диссертация (1169155), страница 55
Текст из файла (страница 55)
Даже те газеты, которыенаписали об этом новом выражении, расценили его всего лишь как ещё один новыйлозунг, которые любят американские правительства494. В собственном же анализе Ж.Шармло пришёл к выводу, что таким образом был объявлен и впоследствии состоялсяотход от политики управления международными делами исключительно военнымисредствами, которую в течение восьми лет проводил Дж.У. Буш, «революция» вамериканской внешней политике. По мнению французского журналиста, войнаамериканцев в Ираке полностью уничтожила авторитет США, сделав неработающейконцепцию сторонников идеи, что Голливуд и Гарвард более влиятельны, чем Пентагон.Но зато эти действия американцев абсолютно логичны с точки зрения концепции «умнойсилы»495: Если «голливудские» результаты запаздывают, будем бомбить.
И авторитетСША, в любом случае делающих то, что они задумали, только растёт, а вовсе неуничтожается496 (напомним, что и французские революционеры, и Наполеон действовалитакже, несмотря на успехи и в дипломатии, в т.ч. культурной).Однако логическим выводом из вышеприведённого высказывания американскогогоссекретаря является вовсе не смена американской политики с военной на «умную», арасширение содержания этой военной политики. Т.е. официальное объявление той самой493См.: Hertzberg H. Smart Power. The New Yorker, January 26, 2009. [Электронный ресурс] URL:http://www.newyorker.com/magazine/2009/01/26/smart-power (дата обращения: 10.10.2015).494Charmelot J.
Le « smart power » américain, un défi pour l’Europe. Questions d’Europe n° 127. 9 février 2009.[Электронныйресурс]URL:http://www.robert-schuman.eu/fr/questions-d-europe/0127-le-smart-poweramericain-un-defi-pour-l-europe (дата обращения: 16.10.2014).495Интересно выглядит при этом история с самой терминологией. Французский журналист переводитамериканское выражение «smart power», т.е. по-русски дословно – умная сила, как «le pouvoir del’intelligence», т.е. дословно – сила интеллекта, что, разумеется, не одно и тоже (ведь обратный перевод –это «power of intelligence», а буквальный перевод на французский – le pouvoir intelligent).
В первом случае(американском) речь идёт об (интеллектуальной) характеристике силы, которая может быть и зачастуюимеет другие качества – грубая, примитивная, вообще не нуждающаяся в уме (как подмечено в русскойпоговорке). Во втором (французском) варианте следует понимать, что интеллект имеет теперь ещё однухарактеристику – силу, активное начало в отношении, в данном случае, других государств и народов.Причём сам же Ж. Шармло обращает внимание на ещё одну деталь: smart это вовсе не просто умный, аимеет оттенок – в смысле смышлёный, находчивый, способный выкрутиться в сложной ситуации. И на еговзгляд, Клинтон, прекрасно знающая цену словам и работающая с командой блестяще образованныхспециалистов, не случайно выбрала это слово вместо intellect, intelligence.496Charmelot J.
Op.cit.194гибридной войны, в которой наряду с летальным оружием, применяются и все остальныесредства. Но речь идёт по-прежнему о войне, поскольку цель всех этих действий,применения всех этих средств – победа над противником. Фактически Клинтон объявилао включении дипломатии в состав военных инструментов, во всяком случае, в США, авовсе не о смене военного подхода к проблемам на дипломатический, как посчиталфранцузский журналист. Впрочем, и сам Ж. Шармло понимает, о чём идёт речь,поскольку пишет, что теперь Европе и НАТО предстояло адаптироваться к новойситуации.
Более того, он также отмечает, что мягкая, умная, жёсткая сила – это списокоружия из американского арсенала. Тем удивительнее выглядит его общая оценка оякобы радикальном изменении американской внешней политики. Изменение, конечно,имеет место, но совсем другое. Вместо отхода от силового военного давления на другихучастников международных отношений (т.е. бомбардировок, военных операций, прямойугрозы применением вооружённых сил), американцы добавили к нему давление всемиостальными средствами.
И стало понятно беспокойство Брюсселя – если бомбить членаЕвросоюза, во всяком случае, пока, не очень политически и медийно выгодно, топрименить к нему арсенал «нелетального оружия» теперь вполне допустимо.Показательно, что американские историки и дипломаты дают и определениедипломатии, соответствующее их современному видению предмета: «Дипломатия – этосложившийся метод влияния на решения и поведение иностранных правительств инародов посредством диалога, переговоров и других мер, не связанных с войной илинасилием»497.
Конечно, и более нейтральное французское определение предполагаетвлияние на противоположную сторону с целью понимания и принятия ею своихаргументов для заключения соглашений на выгодных условиях. Тем не менее,американский подход к влиянию граничит с навязыванием своей точки зрения, чтотактически может бытьуспешным, но оставляет долгосрочное, стратегическоенеудовольствие договорённостями, на которые пришлось пойти, желание обязательнопересмотреть их, как только представится возможность.
