Диссертация (1168798), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Из них 17 % отметилинеблагозвучие и трудность произнесения имени. В рефлексивах, содержащихнегативные оценки звуковой стороны имени, частотен глагол ненавидеть имеждометия, выражающие негативные эмоции:1. Анна (25). Я своё имя ненавижу. Аня. Особенно буква Н раздражает,гундосное имя. И как Анна звучит, мне тоже не нравится.2.
Юлия (30). Ненавижу, когда меня зовут Юлька. Моя мать только такменя называла, зная, что мне это не нравится, да еще и щипяще, тягуче, либоокриком, брррр. Всех знакомых сразу прошу меня так никогда не называть.Другаяязыковаяпричинанегативнойоценкиличногоимени–нежелательные деривационные варианты антропонима. 13% респондентов ненравится уменьшительно-ласкательные формы их имен и образованные на ихоснове семейные прозвища:137Матвей (29). В детстве своё имя не любил, особенно, изобретеннуюмамой краткую форму Масик (брррр).А. Вежбицкая, исследуярусские и английские личные имена с точкизрения их экспрессивного словообразования, отмечает, что в языках с такимбогатым экспрессивным словообразованием, как русский, любое трехчастноеделение имен, аналогичное делению на полные имена, уменьшительные иласкательные имена, «просто немыслимо из-за величайшего разнообразияальтернативныхформобращения(иреференции),котороеносителям«умеренного» языка, вроде английского, просто трудно себе представить»[Вежбицкая, 1996, c.
107].Ассоциативная связь с другими именами или словами естественного языкаявляется проблемой в коммуникации для 10% участников опроса. Особенно этоотносится к именам, имеющим вариативные формы, одна из которых не являетсяобщепринятой (Матвей – Матфей, Степан – Стефан и др.). Когда окружающиеискажают подобные имена, возникают коммуникативные барьеры:Стефан (19). Меня просто бесит моё имя – Стефан! Надо же было датьтакое имя! И теперь я страдаю из-за этого имени, так как многиепреподаватели в Академии неправильно произносят моё имя.Полноеиличастичноесовпадениеимениссуществительным тоже может вызывать негативную реакцию:нарицательнымСофия (18). В детстве мне ужасно не нравилось мое имя.
Даже непредставляете, насколько бесил стандартный вопрос при знакомстве: – Тебякак зовут? Соня? Что, спишь много?Негативные коннотации имени отметили 25% участников опроса. Из них у15% респондентов возникают негативные коннотации, связанные с этимологиейимени. Иногда они весьма неожиданны:Марина (34). Не нравится моё имя. Что-то такое мерзкое, мокрое ихолодное, живущее во тьме морских глубин...
Жуть....У 10 % возникали неблагоприятные ассоциации с реальными иливымышленными персонажами:138Екатерина (48). В детстве имя не нравилось, потому что казалось онокаким-то деревенским. На ум приходили образы типа Катерины Матвевнысреди березок из фильма "Белое солнце пустыни", либо Катюши из песни,стоящей на берегу... не любила.Негативные оценки имени встречаем как у носителей редких имен, так и уносителей чрезмерно распространенных.
В целом, 20% участников опросаоценивали свои имена с этой точки зрения. Из них 10% – это носители редких инеобычных имен. Участники опроса отмечали, что чувствуют себя неловко из-затого, что их имена выделяются среди других:Василиса (37). "Уникальность" имени (Василиса), которое дали мнеродители, просто бесила. Всех друзей я просила называть меня Алисой и даженезнакомым прежде людям представлялась под этим "псевдонимом". Однаждыкогда заявила родителям о том, что собираюсь изменить имя официально,нарвалась на большой скандал».7% – носители чрезмерно распространенных имен, которые тоже создаютим проблемы в общении: «Екатерина (20). Признаться, мое имя мне ненравится.
В школе в моем классе Кать было 3 штуки, теперь и в универе неменьше».При этом 3% респондентов посчитали свои имена слишком простыми,частотными. Тут сыграл роль фактор, связанный с непрестижностью имени,который тоже может вызывать неудачи в коммуникации:Екатерина (27). Самое банальное имя, которое, как мне кажется, можнобыло придумать... Люблю когда меня называют как-нибудь по - иностранному:Кейт, Катрина.Еще одна из причин проблем в коммуникации для 15% русскихреспондентов – неявно выраженная гендерная принадлежность имени:Евгения (38).
Родители ждали мальчика, а появилась я, вот и унисекс имя!Всю жизнь мучаюсь из-за этого! Как только не называют: то Женька, тоЖенек! Некоторые даже Геней или Еней!139Однако негативное восприятие личного имени – это явление проходящее, вбольшей степени характеризующее респондентов до 30 лет.
По нашим данным, у7% русских респондентов с возрастом поменялось отношение к собственномуимени в положительную сторону: Варвара (34). Раньше не любила свое имя.Особенно в детстве: страшно завидовала всем Машам, Катям и Ирам.Сопоставление негативных оценок личных имен русскими и американцамипредставлено в следующей диаграме.Рисунок 4.140чтоСопоставительный анализ негативной оценки имен их носителями показал,русскиереспондентынеблагозвучность имени,негативнооценивают,его негативныевпервуюочередь,коннотации и нежелательныедеривационные варианты, а негативное отношение носителей американскойлингвокультуры связано с неявно выраженной гендерной принадлежностьюимени, с его чрезмерной распространенностью, а также со сложностью впроизношении имени.
