Диссертация (1173393), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Stanford, 2002. P. 38-44.12Kellner H. A bedrock of order: Hayden White's linguistic humanism // History and theory. 1980.vol. 19. Part 1. P. 1-29.12образомнаосновеисчерпывающих,вбиографическомплане,работамериканского историка Х. Пола. Данный автор посвятил Х. Уайту большоеколичество статей, которые первоначально имели критический характер13, однаковотдельноймонографиипрослеживаетсяположительнаяоценкаегоисследований. Х. Пол раскрывает неоднородный и противоречивый творческийпуть Х. Уайта, обусловленный волюнтаристской борьбой «гуманиста» и«экзистенциалиста» с устоявшимися представлениями в академической среде отом, каким образом должно описываться прошлое, чтобы оно выглядело«научно», «реалистично», «истинно».
Автор выделяет этапы становления иразвития его образа мыслей и научных интересов, которые менялись взависимости от влияния тех или иных философов или коллег, от внешнихполитических и культурных тенденций, от интереса к нему со стороныспециалистов других дисциплин. Но нельзя сказать, что это была не более чемконъюнктурная позиция. В описании Х.
Пола Х. Уайт представлен какразносторонний мыслитель, находящийся в непрерывном поиске, причемоткрытый для диалога с критиками и оппонентами. При этом он выделяет теособенности, которые зародились на раннем этапе и оставались неизменными:характерный способ мышления, этические и социальные установки, уважение к Б.Кроче и Ж.П. Сартру14.В российской историографии взгляды Х. Уайта представлены фрагментарноили в общих чертах, без детального анализа. При этом его имя стало упоминатьсяв большинстве учебных пособий по истории исторической науки, теории иметодологии истории: В.В Согриным, А.И. Патрушевым, Л.П. Репиной, И.М.Савельевой, А.В.
Полетаевым, М.П. Лаптевой, М.П. Потемкиной, Б.О. Орловым идр.1315Его роль в историографии XX века и потенциал предложенной имНапример, см: Paul Н. Hayden White: The Making of a Philosopher of History // Journal of thePhilosophy of History. 2011. №5 (1). P. 131-145.14Paul H. Hayden White. Cambridge. 2011.
P. 151-153.15Историография истории нового и новейшего времени стран Европы и Америки: учебноепособие / Под ред. И.П. Дементьева, А.И. Патрушева. М., 2000. С. 300, 410; Репина Л.П.,Зверева В.В., Парамонова М.Ю. История исторического знания: пособие для вузов. – 2 изд.,стереотип. М., 2006.
С. 247-249; Лаптева М.П. Теория и методология истории: курс лекций.13методологииоцениваетсяпротиворечиво.Соднойстороны,Х.Уайтхарактеризуется как инициатор эпистемологического релятивизма, открывшийпуть для академических маргиналов, а его лингвистический поворот определяетсянесостоявшейся парадигмой, например, в учебнике под ред. А.И. Патрушева. Вдругих учебных пособиях акцент делается на том, что историческая наука вусловиях информационного общества уже никогда не будет такой, какой она быладо 70-х годов. Здесь Х. Уайт представлен ключевой фигурой переходногомомента, справедливо подвергший сомнению значимость устаревших канонов и«ожививший» теорию истории, а с лингвистическим поворотом якобы пришливажные аналитические средства, с помощью которых историки могут даватьхарактеристику не только описательным особенностям источников, но ирегулировать собственное письмо16.Отдельно следует упомянуть учебное пособие Н.Д.
Потаповой, котороенепосредственно посвящено раскрытию исследовательских подходов в рамкахлингвистического поворота. Автор отводит идеям Х. Уайта роль «детонатораназревших изменений» и «интеллектуальной провокации» 17, но с преодолениемрадикальных установок лингвистический поворот оформился в самодостаточноенаправление исследований с идентичным набором критико-аналитическихметодов (нарративый, риторический, дискурс-анализ и др.). Хотя авторограничиваетрольХ.Уайтапериодом70-х–80-хгодов,нопризнаетопределяющее влияние его теоретических взглядов на развитие лингвистическогоповорота по настоящее время.Существует большое количество статей, где взгляды Х.
Уайта фигурируютв различных контекстах, в основном это публикации по теме влиянияпостмодернизма на историческую науку. В целом оценки сдержанные иосторожные, отличаются друг от друга в основном разными интерпретациямиПермь, 2006. С. 139-155; Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания: Учебноепособие. СПб, 2008. С. 55, 216, 252, 287, 339; Потемкина М.П. Теория и методология истории:учебное пособие для вузов. М., 2015. С. 52-55; Орлов Б.И. «Человек исторический» в системегуманитарного знания. М., 2012. С. 74-76.16Сидорцов В.Н. Методологические проблемы истории.
Мн., 2006. С. 279-285.17Потапова Н.Д. Лингвистический поворот в историографии: учебное пособие. СПБ, 2015. С. 9.14того,какиеурокиисторикидолжны«постмодернистскимвызовом»нормамдеятельности.возникновениеЕслиизвлечьиустоямфеноменадляихсебявсвязиспрофессиональнойлингвистическогоповоротанепосредственно связывалось с теоретическими проблемами исторической науки,то взгляды Х. Уайта получали положительные характеристики в виде:стимулирующего влияния назревших перемен, конструктивных сомнениях вимеющихся познавательных возможностях и т.п. Подобные мнения выражены встатьях О.В. Гавришиной, В.М.
