Автореферат (1173341), страница 10
Текст из файла (страница 10)
В целом,пространственно-временные оппозиции в русских и британских сказкахспособствуют созданию антонимической когезии на уровне одной диктемы, ана уровне гипердиктемы или текста более значимы другие родовые оппозиции.Результаты анализа средств актуализации родовой пространственновременной оппозиции представлены на Рисунке 4.10.00%9.00%8.00%7.00%6.00%5.00%4.00%3.00%2.00%1.00%0.00%русские сказкибританские сказкиРисунок 4 – Соотношение средств актуализации родовой пространственновременной оппозицииПроведенный анализ позволяет утверждать, что в британских сказкахколичество оппозиций,формирующихся за счет периферийных ипотенциально контрастообразующих сем, меньше количества узуальныхоппозиций (9,9% узуальных и 7,5% контекстуальных и потенциальныхоппозиций), тогда как в русских сказках контекстуальные и потенциальныепротивопоставления распространены в бóльшей степени (8% контекстуальныхи потенциальных оппозиций, 6,9% узуальных оппозиций).
Таким образом,родовые пространственно-временные противопоставления реализуютсяпреимущественно за счет атонимического контекста в русских сказках,34узуальные языковые противопоставления играют более существенную роль вбританских сказках.Грамматических оппозиций больше в британских сказках, чем в русских(6,5% и 3.4% соответственно) за счет достаточно часто встречающегосяпротивопоставлениявидо-временныхформглаголов.Количествосинтаксических оппозиций отличается незначительно (5,8% контекстов врусских сказках и 4,8% в британских сказках).Во втором параграфе «Сопоставительная характеристика родовойоппозиции неволшебных персонажей в британском и русском фольклорныхсказочных дискурсах» выявляется, что анализируемая родовая оппозициявключает две видовые оппозиции (см. Рисунки 5, 6): 1) оппозицию,отражающую противопоставление двух неволшебных персонажей (58% отчисла выборки для родовой оппозиции неволшебных персонажей в британскихсказках и 43,3% от числа выборки для родовой оппозиции неволшебныхперсонажейврусскихсказках);2)оппозицию,отражающуюпротивопоставления изменившегося состояния, статуса, внешности, возрастаили противопоставления действия одного и того же неволшебного персонажа(42% от числа выборки для родовой оппозиции неволшебных персонажей вбританских сказках и 56,7% от числа выборки для родовой оппозицииневолшебных персонажей в русских сказках).25.00%20.00%15.00%10.00%5.00%русские сказки0.00%британские сказкиРисунок 5 – Соотношение оппозиций в видовом типе противопоставления двухневолшебных персонажей3530.00%25.00%20.00%15.00%10.00%5.00%0.00%русские сказкибританские сказкииндивидуальныйстатуссоциальный статусдействияРисунок 6 – Соотношение оппозиций в видовом типе противопоставленияизменяющихся статуса и действий одного неволшебного персонажаКак свидетельствуют результаты анализа, в британских народных сказкахоппозиции, отражающие противопоставления двух персонажей, преобладаютнад оппозициями, фиксирующими противопоставления статуса и действийодного и того же персонажа.
В текстах русских народных сказок преобладаютантонимические контексты, отражающие изменения в действиях и статусеодного и того же персонажа. Возможно, герой русских народных сказок болеегибок и склонен меняться под влиянием обстоятельств, а герой британскихнародных сказок более жесток и неизменен.Соотношение противопоставлений по семейному статусу, социальномустатусу и действиям двух персонажей сопоставимо в британском и русскомфольклорных сказочных дискурсах, основное различие выявлено впротивопоставлениях по индивидуальному статусу (20,8% от числа выборкидля родовой оппозиции неволшебных персонажей в британских сказках и 8,4%от числа выборки для родовой оппозиции неволшебных персонажей в русскихсказках).
Разница обусловлена более широким диапазоном противопоставленийв текстах британских народных сказок, включающим оппозиции по возрасту,внешности, характеру, умственным способностям, физическому иэмоциональному состоянию.Персонажи британских и русских народных сказок широкопротивопоставляются в зависимости от совершаемых действий (17,9%антонимических контекстов в британских сказках и 18,2% антонимическихконтекстов в русских сказках).
Изменения, происходящие с индивидуальнымстатусом персонажа, отражены в русских сказочных оппозициях шире (20,8%контекстов в русских сказках по сравнению с 12,8% в британских сказках). Всказочных дискурсах обеих лингвокультур не выявлено противопоставлений,отражающих изменения семейного статуса персонажа.В британском и русском сказочных дискурсах выявлено 7 типовантонимических контекстов, в которых противопоставляются два неволшебныхперсонажа (см. Рисунок 7).3620.00%18.00%16.00%14.00%12.00%10.00%8.00%6.00%4.00%2.00%0.00%русские сказкибританские сказкиРисунок 7 – Соотношение антонимических контекстов для видовой оппозициидвух неволшебных персонажейСоотношение типов антонимических контекстов, содержащих видовоепротивопоставление изменяющегося статуса и действий одного неволшебногоперсонажа, несколько различается: в британском сказочном дискурсе выявлено10 типов контекстов, а в русском сказочном дискурсе – 7 (см.
