диссертация (1169143), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Она не может обеспечить столь же быстрого и явногоэффекта, как традиционные дипломатические меры (переговоры о прекращенииогняипр.),однакоонатакжеявляетсянеобходимыминструментомурегулирования современных конфликтов, позволяя сформировать условия длядиалога и атмосферу доверия.В 2012 году было опубликовано исследование ОБСЕ «Подготовка к миру:коммуникациииразрешениеконфликтов»,вкотором,средипрочегорассматривается потенциал социальных медиа и интерактивных он-лайн сервисовв постконфликтном урегулировании. В докладе выделены несколько уровнейконфликта, воздействие на которые при помощи каналов социальных медиаможетбытьэффективнымпридостижениицелейпостконфликтногоурегулирования: индивидуальный уровень – новые медиа создают информационноепространства, в рамках которого их пользователи получают доступ кинформации и новостям, а также коммуникативных инструментам, которыеспособствуют изменению их отношения к предмету конфликта, знаниях иповедении. отношения между локальными сообществами – создание Web 2.0 платформ,таких как Peace.Facebook.com, которые способствуют установлениюотношений между сообществами, длительное время находившимися вконфликте друг с другом, как израильтяне и палестинцы. формирование институтов гражданского общества – распространениесоциальных медиа облегчает координацию коллективных действий на324Лебедева М.М.
Публичная дипломатия в урегулировании конфликтов // Международные процессы. 2017. № 4.С. 45.147уровне гражданского общества, что способствует демократизации иучастиюразличныхгруппвполитическомпроцессе,содействуяпостконфликтному урегулированию325.Как отмечают авторы доклада, уже сегодня можно привести ряд примеров,когдасоциальныеурегулированиямедиаиспользуютсяконфликтов,ихнауровнепредотвращениясообществиливцеляхпостконфликтногоурегулирования по следующим направлениям: налаживание межэтнического диалогаАвтор приводит в пример создание социальной сети молодых лидеровYaLa-Young Leaders на Ближнем Востоке, которая включает в себя какпалестинцев, так и израильтян, что позволяет налаживать связи и устанавливатьвзаимопонимание «на опережение», предотвращая новый виток конфликтногоцикла. управление выборамиВ Кении и Судане при помощи социальных медиа осуществлялсямониторингпроцессамошенничество,голосования,информацияосцельюкоторыхисключитьраспространяласьнасилиеприилипомощисоциальных сетей.
В обеих странах не так давно прошли референдумы, которыебыли расценены международными обозревателями как шаг на пути кпредотвращению насилия. предотвращение криминала и бандитизмав Бразилии сообщества жителей фавелл («палаточных городов» беднейшихжителей)используютспособствуетснижениюсоциальнуюуровнясетьнасилия,Твиттеркакинформирования,состоронычтопреступныхгруппировок, так и полиции. Аналогичные программы реализуются в Мехико. Выработка текста основного законаВ Египте при работе над текстом конституции страны были задействованывсе граждане, мнения и предложения которых собирались при помощи325Preparing for peace. Communications inhttp://www.osce.org/networks/98116?download=trueconflictresolution.OSCEPublishing,2012.URL:148социальных медиа, хотя пример Египта и не является наиболее успешным.Однако аналогичный опыт показал свою эффективность в таких странах, какМарокко и Исландия, и вероятно, будет использоваться в будущем326.В силу своей популярности, социальные медиа широко используются науровнесообществ,атакжеотдельныхлиц,вовлеченныхконфликтизаинтересованных в его урегулировании и снижении негативных последствий.Это доступное средство, снижающее стоимость коллективных действий,повышающее эффективность координации, не всегда дает одинаково успешныерезультаты, однако широко используется и очевидно, что данная тенденциясохранится и будет усиливаться в будущем.Проведенный анализ показывает, что цифровая дипломатия в условияхконфликтабудетэффективноснижатьегоостротутольковслучаечувствительности одной из сторон к международному общественному мнению.
Сдругой стороны, эффективность социальных СМИ как инструментов разжиганияи поддержания конфликтов практически не зависит от внешних факторов.Например, социальные медиа играют ключевую роль в практике рекрутированияв ИГИЛ (ДАИШ). Как показывают исследования, данный процесс носит характерсамоорганизации. Перебравшись в Ракку молодой житель, например, Лондонаактивно использует социальные медиа, чтобы обращаться к своим друзьям,близким и знакомым, оставшимся в Великобритании, напоминая им о том, чтоони мусульмане и должны сражаться за общее дело, что они вместе когда-тодавали по этому поводу клятвы и т.д. Как правило, такой призыв от знакомогочеловека находит отклик и ряды террористов пополняются новобранцами. Сдругой стороны данные сообщения в социальных сетях, посты с фотографиями, ккоторым привязаны геотеги, позволяют силам, борющимся с ИГИЛ (ДАИШ),наносит точечные удары по базам боевиков, используя незадачливых блоггеровкак наводчиков.Таким образом, приходится признать, что социальные медиа являютсяболее удобным инструментом для разжигания конфликтов, чем для их326Там же.149урегулирования.