Бухараева, Г.П. Мягкова, Г.И. Зверевой, наиболееизвестны работы Л.П. Репиной18. Однако даже в тех статьях, где предполагаютсяперспективы для лингвистического поворота, присутствует понимание, чтоподход Х. Уайта в существующем виде требуется принципиально пересмотретьна другой гносеологической основе. Если же лингвистический поворотрассматривалсявкачествевнедрениядисциплин, условно имеющихтеоретическихконцептовдругихотношение к действительным проблемамисторической науки, то взгляды Х.
Уайта характеризовались в негативном русле,без предполагаемых перспектив для развития. А.Я. Гуревич полагает, что Х. Уайти другие постмодернисты вышли за «территорию историка», посколькуиспользование понятий литературного дискурса (метафора, ирония и т.п.)невозможно применить к изучению исторических условий происхожденияисточников 19 . А.И. Филюшкин характеризует его как одного из главнейшихтеоретиков постмодернизма, усматривая почву распространения одиозных ипарадоксальных18идейпостмодернистскойфилософиивтеоретическойГавришина О.В. История как текст [Рец. на кн.: Уайт Х.
Метаистория. Екатеринбург, 2002] //Новое литературное обозрение. 2003. №59. С. 535-539; Бухараев В.М., Мягков Г.П.Тропологическая стратегия Х. Уайта в ситуации позднего постмодернизма: Возможности ипределы // Ученые записки Казанского ГУ том 149 кн. 5. Казань, 2007. С. 33-43; Зверева Г.И.Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальнойистории // Одиссей.
Человек в истории. М., 1996. С. 11-24; Репина Л.П. Историческая наука нарубеже XX-XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011. С. 123-125,248.19Гуревич А.Я. «Территория историка» // Одиссей. Человек в истории М., 1996. С. 86-87.15неразберихе западной историографии в 70-80-е гг., и в отечественной - в 90-егода20.Критические замечания отечественных историков носят содержательныйхарактер, но являются обобщенными оценочными замечаниями, то естьотсутствует детализированный анализ исследований Х. Уайта.
Поэтому дляисториков, изучающих лингвистический поворот и его методологическиевозможности, незаменимыми остаются исследования, сделанные специалистамипо философии истории. М.А. Кукарцева является ведущим специалистом попроблемам нарративно-лингвистической философии истории в целом, инепосредственно по работам Х. Уайта. Причины появления лингвистическогоповорота она усматривает в дискуссиях, инициированных англосаксонскойаналитической философией истории, в рамках которых актуализировалисьсложные теоретические проблемы: возможности дедуктивно-номологическихобъяснений в исторических исследованиях, проблема референта историческогоописания, соотношение эстетического и теоретического в историческомпознании. Затруднения, возникшие в результате попыток решения данныхпроблем, повлекли сомнения Х.
Уайта в значении традиционных академическихоснований исторического знания, под влиянием которых он обратился кизучению общих черт исторического познания с художественным творчеством21.М.А. Кукарцева хорошо понимает недостатки его методологического подхода:спекулятивность,формализм,расхождениесдействительнымицелямиисторической науки. Однако оценивает его исследования положительно, так какполагает,чтоониспособствуютисторикамосознаватьглубиннуюпсихологическую роль образов, которые они привносят в описание, а такжеакцентируют внимание историков на том, что зачастую авторы упускают из вида20Филюшкин А.И.
«Постмодернистский вызов» и его виляние на современную историческуюнауку // Топос. Философско-культурологический журнал. 2000. № 3. С. 67-78.21Кукарцева, М.А. Начало лингвистического поворота в историописании [Электронный ресурс]// Философские проблемы социально-гуманитарного знания. М., 2004. Режим доступа:http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/kuk_nach.php.16разницу между значениями собственного языка и свойствами изучаемыхобъектов22.Переводчик «Метаистории» Е.Г.
Трубина дает важные пояснения ктерминам, введенным Х. Уайтом, а также делает набросок характеристики егоработы в ракурсе этих же терминов, что проясняет цели автора и логику егоумозаключений, предоставляя возможность читателю сделать выводы о мере ихзначимости. Хотя Е.Г. Трубина придает большое значение «поворота к языку» дляисториографии XX века, но в ее статье проявляются те моменты, которыеуказывают на противоречия в рассуждениях Х. Уайта, не разрешенные им самим.Используя современные научные теории и способы художественного выражения,возможно ли более многогранно раскрыть прошлое или же это будут очередныеинтерпретации, делающие прошлое еще более «непроницаемым»? Универсальнали структура исторического описания, представленная автором или она относитсятолько к историческим произведениям XIX века? Возможно ли исключениеморализации из исторических исследований, или же без морали история«мертва»?23Эти вопросы остались неразрешенными в границах логикиумозаключений Х.
Уайта.А.Ю. Ашкеров характеризует Х. Уайта как типичного представителя англосаксонского структурализма, который в отличие от своих европейских коллег необращался к проблеме онтологии исторических мифов, а изобразил структурутого, как эти мифы конструируются, назвав этот процесс историческимвоображением. Учитывая, что в его представлении все исследовательскиепроцедуры историков заключают в себе акт воображения, действительнымобъектом исторического познания становится собственно сам процесс22Кукарцева М.А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
