Диссертация (1173427), страница 29
Текст из файла (страница 29)
С. 194-200. С. 198.1136принципов«встречикультур»должнаприсутствоватьвзаимнаязаинтересованность и, в некотором роде, схожая трактовка данного процессаучастниками обеих сторон.В своей работе «Танец жизни, другое измерение времени», Э. Холланализирует особенности наполнения и воплощения компонентов культур вразличных обществах и делает выводы, что представителям одной культурысложно поставить себя на место представителей другой культуры из-за разницы воценке ключевых культурных параметров (в терминологии автора – PrimaryMessage Systems (PMS)1.
К такой базовой системе он отнес: взаимодействие;социальные связи; гендерность; территориальность; темпоральность; обучение иосвоение навыков; игру; освоение окружающей среды; систему питания;защитные механизмы.2Основываясь на концепции насыщенности и сложности существующих вкультуреконтекстов,Э. Холлвыделилдвекатегориикультур:болееконтекстуальные и менее контекстуальные. Говоря о сложности культуры,исследовательхарактеризуетееобилиемконтекстуальнойинформации,необходимой для понимания социальных реалий.
Соответственно, чем сложнеецивилизация, исторические процессы в данной культуре, образы, используемые впамятниках материальной культуры, тем труднее данные контексты понимаютсячужаками.Такиекультурыможноназватьболеенасыщеннымиконтекстуальными культурами. Менее насыщенные контекстуальные культурыотличаются минимальным развитием неформальной информационной сети. Онинеоднородны, отношения между личностями протекают в строго очерченныхграницах, с учетом принятых в данном обществе социальных дистанций. Врезультате,представителименеенасыщенныхконтекстуальныхкультурнуждаются в дополнительной информированности о происходящем вокруг длятого, чтобы правильно построить свои отношения3.Hall E. T.
The Dance of Life: The Other Dimension of Time. New York: Anchor Books, 1989. 345 р. Р. 35.Там же, р. 35-55.3Там же, р. 150-153.12137Более насыщенные контекстуальные культуры содержат сложные системысоциальных иерархий (как формальных, так и не формальных), множественныелексические значения слов, богатые интонационные и другие невербальныесредства, активную жестикуляцию, скрытые смыслы, идиомы, эвфемизмы,образностьвыражений.многослойности,внутриОнисложныданнойдлякультурывосприятияиндивидывнесилусвоейнуждаютсявдополнительной информированности о нюансах отношений, поскольку все сферыпереплетены между собой, богатство неформальной сферы отношений позволяетвыстраивать внутри культуры сложные социальные связи и модели поведения.Однако, как бы ни парадоксально это звучало, именно более насыщенныеконтекстуальные культуры лояльнее относятся к «чужакам». Объяснимо это тем,что для повседневного общения представителям данной культуры не требуютсяпостоянные уточнения деталей и мелочей, соответственно, они не ожидают этогоот иностранцев, принимая их поверхностные знания.
К таким культурамотносится, в частности, российская культура.Менее насыщенные контекстуальные культуры, напротив, представляютсобой строгую систему, лаконичную и упорядоченную, с минимальнымиподтекстами,сдержаннойжестикуляцией,умереннойневербаликой,формализацией отношений в большинстве сфер жизнедеятельности. Четкоеразграничение неформальной и профессиональной сфер, очерченность границдопустимого и недопустимого поведения в различных ситуациях, строгоеотношение к времени – все это создает потребность носителей менее насыщеннойконтекстуальной культуры в деталях и мелочах, позволяющих лучше ипродуктивнее ориентироваться в системе связей и отношений. Знания этихтонкостей ожидают и от «чужака», поскольку без этой информации сложновыстраиватьотношения.Врезультатедляпродуктивногоконтактаивзаимодействия представителю другого общества требуется знание деталей,подробностей, что затрудняет процесс «вхождения» в менее насыщеннуюконтекстуальную культуру.
К таким культурам, например, относится немецкаякультура.138Интересным аспектов вхождения в новое социокультурное пространствоявляется освоение мигрантами не только современных социальных практик, но иисторического прошлого принимающего общества. Речь идет о таком феноменекак «мемориальная память» – освоение прошлого определенной социальнойгруппы1. Показателен в этом плане пример Германии, которая через массовуюкультуру и систему образования транслирует память о прошлом, в частности, особытиях Второй мировой войны, не только молодому поколению немцев (длякоторых такое прошлое становится все дальше и дальше и не вызываетсяэмпатии, но является пока одним из элементов национальной идентичности), но иновому поколению мигрантов. Современный подход европейских стран кпроцессу интеграции и адаптации мигрантов предполагает не только принятиегражданских обязанностей вместе с правами, но и принятие исторического опыта,включая его негативные аспекты.