Это позволяет сделать вывод о приоритете эстетическогокомпонента при оценке имен русскими и прагматического – американцами.2.3.3. Номинативные неудачи в имянареченииСопоставление авторских и адресатных рефлексивов позволяет выявитьнесовпадения в восприятии имен имядателями и носителями, то есть авторами иадресатами метаязыковых высказываний по поводу личных имен.
Подобныенесовпадения можно квалифицировать как номинативные неудачи имядателей,которые мы рассматриваем как разновидность коммуникативной неудачи.Данный подход основан на доказанном в ономастике положении о том, чтоприсвоение имени или названия – это коммуникативный акт, которыйконтролируется и оценивается как конкретным адресатом названия илиносителем имени, так и обществом в целом [Голомидова, 1998; Крюкова, 2004].Под коммуникативной неудачей, вслед за Б. Ю. Городецким, И. М.Кобозевой и И. Г.
Сабуровой, мы понимаем полное или частичное непониманиевысказывания партнером по коммуникации, т.е. неосуществление или неполноеосуществлениекоммуникативногонамеренияговорящего[Городецкий,Кобозева, Сабурова, 1985]. Е. А. Шпомер обращает внимание на гетерогенныесредствавыражениякоммуникативныхнеудач,которыепредставленывербальным и невербальным способами. «Если они дополняют друг друга, токоммуникативная неудача может даже перерасти в коммуникативный провал»[Шпомер, 2013, с. 182]. Е. А. Земская и О. П.
Ермакова к коммуникативнымнеудачамотносяттакже«возникающийвпроцессеобщенияне141предусмотренный говорящим нежелательный эмоциональный эффект: обида,раздражение, изумление» [Земская, Ермакова, 1993, с. 35]. Так, по мнениюавторов,выражаетсявзаимноенепониманиесопровождаемое эмоциональными переживаниями.речевыхпартнеров,Такое непонимание при номинативной неудаче отсрочено во времени изачастую связано с разным эмоциональным восприятием одного и того же имениилиназвания,чтопрепятствуетвыполнениюименемсобственнымкоммуникативно значимых функций – идентифицирующей, фатической,рекламной, мемориальной и др.
(в зависимости от разряда онима).При исследовании номинативных неудач, возникающих при изобретении ивосприятии собственных имен, целесообразно обратиться к опросу информантови экспериментальной методике. Такой подход дает возможность выявления иклассификации причин номинативных неудач. Например, Е. А. Трифоновавыявила следующие причины номинативных неудач в эргонимии (названияхделовых объектов) в ходе проведения интервьюирования именующих субъектови ассоциативного эксперимента с адресатами: «языковые факторы (полисемия,омонимия, стилистическая неоднородность языковых единиц); психологическиефакторы (специфика характера, возраста, социального статуса, образования,профессиональной принадлежности адресата, его эмоционального опыта);прагматическиефакторы(престижностьназвания,эффект«пределанасыщения»); лингвокультурологические факторы (восприятие прецедентныхимен и ситуаций)» [Трифонова, 2006, с.
13].Проведенный нами опрос имядателей и носителей имени позволилвыявить причины номинативных неудач, которые можно условно разделить наязыковые, лингвокультурные, прагматические и психологические. Практическивсе рефлексивы носителей имени, свидетельствующие о номинативных неудачахимядателей, содержат прямо выраженные упреки родителям в том, что они далиим такое неудачное имя. Рассмотрим причины номинативных неудач наконкретных примерах, в которых сопоставлены метаязыковые высказыванияносителей имени и их родителей (в скобках указан возраст респондентов).142К языковым причинам относятся, во-первых, несовпадения в восприятиифонетической стороны имени. Такое восприятие бывает, как правило,субъективным. Проиллюстрируем примерами:1. Геннадий (47). Не люблю полный вариант своего имени. Потому чтооно для меня звучит твёрдо и жёстко, и это режет мне слух. Мне никогда ненравилось, что мама выбрала мне именно имя Геннадий по своим личнымсоображениям.2.
А вот мне не особо нравится своё имя (Жанна). Слышу что-то грубое вэтом имени, не нравится, что нет ласковой формы. Один мой коллега побывшейработе“измудрился”назватьменя«ЖАНЕТТ-ЛУЧШЕДЛЯМУЖЧИНЫ НЕТ». ЖАННОЧКОЙ называют редко, большинство ЖАНКА,ЖАН [МС].Американские участники опроса, так же как и русские, часто отмечали, чтонедовольны тем, как звучат их имена:Stephanie (23). I don’t like my name, especially the way it sounds. The sound fffin the middle irritates me greatly!!!Анализ ответов родителей показал, что в данных случаях родителиориентировались больше на личные эстетические предпочтения и этимологиюимени:1.
Дочь назвала Жанна, потому что мне с детства нравилось это имя.Мне кажется у него правильная, сильная энергетика. Девочка наша выросланастоящейумницейикрасавицей.Надеюсь,соответствовать этому “сильному” имени!онаидальшебудет2. We named her Stephanie because of its meaning of crown, princess androyalty. We thought it would help her to have a constant reminder of who she canbecome and who she is in God's eyes.Во-вторых, к неудачным в языковом отношении, с точки зрения носителейимени,относятсяуменьшительно-ласкательныеформы,традиционноиспользуемые от данного имени.