В то время, как соглашения,достигнутые при действительно взаимном согласии и осознанных уступках с цельюдостижения более важных целей, пользуются их поддержкой, поскольку стороныстремятся сохранить такие договорённости на длительный срок. Дипломатия – основной,но не единственный инструмент осуществления внешней политики, цели которой могутотличаться от поиска и достижения взаимовыгодных договорённостей, состоять,например, в нанесении различного ущерба другим государствам или субъектаммеждународных отношений, в физическом захвате территорий или других ресурсов,497Marks S., Freeman Ch.
W. Op.cit.195находящихся в их владении, в их эксплуатации при сохранении формальногосуверенитета (т.н. внешнее управление) и проч.Вскоре выяснилось, что параллельно с доктриной «мягкой», а затем и «умной силы»разрабатывались и другие. В том же 2007 г. и той же организацией (CSIS) былподготовлен ещё один фундаментальный документ – «Посольство будущего». В нёмописывалась ситуация, сложившаяся в начале 2000-х годов для американской дипломатиии дипломатов: «В то время как Америка нуждается в более, чем когда либо, творческом иэнергичном представительстве по всему миру, и когда профессия дипломата изменяетсяпрямо на наших глазах, необходимо срочно переосмыслить цели и структурыамериканских зарубежных представительств»498. Традиционная дипломатия, нацеленнаяна руководителей других стран, их социальные элиты, меняется.
Сегодня американскиедипломаты активно выходят за стены посольств и конференц-залов, где ведутсяпереговоры, работают, чтобы принести развитие в горные деревни Непала и Перу, помочьборьбе с наркотиками в джунглях Колумбии, доставить воду и продукты пострадавшим отцунами в Индонезии.
Они и вместе с американскими войсками в группах повосстановлению в провинциях Афганистана и Ирака, и продвигают американский бизнесв коммерческих центрах во Франции. Кроме продолжения влияния на иностранныеправительства, американские дипломаты будут непосредственно работать и с другимисоциальными группами обществ в других государствах, включая новые социальныегруппы и новых лидеров в бизнесе, науке и религии, в городах и сёлах – тех, ктоформирует ценности и поведение нации.
По всему миру молодёжь формулирует своюидентичность. Будет она относиться к Соединённым Штатам положительно или как кпротивнику? «Глобальный антиамериканизм имеет летальные следствия для нашей нациии её граждан. Подозрительность и неправильное понимание того, за что выступаютСоединённые Штаты, и к чему мы стремимся в мире, наносят огромный ущерб нашимнациональным интересам в виде атак враждебных разведок или террористических групп.Дипломаты XXI века должны принять этот вызов, используя все инструменты и практики,чтобы повсюду создавать партнёрства со всеми обществами»499.Хотя после терактов против американских госслужащих в Дар-эс-Саламе и Найробив 1998 г.
Госдепартамент принял дополнительные меры по усилению защиты своихдипломатов и их местных помощников, «должен быть поставлен законный вопрос обалансе между активным представительством и безопасностью наших дипломатов вбудущем, в котором Госдепартамент призван делать не меньше, а больше, посылать498499Argyros G.L., Grossman M., Rohatyn F.G. Op. cit.Ibid. Р.
1-2.196наших дипломатов в гущу взаимодействия в странах, куда они назначены, и в тоже времязащищать персонал наших посольств»500. А насколько широко это недопониманиеотносительно целей Америки? Доклад цитирует результаты исследования Институтадипломатической службы 2004 г., согласно которым, 87% дипломатов со стажем работы15 лет и более работали в условиях кризиса. И сегодня речь идёт не только обАфганистане или Ираке. Сегодня для американских дипломатов определено, что «Кризис– это часть дипломатической жизни», и теперь, «с ростом терроризма ни одно местослужбы в мире не может считаться полностью безопасным». Другими словами,деятельность американских дипломатов по изменению стран, где они работают, ужедалеко выходя за рамки Венской конвенции, встречает сопротивление, вплоть допостоянной угрозы их жизни. Тем не менее, задачи по трансформации поставлены, итеперь надо найти способ сделать это с минимальными потерями для личного состава.Прежде всего, «эффективная американская дипломатия должна быть подкрепленавоенной силой».
Поскольку «Соединённые Штаты продолжат сталкиваться с ситуациями,когда вооружённые конфликты неизбежны, когда нации или террористические группы небудут менять свою стратегию или тактику под влиянием дипломатии, какой быэнергичной и творческой она ни была. И если конфликт произойдёт, нашим дипломатампотребуется поддержка наших вооружённых сил» до конфликта, во время него и позавершении. При этом роль дипломатов во время боевых действий концентрируется насоздании как можно более широкой коалиции, а после завершения конфликта – на«руководстве примирением и восстановлением стран и обществ»501.Для решения таких задач и сопутствующих им проблем предлагалось, конечно, непрекращение вмешательства во внутренние дела других суверенных государств, а,напротив, его активизация как раз в новом формате «умной силы».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
