Диссертация (1173461), страница 22

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 22)

Однако такую аргументацию можно признать софистической,поскольку сверхзадача героя – унижение и насмешка над супругой – достигаетсяпри использовании софизма «подмена пункта разногласия» в тот момент, когда онпереводит тему с сигарет на необразованность его супруги. О достижении целиинициатора дискуссии свидетельствует эмоциональная реакция Веры, выдающаяее обиду.Еще более очевидна опасность владения аргументативными приемамиоратором, лишенным этических принципов, в романе Г.П. Климова «Князь мирасего».

Максим Руднев демонстрирует свои ораторские способности в качествекомиссара госбезопасности НКВД во время ареста своей тещи, у которой было нащеке большое черное родимое пятно. Оно, по мнению героя, демонстрировало еепричастность к оккультной деятельности: – Ах, вы говорите, это просто так. Нов конфискованных у вас, старых большевиков, оккультных книгах говорится, что109это не просто пятно. Там говорится, что это печать дьявола или метка ведьмы,которая означает пакт с дьяволом. Так вот, объясните нам, что это такое.<…> Зачем вы, будучи старыми большевиками, хранили эти оккультные книги? –Так, так… Муж мадам Попковой был из рода священника, это видно даже пофамилии.

Но потом он стал сектантом-субботником. Угу, перебежчик. Кстати,мадам Попкова – это по мужу, а какой она сама национальности? Ага,смешанный брак. Как говорил ваш Бердяев – это союз сатаны и антихриста. Нетак ли? И даже печать дьявола на щеке. С оккультной точки зрения это оченьинтересно. Потому вы, богомудры, и избрали ее жрицей вашего тайного культа.Эх, хотя вы и богомудры, но мы тоже люди ученые. Все ясно. А ну, стараястерва, подписывай протокол [Климов, 2007, с.

103–104]! В данном примереМаксим прибегает к таким рациональным аргументам, как ссылки наавторитетныеисточникииопределения,однакоонииспользуютсявманипулятивных целях и сочетаются с ложными психологическими доводами исофизмом «чтение в сердцах». По определению С.И. Поварнина, «эта уловкасостоит в том, что софист не столько разбирает ваши слова, сколько те тайныемотивы, которые заставили вас их высказывать. Иногда даже он только этим иограничивается» [Поварнин, Электронный ресурс].Об эффективности сочетания рациональной и эмоциональной аргументацииможно судить по заключительным репликам героев, Максима и его тёщи, в том жеромане: – Гражданин следователь, <...> ведь это неправда...

– Эх, неужели ты,старая ведьма, не понимаешь, что эта неправда для тебя лучше, чем правда.Ведь за правду, за все твои грехи, тебя расстрелять надо. А за эту полуправду мыдадим тебе только десять лет Сибири. Ну, подписывай! – Так комиссаргосбезопасности Максим Руднев объяснял арест своей тещи-марсианки и тестяхерувима [Климов, 2007, с. 103–104]. Этот фрагмент дискуссии показывает, чторациональныеаргументыманипуляторанеотделимыотпсихологическоговоздействия и грубых софистических приемов.Приведенные примеры позволяют сделать вывод о том, что применениерациональных аргументов (ссылки на факты, статистику, определения и данные110научных экспериментов) могут быть эффективными и приводить к поставленнойцели только при их грамотном использовании и наличии общего топоса уинициатора дискуссии и его оппонентов.2.2.3. Эмоциональные аргументыЭффективное использование эмоциональных (риторических) аргументов –психологических доводов, иллюстраций, фигуральных аналогий, ссылок наавторитет – в межличностных дискуссиях более разнообразное.

Данныеаргументы многочисленны во всех проанализированных произведениях, чтообъясняется особенностями межличностной коммуникации.Приведем короткие фрагменты из разных дискуссий, которые показываютиспользование аргументов данного вида.В анализируемом материале наиболее частотны психологические доводы.Например, довод к совести встречается в романе У. Теккерея «Ярмаркатщеславия»: – О Ребекка, Ребекка, как тебе не стыдно! - ужаснулась мисс Седли.<...> Ну как ты можешь... Откуда у тебя эти злобные, эти мстительныечувства [Теккерей, 2013, с. 18]. К психологическому доводу к чувствуответственности часто прибегает в дискуссиях героиня романа О.

Хаксли «Одивный новый мир»: Как ты можешь говорить, что не желаешь быть частицейобщественного целого! Ведь каждый трудится для всех других. Каждый намнеобходим [Хаксли, 2006, с. 86]. В романе Ф.М. Достоевского «Преступление инаказание» городовой использует довод к чувству стыда: Ах, ах, как нехорошо! Ах,стыдно-то как, барышня, стыд-то какой [Достоевский, 2005, с. 55]!Именно этот тип аргумента часто сочетается с софистическими приемами,которые, однако, могут приводить к реализации коммуникативной стратегииинициатора дискуссии. Например, в романе Ф.К. Сологуба «Мелкий бес».Вершина прибегает к использованию психологического довода с целью111убеждения Передонова в том, что ему не найти более подходящей кандидатки вжены, чем ее дочь, Марта: – Вы и без протекции далеко пойдете.

