диссертация (1169143), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Другиесоциологи высказывали схожие опасения, в том числе М. Кастельс334. К. Санстейнутверждал, что «новые технологии, прежде всего Интернет, усилили способностьлюдей слышать только свой собственный голос и отгораживаться от других»335.В последние годы внимание исследователей, занимающихся проблематикойполитического использования социальных медиа, отходит от событий арабскойвесны. Так, в мае 2015 года вышел специальный номер журнала Исследованиямира, посвященный исследованию коммуникаций, технологий и политическихконфликтов. Значительная часть статей, опубликованных в этом номере, прямоили косвенно затрагивает проблематику роли социальных медиа в современныхмеждународных конфликтах.
Н. Вейдман отмечает, что широкое распространениесоциальных сетей способствует эскалации насилия в вооруженных конфликтах336.Т. Варрен доказывает данный тезис на основании эмпирического анализавооруженных конфликтов в странах Африки доказывает, что распространениемассмедиа (коммуникация по типу один-ко-многим) способствует развитиюсвязей между гражданами и государством, что снижает уровень коллективногонасилия, в то время как распространение социальных медиа в регионах с332Sustein J.
Public.com 2.0. NJ: Rincenton University Press, 2007. P. 56Цит. по: Drezner D. W., Farrell H. Introduction: Blogs, politics and power: a special issue of Public Choice // PublicChoice. 2008. №. 1-2. Р. 1.334Castells M. The network society //London, 1996.Р.
107.335Sunstein C. The daily we: Is the internet really a blessing for democracy //Boston Review. 2001. №. 3.336Weidmann N. Communication networks and the transnational spread of ethnic conflict // Journal of Peace Research.2015. № 3 (52).333152отсутствием доступа к массовым медиа способствует увеличению уровнянасилия337.Социальные сети способствуют интернационализации конфликтов и ихраспространению на другие государства, так как информация о насилиипровоцирует внутригосударственных акторов в других государствах за счетдемонстрационного эффекта, причем географическая близость между странами нетак важна, как наличие налаженных коммуникаций между населением и лидерамиэтнических групп.
Кроме того, наличие каналов коммуникации, с помощьюмобильных телефонов и социальных медиа, как отмечает К. Байлард,вооруженныегруппировкимогутповыситьэффективностьколлективныхдействий за счет дешевой и оперативной коммуникации, а также повышаютсклонностьгруппыксамоорганизацииблагодаряболееэффективнойкоммуникации об общих проблемах и недовольствах338.Т. Зейтсофф доказывает, что социальные медиа используются не только длявнутригрупповойкоммуникацииконфликтующихсторон,ноидлявзаимодействия с более широкой международной аудиторией. Исследуя рольсоциальных сетей в конфликте Израиля и ООП, он отмечает, что рост вниманиямеждународныхакторов,США,Египта,ООНусиливаетинтенсивностьконфликта как со стороны Израиля, так и ООП339.Вместестем,осуждениесосторонымеждународнойаудиторииспособствует более сдержанному поведению со стороны Израиля, и болееагрессивному со стороны Хамас.
Таким образом, начинает формироватьсяпредметная область исследований, посвященная изучению роли социальныхмедиа в современных конфликтах. Большинство исследователей отмечаетзначимую роль социальных сетей в эскалации конфликтов, прежде всего,внутригосударственных. Как отмечают российские исследователи М.М. Лебедева,337Warren T. Explosive connections? Mass media, social media, and the geography of collective violence inAfrican states // Journal of Peace Research.
2015. № 3 (52).338Bailard K. Ethnic conflict goes mobile: Mobile technology’s effect on the opportunities and motivationsfor violent collective action // Journal of Peace Research. 2015. № 3 (52). Pp. 323-337339Zeitzoff T. Using Social Media to Measure Conflict Dynamics: An Application to the 2008-2009 GazaConflict // Journal of Conflict Resolution.2011. № 55(6). Pp. 938-969153М.В. Харкевич, Е.С. Зиновьева и Е.Н. Копосова, «в условиях слабыхгосударственныхинститутовдеструктивнаярольинтернет-коммуникацииусиливается. Информационные технологии, особенно Web 2.0, способныстимулировать откат к политической архаике.
Под политической архаикойпонимается возвращение к неформальным институтам и практикам, основаннымна потестарности, криминале, религии, родственности и клановости особенноподверженыархаизациислабыесултанистскиережимы.Массовоераспространение в них Интернета приводит к нарастанию потенциала протестныхдвижений, при этом слабые государственные институты не могут эффективноконтролировать данные настроения. В результате возрастает вероятностьвыплеска на улицы хорошо организованного и скоординированного благодарятехнологиям Web 2.0 протеста, требующего либерализации политической жизни встране. В этом случае государство скорее всего обречено на архаизацию. Попыткиподавить протестное движение могут привести к гражданской войне, которая вусловияхслабостигосударственныхинститутов,вероятно,завершитсяокончательным “провалом” государства.