Рисунок 8).20.00%18.00%16.00%14.00%12.00%10.00%8.00%6.00%4.00%2.00%0.00%русские сказкибританские сказкиРисунок 8 – Соотношение антонимических контекстов для видовой оппозицииизменяющихся статуса и действий одного персонажа37В русских народных сказках 38,9% контекстов, включающих оппозицииневолшебных персонажей, содержат противительные союзы.
То есть, болеетрети всех оппозитивных отношений между персонажами основываются навзаимоисключении их характеристик и действий. В британских народныхсказках ведущими для родовой оппозиции персонажей становятся контексты ссоединительной связью (22,8% от общего числа выборки) и контексты впределах одной диктемы (30,9% от общего числа выборки).Количество оппозиций, члены которых расположены в разных типахконтекстов в пределах одной диктемы (88,7% в британских народных сказках и91,4% в русских народных сказках), значительно превышает количествооппозиций, члены которых располагаются в разных диктемах (11,3% вбританских народных сказках и 8,6% в русских народных сказках). Такимобразом, роль родовой оппозиции неволшебных персонажей в обеспечениикогезии на уровне сказочного текста менее значима, чем ее роль в обеспечениисвязности в пределах одной диктемы.
Однако, количество оппозиций, членыкоторых располагаются в разных диктемах текста, достаточно высоко посравнению с другими родовыми оппозициями. Следовательно, родоваяоппозиция персонажей неволшебной природы способствует созданиюантонимический когезии на уровне сказочного текста.Результаты анализа средств актуализации родовой оппозицииневолшебных персонажей представлены на Рисунке 9.16.00%14.00%12.00%10.00%8.00%6.00%4.00%2.00%0.00%русские сказкибританские сказкиРисунок 9 – Соотношение средств актуализации родовой оппозицииперсонажейПроведенный анализ показывает, что в русских сказках количествоузуальных и контекстуальных оппозиций, и оппозиций, образованных за счетпотенциально контрастообразующих сем, превышает количество подобныхоппозиций в текстах британских сказок.
Можно предположить, что для родовой38оппозиции неволшебных персонажей, представленной в русском сказочномдискурсе, контрастообразующий потенциал заключен, прежде всего, вединицах лексического уровня. Количество синтаксических оппозиций вбританских сказках превышает количество синтаксических оппозиций врусских сказках и сопоставимо с количеством узуальных лексическихоппозиций (9,5% и 11,7% соответственно от общего числа выборкиантонимических контекстов). Таким образом, можно утверждать, чтосинтагматические противопоставления столь же значимы для реализацииродовой оппозиции персонажей, что и парадигматические.В третьем параграфе «Сопоставительная характеристика родовойоппозиции «чудесное» – «реальное» в британском и русском фольклорныхсказочных дискурсах» сопоставляются результаты анализа родовой оппозициичудесного и реального.
В рассматриваемой родовой оппозиции выявлены шестьвидовых оппозиций (см. Рисунок 10): 1) видовая оппозиция натурфактов (22% врусских народных сказках и 11,2% в британских народных сказках); 2) видоваяоппозиция человека и волшебного существа (19,8% в русских народных сказкахи 52,4% в британских народных сказках); 3) видовая оппозиция волшебныхсуществ (13,1% в русских народных сказках и 22,4% в британских народныхсказках); 4) видовая оппозиция живых существ (24,1% в русских народныхсказках и 7% в британских народных сказках); 5) видовая оппозиция человека иживого существа (5,2% в русских народных сказках и 4,6% в британскихнародных сказках); 6) видовая оппозиция артефактов (15,8% в русскихнародных сказках и 2,4% в британских народных сказках).60%50%40%30%20%10%русские сказкибританские сказки0%Рисунок 10 – Соотношение видовых оппозиций в родовой оппозиции«чудесное» – «реальное»Наиболее существенное отличие касается видовой оппозиции человека иволшебного существа, составляющей более половины выборки для оппозиции39чудесного и реального в британском фольклорном сказочном дискурсе.
Врусских народных сказках противодействие волшебных сил человеку менееконтрастно, волшебные существа не только вредят, но и помогают герою.Отличия наблюдаются и в противопоставлениях живых существ и артефактов.В русском фольклорном сказочном дискурсе шире представлена артефактная ианималистическая метафора, видовые оппозиции живых существ создаются помоделям оппозиций персонажей – людей.Результаты сопоставительного анализа антонимических контекстов,содержащих оппозицию «реального» и «чудесного» представлены на Рисунке11.35.00%30.00%25.00%20.00%15.00%10.00%5.00%русские сказки0.00%британские сказкиРисунок 11 – Соотношение антонимических контекстов для родовой оппозиции«чудесного» и «реального»Вбританскихнародныхсказкахоппозиции,реализующиепротивопоставление «чудесного» и «реального», широко представлены вконтекстах с сочинительными союзами (23,8% от общего числа выборкиоппозиций «чудесного» и «реального») или в разных предложениях в пределаходной диктемы (23,5% от числа выборки оппозиций «чудесного» и«реального»).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
