диссертация (1169393), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Тату-художники винтервью информагентству AP признавались, что за год, прошедший спустяудар урагана в августе 2005 г., половина их клиентов просили набитьнадписи или изображения, связанные с Катриной. Спектр татуировоквключал в себя изображения пострадавших зданий, разбитые сердца, изкоторых льются воды потопа, памятные надписи или «надгробные» слова.Приходили делать тату как в первый раз, так и опытные коллеционеры;члены семей и друзья собирались в салоны вместе.
Например, девушка,спасенная Национальной гвардией и пришедшая в тату-салон вместе сдрузьями, сказала: «Я наверняка больше не буду делать других татуировок,но вот эта значит что-то для меня». Татуировки становятся средствомкоммуникации, ежедневно напоминая не только своим обладателям, но иобщественности (если они видны), о пережитой травме. Они способны статьсредством делиться с воспоминаниями и выражать чувства к родным местам.Владелец тату-салона в Новом Орлеане А. ЛаРу назвала татуировки«способом для людей носить свою боль».Таким образом, можно прийти к выводу, что неокатастрофы обладаюттакими сильными по уровню воздействия нарративами, что способнывоздействовать на политику государств, в которых они произошли.
В то же313Wallace R. Japanese press baulks at push for 'fascist' secrecy laws // The Australian. Nov 25, 2013. [Website]URL:http://www.theaustralian.com.au/business/media/japanese-press-baulks-at-push-for-fascist-secrecylaws/news-story/062748f2a68dba90d121a02f7c1d9fe0 (accessed 20.09.2017).314Hidalgo D.
A., Barber K., eds. Narrating the Storm: Sociological Stories of Hurricane Katrina. – Newcastle:Cambridge Scholars Publishing, 2007. P. 187-189.174время их травмирующее влияние на людей столь велико, что они согласныпронести его с собой всю оставшуюся жизнь. Такие катастрофы напрямуювлияют на идентификацию, а не только на здоровье или материальнуюсобственность.ВыводыКейс-стади аварии на АЭС Фукусима позволяет продемонстрировать,насколько современные, «новые» катастрофы вписаны в социальную,историческую, культурную и экономическую канву жизни общества.
В нейтесносплелисьнетолькоприродныеитехногенныефакторы–непосредственные причины аварии, но и весь социальный бэкграундоказался под ударом. Обнажились действующие иерархичные связи ивозникли новые (в виде экофеминизма и групп солидарности), слабые«звенья», такие как бедняки, больные и старики оказались под ударом,выросло число самоубийств.Протестныхдвиженийпрактическиневозникло,имужчины,руководствуясь национальной японской философией, продолжали ходить наработу и помогать друг другу в восстановлении прибрежных поселков игородов. Однако женщины, руководствуясь заботой о детях, организовывалипротесты и обращались с политиками и местными властями с требованиямипо преодолению секвестрации знания.Особую роль при изучении кейса мы отвели коммуникации.
В первуюочередь, это провальная коммуникация между менеджментом компанииоператора и правительством, вызвавшая столько критики в свой адрес. Но,кроме того, это и возникшие среди населения нарративы. Все онинаправлены были на проживание этой трагедии, стали попыткой справиться спотерей близких, разрушением имущества, сохранить лицо перед ужасом нетолько землетрясения и цунами, но и новой, третьей для страны ядернойкатастрофы.
Наконец, немаловажно и то, как произошедшее в Японии 11марта 2011 г. было представлено в мировых СМИ: множественностьнарративовот«сухих»фактовдоапокалиптическойкартины175происходившего–всеэтовписывалосьвкультурныетрадициианализируемых стран и политику газет. В ходе исследования было выявленопять локальных нарративов и семь транслируемых.Изучение кейса аварии на АЭС Фукусима, его реалии показали, чтоони вполне перекликаются с теорией «новых» катастроф – и не только сточки зрения заданного цикла борьбы с последствиями или предложенногоопределения, но и социальных институтов, таких как религия и СМИ,которые были выдвинуты нами в качестве весомых в конструированиисоциальной реальности «нового» типа катастроф.
Для неокатастрофизма, каксоциологического течения, эта авария – яркий и трагичный пример,встраивающийся в такие теории, например, как «нормальные» аварии Ч.Перроу или «новые» катастрофы Дж. Урри.176ЗаключениеПроведенная исследовательская работа позволила нам прийти кследующимвыводам,основаннымнаанализесоциологическойиэкологической литературы и кейс-стади аварии на АЭС Фукусима 11 марта2011 г.1. Несмотря на институционализацию инвайронментальной социологиичетверть века назад, социологическая перспектива на измененияклимата и другие новые катастрофы до сих пор проходит периодсвоего становления.