В случае выполнения требованийпротестующихлиберализациябудетпроисходитьвусловияхслабостигосударственных институтов, что тоже способно привести к архаизациигосударства. Вероятность архаизации государственных институтов особенновысока на Ближнем Востоке и в Северной Африке, так как там наслаиваютсясразу два кризиса – на глобальном и региональном уровнях. На глобальномуровнепродолжаетсяэрозияфундаментальныхинститутовВестфальскойполитической модели мира, на региональном – кризис идентичности, связанный сисчезновением оппозиции “социализм – капитализм” времен холодной войны иусилением роли политического ислама, подрывающего легитимность стареющихсветских режимов»340.В этих условиях возникает опасность фрагментации Интернета, распада нанезависимые сегменты, управляемые суверенными государствами.
Фрагментация340Лебедева М. М., Харкевич М. В., Зиновьева Е. С., Копосова Е. Н. Архаизация государства: роль современныхинформационных технологий. – Полис. Политические исследования. 2016. № 6. С. 22-36.154возможна либо за счет формирования закрытых внутригосударственныхцифровых пространств, либо формирования параллельных проектов глобальнойсети за счет создания альтернативной системы доменных имен на базе регионов,транс региональных объединений государств или отдельных стран341.
Числогосударств, принимающих ограничительные меры в отношении национальныхсегментов Интернета, возрастает. При этом современная система управленияинтернетом, в рамках которой координация технической инфраструктуры сетиобеспечивается некоммерческой структурой, зарегистрированной в США,усугубляет опасения государств в том, что интернет-коммуникации могут бытьиспользованы как инструмент вмешательства во внутренние дела, что, в своюочередь политизирует международный режим управления интернетом.Вместе с тем, ограничение доступа к Интернету и социальным сетевымсервисамнеозначаетстремлениякполнойизоляцииотглобальныхинформационных потоков.
Журналист и исследователь Б. Ристоу выделяеттенденцию к усложнению практики государственного регулирования Интернета.Правительства становятся более искушенными и уже не заинтересованы в полномблокировании трафика: скорее, они хотят предоставить гражданам некую формууправляемого доступа и за счет этого иметь возможность отслеживать ихнастроения и поведение в Сети342.Иной взгляд на проблему можно обнаружить у классика исследованийинформационного общества М.
Кастельса. В распространении социальных сетейон видит скорее не угрозу международной безопасности, а возможность решенияглобальных проблем, которые превосходят по своим масштабам возможностилюбого отдельного государства. Информационные сети создают условия дляразвития действительно глобального гражданского общества, а также дляподдержания глобального диалога.
Публичная дипломатия превращается в этом341См.: The future of the internet. A virtual counter-revolution // Economist. 2.09.2010.URL:http://www.economist.com/node/16941635342Ristow B. The New Gatekeepers: Controlling Information in the Internet Age. A report to the Center for InternationalMediaAssistance//CenterforInternationalMediaAssistance.2013.URL:http://apo.org.au/files/Resource/CIMA_TheNewGatekeepers_May2013.pdf155случае из межгосударственной в международную в буквальном смысле этогослова343.Тем не менее, информационная сфера не свободна от межгосударственныхпротиворечий.
М. Кастельс отмечает, что сегодня борьба за власть в глобальнойинформационной сфере обострилась. Примерами такого обострения могутвыступать цензурирование электронной почты в Китае; активное законодательноерегулирование информационной сферы в Европейском союзе и т.д344.Наиболее важным ресурсом «мягкой силы» в мировой политике сегодняявляется информация.
«Мягкая сила» основана на и реализуется только в рамкахкоммуникации. В свой книге о будущем власти Дж. Най, автор концепции«мягкая сила», делает вывод, что в эпоху информационной глобализации властьвидоизменяется, ее основным ресурсом перестает быть военная сила и становитсяинформация. «В век информации может победить тот, кто способен представитьсебя в лучшем свете»345. На это направлены программы цифровой дипломатииСоединенных Штатов.
При этом современные социальные медиа в сочетании свозможностямиуникальныемашинноговозможностианализа«большихполитическогоданных»предоставляютвлияния.Технологиямикротраргетирования которая изначально применялась в маркетинге, сегодняиграет значимую роль в политике, в особенности, в избирательных кампаниях(под микротаргетированием понимается «сегментация целевой аудитории сиспользованием уникального алгоритма, который определяет комбинациюдемографическихипсихографическиххарактеристикдлякаждогоизсегментов»346) позволяет существенно повысить эффективность воздействия наизбирателейзасчетдонесенияперсонализированнойиинтерактивнойинформации посредством социальных сетей и иных каналов интернеткоммуникации.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