Вместе с тем, использование социальных медиа для воздействияна общественное мнение самих конфликтующих сторон может привести кпротивоположномуэффекту.Вусловияхконфликтавысокарольвнутригруппового сплочения и внутригрупповой идентификации, поэтомуподобная информация может способствовать лишь разжиганию конфликта. Вкачестве примера можно привести внутренний конфликт в Китае. В 2009 году вкитайской провинции Синьцзян интернет был отключен на 10 месяцев врезультате массовых столкновений на этнической почве между уйгурами игоньцами.Поводомкбеспорядкамсталапровокационнаязаписьнафоруме sg169.com, последующей эскалации насилия способствовал видеоролик,запечатлевшийизбиениеханьцаминесколькихуйгуров-рабочихтолпой,вооруженной металлическими трубами327.Однако, использование данных цифровой коммуникации и их анализпозволяет снизить напряженность и обратить вспять развитие конфликта,зачастую это достигается отключением коммуникаций.
Как отмечает ужеупоминавшийся Е. Морозов. в ходе конфликта в Кении социальные сети имобильная телефония использовались для того, чтобы сперва собиратьконфиденциальную информацию о представителях отдельных этнических групп,а затем распространять ее, чтобы нападать на них и запугивать. “Кровь невинныхкикуйю больше не будет литься! Мы перебьем врагов прямо тут, в столице. Воимя справедливости запишите имена всех луо и калео, которых знаете на работе,на участке, вообще в Найроби, и не забудьте, какой дорогой их дети добираются вшколу. Мы укажем номер, на который нужно отправлять эти сообщения”, –гласило э-эм-эс. Кенийские власти тогда решили отключить мобильные сети,чтобы избежать эскалации насилия, что способствовало снижению насилия, но несмогло предотвратить негативных последствий конфликта - от восьмисот дополутора тысяч человек погибло, около 250 тысяч покинули свои дома328.327328Morozov E.
The net delusion: The dark side of Internet freedom. Public Affairs, 2012. Р. 13.Там же. Р. 215.150Таким образом, первоначальный оптимизм относительно способностисоциальных медиа содействовать демократизации и, как следствие, снижениюконфликтности во всем мире, впоследствии сменился более критичнымиоценками.Современное обострение отношений России со странами Запада, связанноесвоссоединениемсКрымом,такжесопровождаетсяинформационнымпротивостоянием, которое транслируется в социальные сети.
В частности, СШАспонсировали создание в 2015 г. цифрового медиа департамента на базе чешскогоофиса радио «Свобода», в котором будут работать специалисты по социальнымсетям, чья задача «противостоять дезинформации в российской медиасферепосредством различных социальных медиа (в частности, Facebook, Twitter,«ВКонтакте» и «Одноклассники»)»329. Схожие задачи, на уровне СМИ исоциальных медиа, в рамках Европейского союза ставятся перед EastStratComTeam – специальной командой, состоящей из экспертов и чиновниковвнешнеполитической службы ЕС330. Таким образом, наметилась гонка не толькокибер-вооружений,ноиинформационных.Какотмечаетроссийскийисследователь Н.А.
Цветкова, в последние годы наметилась концептуальнаятрансформацияподходаСШАкиспользованиюинтернет-технологийвтранснациональной политической коммуникации. Новая концепция, получившаяназвание диалоговой пропаганды / стратегической коммуникации предполагаетболее выраженный пропагандистский характер и лучше приспособлена «кусловиям открытой информационной войны, когда четко определены мишени, аинструментыстратегическойкоммуникацииподчиненыоднойцели–идеологической ликвидации конкурентов США»331.Таким образом, несмотря на первоначальный оптимизм относительнодемократизирующего потенциала интернета и социальных медиа, современныеисследования показывают, что популярность Интернет-коммуникации создает329СМИ: Соединённые Штаты направляют в российские соцсети информационные войска // RT на русском.14.04.2015. URL: http://russian.rt.com/article/85463330Дудина Г.
Война до победного словца // Коммерсант. 23.08.2015. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2795055331Цветкова Н.А. Публичная дипломатия США: от «мягкой силы» к «диалоговой пропаганде» // Международныепроцессы. 2015 № 3. С. 131. URL: http://www.intertrends.ru/forty-second/Tsvetkova_42.pdf151опасность поляризации и раскола, как в рамках отдельных обществ, так и наглобальномуровне.Какпоказываютсоциологическиеисследования,пользователи социальных сетей, таких как Twitter, Facebok и др., склонны крадикализации мнений и формированию изолированных Интернет-сообществ332.В 2000 году Р. Патнэм предостерегал о возможности «киберапартеида» и«кибербалканизации»: «политическая культура Интернета по своей сутилибертарианскаяипомногимаспектамИнтернетпредставляетсобойестественное состояние в Гоббсианском, а не Локковском смысле»333.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