С новой силой о ней заговорили в 2010-х гг., наразныхязыкахподчеркиваяпринципиальноновыйхарактеризменений, происходящих с глобальной экосистемой и нависших надчеловечеством. Происходит «возвращение» человека к окружающейсреде, питающей его во всех смыслах, а не только служащей фоном дляего повседневной жизни – от чего социология в свое время вынужденабыла отказаться для размежевания своей предметной области от сферыестественных наук.Отдельно стоит отметить, что инвайронментальная социология крайнеслабо представлена в России, и в этом смысле, является «хромой», пословам О.
Н. Яницкого, отстает от западной социологии.2. Ориентируясь на то, что катастрофа есть специфический случайэкстремального социального изменения, можно сказать, что «новые»катастрофы со всех их многовекторностью (а это климатические,антропогенные и вирусные изменения лица планеты) и латентнымипобочными последствиями в долгосрочной перспективе несут с собойи неотвратимые изменения для социума. Они давно вышли за пределыисключительно естественных наук (пусть и относительно недавно,несколько десятилетий назад для официальной науки) и стали новойсоциокультурной реальностью.1773.
«Новые» катастрофы от микро- до макроуровня зависят от социальныхфакторов и средовых особенностей, таких как решения индивидовразной степени влиятельности на экосистему, но вписанных вкультурный и исторический контекст властных и мировоззренческихособенностей того или иного социального класса или региона.Дополнительным фактором, усугубляющим связи между социальным иприродным, здесь стало то, что во многих случаях именно техника ичеловеческая деятельность делают привычные катастрофы «новыми».Ураганы,наводнения,извержениявулкановпопоследствиямстановятся более масштабными и разрушительными для человека,непредсказуемыми и неконтролируемыми, так как затрагиваютвсеболее усложняющуюся и разрушительную в случаях бедствийпромышленную систему, в особенности энергетическую отрасль.
Всвою очередь, изменения климата и его турбулентность, по Дж. Урри,как комплексная, глобальная, «новая» катастрофа делают такие ударыприроды болеенеожиданными, масштабными и с точки зренияокружающей среды, сил, сокрытых в недрах нашей планеты.Важно отметить и «качество» происходящих, разворачивающихсякатастроф.
В число проблем современного мира вошли рост количестваиразнообразия«природных»катаклизмов,обусловленныхантропогенным фактором, смена погодных и климатических паттернов,доступностьпитьевойводы,натуральныхпродуктовпитания,надежность домов, рост сопротивляемости вирусных заболеваний,вымирание видов и общая картина дестабилизации экосистемы. Насмену привычных, поддающихся логическому объяснению катастрофпришли «новые», не ограничивающиеся пространством и временемсвоей эпизодичности, как скажем, «мертвые» воды или стремительновозрастающая мобильность заболеваний.
И, сталкиваясь с этим новымтипом вызовов, так называемыми «неокатастрофами», социологиизучают общество, с одной стороны, с учетом неопределенности и178ограниченности научного знания, а с другой – всей комплексности,нелинейности климатических и экологических изменений и ихсоциальных последствий, уязвимостей, ими создаваемых.4.
«Новые» катастрофы несут с собой отсутствие простых или очевидныхрешений в экологической сфере, иллюстрируя хрупкие, согласно новойэкологической парадигме Р. Данлэпа, взаимосвязи между природой иобществом. Однако это не означает отсутствия необходимостидействовать. Вспоминая не только философские воззрения древнихгреков, говорящих о человеке, как микрокосме, вписанном вмакрокосм,ноисменуфокусасоциологическойпарадигмы,предложенной Н. Луманом, можно говорить о целостности мира ивписанности мира общественного в мир природный. С двухвековымходом развития антропоцена социологи говорят не только о новойсоцио-природной реальности, но и об эре пост-природного (или «концаприроды»), в которой исконно природное теряет свойство реальности,конструируется человеком.
Это говорит о необходимости обновлениятеоретико-методологических подходов к анализу взаимоотношенийобщества и природы и развития инвайронментальной социологии вцелом.5. Неокатастрофизм – способ научного осмысления и направлениефилософской мысли, посвященные нарастанию рисков и уязвимостей,вызванных ростом числа «новых» катастроф, соединяющих в себесоциальные, природные и техногенные факторы.Вполневозможно,отражениемчтопроисходящиеразворачивающегосякатастрофыколлапсаявляютсяобщества,какестественного направления его развития, про который писал Дж. Урри,или как следствие его «слепоты» по отношению к адаптации кприродному миру, которую отмечал Н. Луман.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