Неужто неоценит начальство! Что ж вам за Варвару держаться! Да и не из Рутиловых жебарышень вам жену брать: они – легкомысленные, а вам надо жену степенную.Вот бы взяли мою Марту [Сологуб, 2010, с. 35]. Софизм «подмазываниеаргумента» оказывает должное воздействие на самовлюбленного главного героя, очем свидетельствует фрагмент за пределами дискуссии: Передонов самодовольнооглядывал себя. Но не было улыбки на его румяном лице, и казалось, что онобижен тем, что не все его понимают, как Вершина [Там же].Иллюстративныйтип(примеризжизни–конкретныйилипредположительный) характеризует споры, в которых герой ссылается на свойжизненный опыт, на события, которые могут считаться иллюстрацией того, какстоит или не стоит поступать. При этом конкретные примеры из жизни в качестведоказательства в споре часто встречаются в романе Ф.М.

Достоевского«Преступление и наказание»: Вон они, сочинители! – и он метнул презрительныйвзгляд на Раскольникова. – Третьего дня в трактире тоже история: пообедал, аплатить не желает; «я, дескать, вас в сартире за то опишу». На пароходе тожедругой, на прошлой неделе, почтенное семейство статского советника, жену идочь, подлейшими словами обозвал. Из кондитерской намедни в толчки одноговыгнали.

Вот они каковы, сочинители, литераторы, студенты, глашатаи[Достоевский,2005,с.109].Эффективностьиспользуемыхаргументовподтверждает ответная реакция: Луиза Ивановна с утопленною любезностьюпустилась приседать во все стороны и, приседая, попятилась до дверей [Там же].Иллюстративные аргументы могут иметь отсылку к прошлому жизненномуопыту участников дискуссии и строиться на воспоминаниях. Например, в романеА.И. Гончарова «Обломов» Штольц убеждает главного героя изменить своюжизнь, вспоминая о том, каким был Обломов в юности: – Помню, – продолжалШтольц, – как ты однажды принес мне перевод из Сея с посвящением мне вименины; перевод цел у меня.

А как ты запирался с учителем математики, хотелнепременно добиться, зачем тебе знать круги и квадраты, но на половине бросил112и не добился? По-английски начал учиться... и не доучился! А когда я сделал планпоездки за границу, звал заглянуть в германские университеты, ты вскочил, обнялменя и подал торжественно руку: «Я твой, Андрей, с тобой всюду» – это всётвои слова. Этот аргумент производит сильное впечатление на Обломова:Обломов слушал его, глядя на него встревоженными глазами [Гончаров, 2007, с.230–231].Предположительные примеры содержат информацию о том, что могло быпроизойти при определенных условиях.

При использовании данного аргументачасто выбирается сослагательное наклонение глагола. Показательный аргументданного типа встречаем в романе О. Уайльда «Портрет Дориана Грея», вдискуссии между доктором Алланом Кэмпбелом и Дорианом Греем, которыйсовершил жестокое убийство некогда лучшего друга, Бэзила Холлуорда, ипытается при помощи скрыть последствия содеянного: – Убийство? Боже мой,так вы уже и до этого дошли, Дориан? Я не донесу на вас – это не мое дело.

Новас все равно в конце концов арестуют. Все без исключения преступникиобязательно допускают какую-нибудь оплошность и выдают себя. Я, во всякомслучае, не стану в это вмешиваться. – Вы должны вмешаться. Постойте,постойте, выслушайте меня, выслушайте, Алан. Я вас всего лишь прошупроделать научный опыт. Вы же бываете в больницах, в моргах - и то, что вытам делаете, уже не волнует вас. Если бы вы где-нибудь в анатомическомтеатре или в зловонной лаборатории увидели этого человека на обитом жестьюстоле с желобами для стока крови, он для вас был бы просто объектом дляопытов.

Вы занялись бы им, не поморщившись. Вам и в голову бы не пришло, чтовы делаете что-то дурное. Напротив, вы бы, вероятно, считали, что работаетенаблагочеловечества,обогащаетенауку,удовлетворяетепохвальноестремление к познанию мира, и все такое прочее. То, о чем я вас прошу, вы делалимного раз [Уайльд, 2006, с. 162]. Предположительная картина, которую рисуетДориан Грей, содержит много мелких деталей, апеллирующих к эмоциямоппонента, к его этической позиции, жизненному опыту и профессиональнымнавыкам.113Ссылки на авторитет в качестве аргумента любит использовать в спорахглавный герой романа Г.П.

Климова «Князь мира сего» Максим Руднев. Онссылается на известных исторических личностей. Например: Ленин был прав,когда говорил, что Англия – это международная проститутка [Климов, 2007, с121]. Данный аргумент часто встречаем и в романе Дж. Остин «Гордость ипредубеждение», но, как правило, при упоминании других персонажей романа.Например, когда мистер Коллинс ссылается на мнение уважаемой всеми дамы:Леди Кэтрин изволит говорить, что истинной красотой мисс де Бёр далекопревосходит самых признанных красавиц [Остин, 2006, с. 58].Фигуральная аналогия дает возможность участнику дискуссии сравнитьобсуждаемый предмет с объектами или явлениями, далекими по смыслу отобсуждаемого вопроса, но имеющими с ним некую символическую связь. Этоттип аргумента эффективно использует Максим Руднев в романе Г.П.

Характеристики

Список файлов диссертации