Диссертация (1173336), страница 41
Текст из файла (страница 41)
В данном микро-контексте реакцияматери добродушна и поощрительна в связи с главной идеей пьесы – ветреноеувлечение молодыми людьми греховно и наказуемо, брак должен благословлятьсяродителями. Это является своеобразной квинтэссенцией воспитания, которойБрайони руководствуется в своем миропонимании, и Ино-образ родительского Яв структуре личности Брайони раскрывается через ее антиципации восхищения иабсолютной поддержки матери (with the author’s arm around her shoulder the wholewhile, studied her mother’s face for every trace of shifting emotion).
В повествованиислышен внутренний голос матери, которая осознает, что ментально и духовноБрайони еще часть нее, связана с ней как в младенчестве (She took her daughter inher arms, onto her lap – ah, that hot smooth little body she remembered from itsinfancy, and still not gone from her).Попытки сконструировать адекватный ситуации Ино-образ могут бытьнеуспешными, о чем свидетельствует следующий пример:209–Не то, товарищ кандидат. Хотите, объясню, в чем моя особенность?– Хочу, объясните.– Люблю по носу щелкнуть – не задирайся выше ватерлинии! Скромней,дорогие товарищи…– Да в чем же вы увидели нашу нескромность? – не вытерпела Валя. – Вчем она выразилась-то?– А вот когда одни останетесь, подумайте хорошенько. Подумайте – ипоймете. – Глеб даже как-то с сожалением посмотрел на кандидатов. – Можноведь сто раз повторить слово «мед», но от этого во рту не станет сладко. Дляэтого не надо кандидатский минимум сдавать, чтобы понять это.
Верно?Можно сотни раз писать во всех статьях слово «народ», но знаний от этого неприбавится. Так что когда уж выезжаете в этот самый народ, то будьтенемного собранней. Подготовленной, что ли. А то легко можно в дуракахочутиться. До свиданья.
Приятно провести отпуск… среди народа. – Глебусмехнулся и не торопясь вышел из избы. Он всегда один уходил от знатныхлюдей [Шукшин, Электронный ресурс].Причиной срыва коммуникации в данном примере является инициальнаяинтенция одного из действующих лиц рассказа, Глеба Капустина, опозорить ипублично унизить бывшего односельчанина, который достиг больших успехов вгородской жизни, получил научную степень кандидата филологических наук иповысил свой финансовый статус, тем самым, используемые Глебом стратегии итактикиэгоцентрациимнения,перебивов,высокомернойоценочности,догматичности и категоричности, приводят к полному непониманию позицииДругого и, как следствие, коммуникация имеет место не между Глебом икандидатом, а Глебом и ложным Ино-образом, бытующем в восприятии Глеба.Согласно Э.
Левинасу, субъект не обладает выделенной позицией, и одиндля другого – то же, что и другой для него. Другой познается черезсопереживание ему как моему другому Я, как alter ego. Доведенное до абсурда,такое общение между Я и Другим становится невозможным [Левинас,Электронный ресурс].210Также Ю.М. Лотман, рассуждая о традиционной модели коммуникации(передающий – текст (язык) – принимающий), пишет, что идеально одинаковыепередающий и принимающий хорошо будут понимать друг друга, но им не о чембудет говорить. Более того, модель идеального понимания неприменима даже квнутреннему общению человека с самим собой [Лотман, 2000].
Таким образом, внормальномчеловеческомобщениии,соответственно,внормальномфункционировании языка заложена предпосылка исходной неидентичностиговорящего и слушающего, следовательно, уравнивание Я-образа и Ино-образаабсурдно и коммуникативно нерелевантно. Например, в романе М.
Бланшо«Аминадаб» это иллюстрируется на примере странного дома, жители которогостановятся взаимозаменяемыми (языковыми маркерами в тексте являются словаpenetrate, permeate one another / each other), а их общение – неконструктивным,бессмысленным. Диалог персонажей позволяет расслышать эхо одной и той жеречи, не имеющей ни центра, ни субъекта. Диалог как будто возникает междусобеседниками, в промежутке между ними, в не-месте, в пространстве блужданияи заблуждения [Никишина, 2011].Так, голос главного героя становится голосом другого, происходит передачакоммуникативной инициативы и мена коммуникативных ролей (главный герой –второстепенный герой):“You are right,” said the young man. “It is time to leave.
This time no one willcome any more to explain why I am alone, among these leaf-covered trees, in thiscountry that spreads before me like a desert. I must renounce the house; I will go.”Thomas understood that these words were meant for him; he had to submit tothem… [Blanchot, Электронный ресурс].В приведенном примере местоимение you меняется на I: фраза I will goдолжна пониматься как you will go. Главный герой сам себя не выражает, за неговыражают себя другие. Следовательно, для успешной коммуникации необходимогармоничное согласование Я-образа и Ино-образа в сознании субъекта.Постулируя, что нет Я без Других, Ю.М.
