диссертация (1169387), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Deutsche Wir-Bilder nach 1945: Ethnischer Patriotismus als kollektives GedächtnisBaberowski u.a. (Hg.): Selbstbilder und Fremdbilder. Frankfurt a.M.: Campus Verlag, 2008. S. 301.321? / J.168Опыт ГДР и общественный дискурс того времени, несомненно,оказываютсярелевантныдляосмыслениятекущихсобытий.Этодемонстрирует интеллектуальная дискуссия, развернувшаяся на страницах«Шпигеля»: выступление драматурга и эссеиста Ботто Штрауса отсылаетчитателей к его скандальному литературному эссе 1993 года «Крепчающаякозлиная песнь» («Anschwellender Bocksgesang»), которое вызвало винтеллектуальной среде яростные дебаты322. Современники воспринялитекст как манифест новой правой идеологии. Для первого поколенияпоствоенных политиков и мыслителей, которые всеми силами пыталисьсоздать духовную и политическую дистанцию с нацистским прошлым,любое обращение к «немецким корням», интеллектуальная тоска по «старымвременам» расценивалась как «коричневая угроза», которая может возродитьпризраки фашизма.
На страницах современного «Шпигеля» разворачиваетсяновая полемика между Штраусом, который называет себя «последнимнемцем» и предвещает «конец истории», национального языка и культуры323,и журналистами Кордтом Шниббеном и Нильсом Минкмаром, которыеоптимистично оценивают духовный подъем немецкого общества.Гипотеза о том, что описание проблематики «кризиса беженцев»связано в медийном поле с проблемой нацистского прошлого как одного изважнейших моральных аргументов в пользу политики открытости вотношении мигрантов и против настроений ксенофобии, в целом верна.Образ Холокоста в основном тематизируется отрицательно: в контекстеиспользования нацистской риторики «новыми правами» и в связи спроявлениями антисемитизма в немецком обществе. Также Холокоступоминается как универсальная ценностная основа − отрицательный урокпрошлого, который сегодня является основой политики прав человека вГермании и борьбы с антисемитизмом. Однако нейтральные коннотациитакже имеют место: в первую очередь, нейтральное обозначение текстов,322Strauss B.
Anschwellender Bockgesang [Электронныйресурс] // Spiegel, 1993. № 6. Режим доступа:http://www.spiegel.de/spiegel/print/d-13681004.html (дата обращения. 29.08.2017).323StraussB. DerletzteDeutsche [Электронныйресурс] // Spiegel, 2015. № 41. Режим доступа:http://www.spiegel.de/spiegel/print/d-139095826.html (дата обращения. 01.08.2017).169несущих в себе образ Холокоста, подразумевает отрицание его могуществадля настоящего – Холокост больше не является опорой для построениянациональной идентичности, люди ищут позитивных ценностных оснований.Идентичная схема оценки складывается и для более широкого образанегативного прошлого, который включает в себя универсальное содержаниенацистского прошлого − Вторая мировая война, Гитлер и т.д.
Помимотрадиционно отрицательных характеристик, связанных с использованиемобразов нацистского прошлого представителями радикальной правой сцены,нейтральное значение текстов, содержащих образы Холокоста, относится ктезису «от обратного»: данный нарратив больше не имеет стольмогущественного символического значения. С другой стороны, отмечаетсядаже позитивное значение нацистского прошлого: именно благодаря ему,учтенным урокам прошлого, стало возможным развитие «культурыгостеприимства».Первая гипотеза-следствие о том, что освещение и тематизацияисторических происшествий, имеющих основополагающее значение длясоциальной памяти немцев и связанных с большим количеством значимыхобразов прошлого, в частности, образов нацистского прошлого и Холокоста,в условиях крайней актуальности миграционных дискуссий, так или иначебудет их отражать, не была подтверждена.
Из 15 материалов, главной темойкоторых было нацистское прошлое, лишь два пересекались с миграционнымдискурсом – отмечая его актуальность в контексте общего нарратива памяти.Это может быть связано с ригидностью коммуникации вокруг образовнацистского прошлого: основные моральные тезисы, формат и тональностьподачи, особенно в отношении еврейских жертв, жестко очерчены ималодоступны для новых трактовок, в том числе в связи с требованиямиполиткорректности.Гипотеза-следствие, содержащая предположение, что все другиезначимые образы прошлого имеют второстепенное значение для медийногомиграционного кризиса по сравнению с образами нацистского прошлого,170также не подтвердилась.
Большое значение приписывается опыту ГДР вкачестве негативного мифа, связанного с высоким уровнем ксенофобии вГДР и в «новых землях» после объединения, а также срежимам диктатуры исимволическим образом «стены», которая не должна быть снова воздвигнутав современной Германии. Также значимый вес для миграционного дискурсаимеютнаиболееизвестные«правые»выступленияпубличныхинтеллектуалов, вызвавшие общественный резонанс и уже ставшие частьюмифологии миграционного дискурса: политик Тило Саррацин и публицист идраматург Ботто Штраус. Они являются дискурсивным инструментом дляправых популистов, книги Саррацина пользуются популярностью испособствуют разжиганию ксенофобских настроений.Наконец,четвертаягипотеза-следствиеотом,что«культурагостеприимства» в медийном дискурсе связана с первую очередь снегативными образами нацистского прошлого как с уроками истории, небыла подтверждена. Не менее важными для «культуры гостеприимства»оказываются позитивные образы объединения Германии, Чемпионат мира пофутболу, успешная интеграция немцев с восточных территорий после войны– эти общественные феномены воспринимаются как залог успеха нынешнейполитики открытости в условиях миграционного кризиса и «культурыгостеприимства».