Здесь возникают логичные споры – можно линавязывать память об исторической вине, а если ее не принимают – «исключать»из сообщества. Возникает «этнический парадокс» – формируя нацию новыхнемцев на идее отказа от нацистского прошлого через формирование чувствавины, немцы, по сути, отказывают в такой возможности немцам турецкогопроисхождения, для семей которых такого аспекта не существовало. Это – не егопрошлое, а навязываемое ему чужое прошлое2.Как показала практика, люди пробуют самостоятельно выйти из данногопарадокса, в частности дети из семей мигрантов начинают проводить параллели севрейскими жертвами и историческим прошлым своей этнической группы.Несмотря на то, что «политика покаяния» Германии отличается от историческогоопыта мигрантов в силу разницы культурных контекстов и «культурногосиндрома», молодые люди находят параллели: столкновение с расизмом поотношению к собственной этнической группе; роль страны, из которой они12Ассман А. Новое недовольство мемориальной культурой.
М.: Новое литературное обозрение, 2016. 232 с. С. 31.Там же, с. 136.139приехали, Второй мировой войне и т.д. Как следствие, по наблюдению А. Ассман,молодые мигранты приобретают «жертвенную самоидентификацию»1.Один из взглядов на состоянии современной международной миграции,определяет ее как «добровольное перемещение мигранта на новое местожительства, которое является результатом выбора мигрантом определенногосценария человеческого развития, сделанного на основе сформировавшейсясоциальной перцепции об уровне безопасности человека, и при которомпересекаются национальные (политические) границы»2.В данном определении выделяется важный момент «перцепции уровнябезопасности человека», подразумевающий, в том числе, и политическуюбезопасность, т.е.
некоторую степень свободы. Этот феномен можно отнести кразновидности политической миграции, так как его смысл заключается встремлении индивида найти то принимающее общество, которое соответствуетего политической культуре. В условиях современного общества доступностьинформации позволяет получить представление о степени развития свобод вразных обществах и выбрать тот тип политической культуры, который в большейстепени соответствует личностным установкам. Каждое общество обладает своейстепенью развития в том числе и политических свобод, однако так же любоеобщество воспроизводит так называемое «культурное насилие»3.Анализируя феномен «культурного насилия», можно отметить, что культуралюбого общества в своей ценностной системе формирует представление о своегорода допустимом уровне принуждения личности, которое практически невоспринимается как насилие самим индивидом.
В результате, рассматриваяспецифику насилия, развивающегося в рамках культуры того или иного общества,выделяют личностное и структурное насилие. Личностное насилие всегдаощущается индивидами и, как правило, при озвучивании самого понятия«насилие», ассоциации идут именно с личностным насилием. Однако по мимоАссман А. Новое недовольство мемориальной культурой. М.: Новое литературное обозрение, 2016. 232 с. С.138Рувинский В. В. Человеческое развитие, современные политические условия и международная миграция //Известия Иркутского государственного университета.
Серия: Политология. Религиоведение. 2014. №. 3. С. 11-32.С. 27.3Galtung J. Cultural Violence // Journal of Peace Research. 1990. vol. 27. № 3. Р. 291-305. Р. 293.12140этого существует так же структурное насилие. Его особенность заключается втом, что воздействие принудительного характера осуществляют государственныеструктуры, которые «запугивают» индивида потенциальной угрозой «попасть внеприятную ситуацию» и оказаться под пристальным вниманием данныхструктур. Индивид не будет испытывать физического влияние, но в то же времяон ощущает на себе «давление потенциальной угрозы» их стороны.
Проблемы невозникают до тех пор, пока поведение индивида вписывается в установленныеограничения1.В результате закономерно может возникнуть ситуация, когда угрозаструктурного насилия начинает не просто осознаваться некоторыми индивидамикак существующая, но и порождать сопротивление данной форме насилия.
Однимиз вариантов сопротивления структурному насилию является миграция натерриторию того государства, которое, по мнению мигранта, реализуетструктурное насилие в меньшей степени. Однако здесь возникает проблемадостоверного, неискаженного восприятия принимающего общества. Индивид,стремящийся уйти от угрозы насилия, должен быть уверен, что не столкнется синой формой насилия, должен быть уверен в своей безопасности и лояльности кнему нового, принимающего общества. Эту уверенность ему могут предоставитьисточники массовой информации. В условиях развития современных интернеттехнологий доступность данных об образе жизни, законодательстве, правилах ит.д.
широкодоступна и не является редким ресурсов. Но возникает проблемакритической переработки данной информации, велика вероятность «идеализации»нового общества. Чем менее критично мигрант воспринимает информацию опринимающей стороне, тем выше вероятность разочарования и повторноймиграции.Классическим примером отсутствия такого критического отношения кинформации и идеализация другого общества можно назвать восприятие свободыслова российской молодежью в России и США.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