Лотман заключает, что в сознаниичеловека Я и все Другие складываются в нечто единое и конфликтное211одновременно [Лотман, 2000]. С точки зрения социальной психологии это можнообъяснить природой процессов идентификации и индивидуализации. Первоеявляется процессом отождествления одного с другим, опознания того качества, наосновании которого личность может быть отнесена к какой-либо группе, а второесопряжено с потребностью отличаться от других людей, чтобы не быть или нечувствовать себя в точности похожими на них [Словарь-справочник посоциальной психологии, 2003]. Оба эти процесса находят отражение вхудожественной литературе.Например, в рассказе Дж. Арчера A Change of Heart главный геройШтоффель, расист по убеждениям, попадает в автокатастрофу, в которойполучает серьезную травму, и как следствие, нуждается в пересадке сердца. Поиронии судьбы ему пересаживают сердце чернокожего донара, пострадавшего втой же аварии и не имевшего шанса на спасение.
С самого рождения Штоффелюпрививалось отвращение к неграм, никакому другому отношению к ним, кромеуничижения, он не был обучен: No-one is born with prejudice in their hearts,although some people are introduced to it at an early age <…> Stoffel grew upaccustomed to having black servants who were there to carry out his slightest whim[Archer, 2000, p. 187].В итоге, получив второй шанс на жизнь благодаря сердцу негра, котороетеперь бьется в его груди, Штоффель меняется как личность (I’ve been so blind –говорит он своей жене после того, как он посещает жену погибшего черногомужчины, сердце которого спасло ему жизнь).
Название рассказа A Change ofHeart – это игра слов, которая также означает «изменение интересов, жизненныхприоритетов». В душе героя появляется место для прежде чуждой культуры,чужих людей, иными словами, в структуре его Я формируется Ино-образ южноафриканских негров, к которым он начинает испытывать сострадание и желаниепомочь. В результате Штоффель открывает спортивные площадки в бедныхнегритянских кварталах:212For four years, one month and eleven days, Stoffel van den Berg traveled toCrossroads every morning, where he would teach English to the children in whatpassed for a school.In the afternoons, he taught the same children the skills of rugby or cricket,according to the season. In the evenings, he would roam the streets trying to persuadeteenagers that they shouldn’t form gangs, commit crime or have anything to do withdrugs [Archer, 2000, p.
202].Такое глобальное изменение в структуре личности героя, возникшее в силуэмпатического отношения к Другому, даже дало ему новую номинацию – theCrossroads Convert (новопросвещенный из городка Кроссроудс, что также можетпониматься как перепутье, жизненный этап, когда необходимо принятьсудьбоносное решение).
Новое сердце в рассказе является символом Ино-образалюбого Другого негроидной расы, который стал частью жизни Штоффеля.Другим примером формирования Ино-образа в структуре языковойличности является отрывок из романа Ч. Айтматова «Плаха»: Вслушиваясь вголоса софийских певцов, опьяненных, вдохновленных собственным пением,вглядываясь в их мимику, я вдруг обнаружил, что один из них, второй слева,единственный светлый среди смугловатых и черноволосых болгар, очень похожна меня.
Поразительно было увидеть человека, так похожего на тебя самого.Сероглазый, узкоплечий – его, наверное, тоже в детстве звали хиляком … Воттакое совпадение обликов обнаружил я на том концерте. Потом я уже неспускал глаз со своего двойника, следя за тем, как он пел, как вытягивалось еголицо, как разверзался рот, когда он брал самые высокие ноты. И, сочувствуя ему,я представлял себя на его месте, точно бы он был моим перевоплощением.
Такимобразом, я как бы участвовал в процессе пения. Во мне все пело, я слился с хоромвоедино, испытывая необыкновенное, доходящее до слез чувство братства,величия, общности, точно мы встретились после долгой разлуки – возмужалые,сильные, и торжествующие голоса наши возносятся к небесам, и земля под намипрочна и незыблема [Айтматов, 1987, с. 54].213В данном примере параметр тождество – подобие конкретизируетсяпризнаком любой Другой как брат, моя вторая сущность.
Лингвопрагматическийэффект, который оказывает выявленный признак, позволяет переосмыслитьжесткую противопоставленность субъектов и объектов в окружающем мире. Врезультате тождество – подобие выступает как градационная шкала, всоответствиискоторойизмеряетсясокращающаясядистанциямеждукоммуникантами как похожих до почти тождественных. Таким образом,тождество – подобие преобразуется в подобие – почти-тождество –тождество. В приведенной художественной ситуации конструктивный Инообраз, приводящий к восприятию Другого как брата, основан на способностигероя увидеть схожие черты в коммуниканте (в данном случае коммуникациясостоялась через пение – языковой, невербальный и музыкальный коды).Мы полагаем, что Ино-образ как Другой-в-Я – это элемент сознаниясубъекта,часть его когнитивного и коммуникативного опыта, в отличие отсобственно Другого, которое емко определяется Э.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