С одной стороны, они выступают как позитивныепримеры: «Смогли тогда, сможем и сейчас!», с другой стороны, позволяютповысить символическое значение культуры гостеприимства, помещая ее наодин уровень с самыми позитивными событиями немецкой истории.Образы нацистского прошлого не самым активным образом былизадействованы в медийном дискурсе вокруг проблемы миграционногокризиса.
В начале дискуссии они не использовалась вовсе, однако по мереразвития кризиса журналисты и комментаторы все чаще прибегали к темеХолокоставкачествеуниверсальногоморальногооснованиядляаргументации в пользу текущей немецкой политики открытости иценностных принципов для работы с беженцами. В первую очередь, значение171имеет право на убежище как важная регулятивная ценность послевоеннойГермании, закрепляющая историческую ответственность перед жертваминацистского режима, которые были вынуждены бежать из страны. Как нипарадоксально, именно нацистскому прошлому Германия обязана расцветом«культуры гостеприимства», которая характеризует страну как в целом«искреннее», подлинно мультикультурное и открытое общество.Дискуссия вокруг иммиграционного кризиса выдвигает на первый планиные тематические доминанты и образы прошлого, не столь актуальныеранее, однако обретающие значение и вес в новых политических условияхдля решения задач всех акторов, участвующих в конструированиимемориальных нарративов.Так, «пред-нацистское» прошлое, а особенно логика прихода к властинационал-социалистической партии и брожение умов в Веймарскойреспублике, используется для предостережения против развития правых сили для подкрепления позиций, призывающих к ограничительной политике входе «кризиса беженцев».И журналисты, и опрашиваемые ими граждане ассоциируют текущуюситуацию с массовым потоком переселенцев иизгнанных немцев(Vertriebenen и Aussiedler), который имел место после Второй мировойвойны.
Таким образом, для тематизации проблемы кризиса беженцевиспользуется немецкий жертвенный нарратив. Солидаризация со своимисоотечественниками, которые стали жертвами тоталитарного режима,позволяет настроиться на эмпатию по отношению к иностранцам.Еще один неоднозначный образ прошлого, который соотносится стекущей ситуацией – это образ Германии после объединения. Жители«старых» и «новых» земель столкнулись и со сложностью принятиясоциокультурных различий друг друга, и с усилившимся притоком беженцев,что вылилось во всплеск насилия по отношению к беженцам в ВосточнойГермании.Общееощущениенестабильностиистрахапереднеопределенностью было сформулировано и выражено интеллектуалами172того времени, и похожие нарративы имеют место в 2015-м году.Наблюдается ситуация «двойных дискурсов прошлого»: в начале 90-х годовполитики и публичные интеллектуалы проводили параллели к историиВеймарскойреспубликииобщественно-политическойобстановке,котораяпозволила Гитлеру прийти к власти; в ходе современного кризисабеженцев используется как сама эта историческая связка, так и аллюзия кпериоду после объединения.В связи со своим политическим значением нарративы памяти являютсярелевантными для миграционного дискурса в трех основных аспектах: (1)определение принадлежности к сообществу и проистекающие из негоотношения между мигрантами и принимающим обществом; (2) влияние намиграционную политику; (3) содержание и структура политических иобщественных дебатов о принадлежности и миграции.Часто репрезентация миграционных памятей в обществе и борьба за ихсимволическое содержание и значение не выходят за рамки культурнойсферы и остаются самореферентными утверждениями, не влияющими наполитику и политические решения.
Государство обладает огромнымпотенциаломвлияниягосударственномнауровнеданнуюсферу:продвигаетсято,какимнарративобразомнамиграционныхвоспоминаний, может влиять на социальные отношения, социальнуюдинамику и возможности мигрантов участвовать в жизни сообщества.Вевропейскойвоспоминанияпредставлялострадициинациональнойкультурноегосударствасвязывалиидентичностью,разнообразиеичтопамятьгомогенныеавтоматическимигрантовкакпрепятствующие сохранению идентичности и угрожающие социальнойсолидарности, и пример Германии тут представляется классическим.Дополнительным фактором может служить еще и то, что вплоть до началаXXI века ФРГ не вела системной миграционной и интеграционной политикии на официальном уровне не признавала себя «страной миграции».173Все это в совокупности привело к тому, что эффекты, которые памятьнесет для миграционного процесса в Германии, находятся в фокусе вниманияисследователей только в последние годы.Социальные конструкции и процессы воспоминаний соотносятся сфункцией памяти по конструированию идентичности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
