжайте, душенька Илья Ильич! Софья Николаевна с Лидией будут вэкипаже только две, напротив в коляске есть скамеечка: вот вы бы с ними… –Нет, я не усядусь на скамеечке.

Да и что стану я там делать [Гончаров, 2005, с.41]? Судя по репликам главного героя и по тому, как далее в дискуссии онпереводит разговор на другую тему, становится очевидна неэффективностьиспользования доводов Волкова.Вполне закономерно, что неэффективной оказывается софистическаяаргументация, когда один из участников дискуссии разоблачает софиста.Например, главный герой романа Ф.К. Сологуба «Мелкий бес», Передонов, попричине подлости своей натуры, мнительности, сомнений, неуверенности и122подозрительности часто является зачинщиком бесформенных споров. Егоаргументы нередко бывают ложными, а темы для спора будто возникают из его несовсем здорового воображения: Гимназический учитель Передонов, стоя в кругусвоих приятелей, угрюмо посматривал на них маленькими, заплывшими глазамииз-за очков в золотой оправе, говорил им: – Сама княгиня Волчанская обещалаВаре, уж это наверное.

Характеристики

Список файлов диссертации