Диссертация (1168778), страница 26
Текст из файла (страница 26)
240], вселяет в него надежду и веру в себя: «Чарли, ты один из самыходаренных людей, какие мне только встречались» [12, с. 240], дарит ощущениесвободы: «Билл не стал требовать с меня обещание, что я непременно обращуськ нему на следующий год. Не спросил, почему у меня текут слезы. Онпредоставил мне самому истолковать его слова и не стал давить. И это, наверное,самое классное» [12, с. 241].ВописаниичувствЧарлипреобладаютсветлыеинтонации,егомировосприятие отличается от взгляда на мир героя Сэлинджера: на протяженииромана не встречается ни одной негативной оценки, Чарли – абсолютноположительный герой (это заложено и в семантике названия романа: «The perksof being a wallflower»), все его поступки, мысли, слова подсвечены благородством,чистотой, искренностью, это любовь к Сэм, дружба с Патриком, отношениек семье, в отличие от Холдена, он – отличник, который старается только радоватьродителей. Частыми состояниями сознания для Чарли становятся переживанияпросветления, «эпифании» [207], ощущения бесконечности себя «Сэм в кузовесела и засмеялась.
Патрик тоже засмеялся. И я засмеялся. В этот миг, клянусь,мы были бесконечны» [12, с. 60], абсолютной любви к близким, маме, папе,сестре, брату, Патрику и Сэм: «Как я люблю маму. Может, это звучит слащаво,только мне все равно».130Важной составляющей художественного мира Сэлинджера и характеристикиеговзглядовявляетсяувлечениедзэн-буддизмом[93],этостановитсяопределяющим и в «Хорошо быть тихоней» и воплощается не только в образеМэри-Элизабет, но и философии и ощущении жизни главного героя: «Так вот,Мэри-Элизабет мне рассказала, что через посредство дзен-буддизма ты обретаешьпричастность ко всему, что есть в этом мире.
Короче, в моем понимании дзенбуддизм похож на сегодняшний денек, когда ты плывешь по воздухуи припоминаешь разные вещи из прошлого» [12, с. 62].Представляется важным отметить огромную популярность этого романа,позиционирование его как второго, после «Над пропастью во ржи» текстао взрослении, это подтверждают многочисленные отзывы: «Роман взросленияв лучших традициях «Над пропастью во ржи»… Главный герой строгательнымиразмышленияминепосредственности»(USAожизни,Today),любвии«Постепенноедружбеего–шедеврпревращениеЧарлииз наблюдательного тихони в юношу сильного и решительного навернякавдохновит не одно поколение читателей» (School Library Journal), «Подобносэлинджеровскому Холдену Колфилду, Чарли – сама искренность» (KirkusReviews).
Об этом свидетельствует и экранизация романа, известный фильм«Хорошо быть тихоней» (2012) был снят самим автором, Стивеном Чбоски.Характернойчертойтекстововзросленииявляетсяих автореференциальность [181], важность литературы и всей американскойкультуры в становлении героя. Это и упоминаемые традиции («тайный Санта»,День благодарения, изготовление «люминарий для Санта Клауса», выпускнойбал), фильмы (например, «Выпускник», 1967, комедийный «фильм воспитания»,«Общество мертвых поэтов», 1989), телешоу, телесериалы, передачи, школьнаяпостановка «Рокки Хоррора», участие в которой воспринимается героем какшуточная «инициация».Сам Чарли указывает на связь всех произведений, которые ему советуетБилл, этой связью, вероятно, оказывается, тема взросления: «Каникулы провелза чтением «Гамлета». Гораздо легче воспринимать этого принца в свете других131героев, которые мне уже знакомы.
Кстати, эта пьеса мне помогает понять,что со мной не так. Пусть она не дает конкретных ответов, но зато показывает,что другие тоже через это прошли, даже те, кто жил давным-давно» [12, с. 840].«Гамлета» герой читает уже зная таких героев, как Джем («Убитьпересмешника», 1960), Эмори Блейн («По эту сторону рая», 1920), Питер Пэн(«Питер Пэн и Вэнди», 1911), Нил Кэссиди («На дороге», 1951), Мерсо(«Посторонний», 1942).Интертекстуальность, литературоцентризм – важное наполнение романоввоспитания второй половины XX века, можно полагать, что это важно какдля внутреннегоизменения,становлениягерояичитателя,такроманеДж.идляформирования жанровой традиции.«Надпропастьюворжи»упоминаетсяивФаулза«Коллекционер», который также содержит в себе черты романа воспитания.Миранда, главная героиня романа, уподобляет Клегга Холдену Колфилду,указывая на его неразвитость, инфантильность.
«Я вам дала почитать эту книгу,потому что думала, он вам близок. Вы ведь тоже – Холден Колфилд. Он никудане вписывается. Вы – тоже» [11]. Себя Миранда ассоциирует с героиней романаДжейн Остин «Эмма». Образ остеновской героини в дневниковых записяхМиранды связан сосферой рефлексии, саморазвития, интеллектуальнойи эмоциональной свободы. «Обе героини воплощают тип рефлектирующей,интеллектуально одаренной личности, занятой поисками собственного «я» [236].Исследовательница Аминаева Е.С. отмечает: «Романы Остен и Фаулзатяготеют к жанру романа воспитания, в котором обязательным структурнымэлементом является наличие пары «учитель – ученик».
В романах «Эмма» и«Коллекционер» [11] образуется несколько пар, реализующих эту ситуацию:Найтли – Эмма, Эмма – Гарриет, с одной стороны, и Ч.В. – Миранда, Миранда –Клегг, с другой».ХарактерыМирандыкультурологическогоиКлеггаконтекста,создаютсяпримифологизируются.помощиТак,образглубокогоМирандызаключает в себе черты Гамлета, Робинзона Крузо, а сама история Миранды132и Клегга может рассматриваться как ситуация, восходящая, например, к романуС. Ричардсона «Кларисса, или История молодой леди» (Миранда – Кларисса,Клегг – Ловлас).То же можно сказать и о другом произведении Фаулза – романе «Волхв»[10], который во многом опирается на традицию Диккенса.Романы Диккенса и Фаулза содержат сюжеты, опирающиеся на схемыстановления, нравственного перерождения героев. И Пип, и Николас, переживаяситуацию утраченных иллюзий, изменяют свои представления об окружающихлюдях и мире, все события жизни героев даны как этапы, уже пройденные имико времени повествования, но воспроизведенные в движении от прошлогок настоящему.
Оба автора используют прием «двойной психологической оптики»(выражение Б.М. Проскурнина [195]), то есть повзрослевшие рассказчики даютретроспективное воспроизведение своего прошлого. Герои Диккенса и Фаулзаобнаруживают ряд схожих черт, позволяющих говорить об интертекстуальнойсвязи между романами прежде всего на персонажном уровне.
Основнымотличием героев можно считать то, что Пип в конце романа приобретаетцелостность, завершенность, личность Николаса же, напротив, показана какискалеченная, изломанная вечными сомнениями.Тема взросления становится одной из главных в романе Джона МаксвеллаКутзее (род. 1940) «Детство Иисуса» (2013). Дж.М. Кутзее – один из самыхизвестных англоязычных писателей, Нобелевский лауреат.
«Детство Иисуса» –шестнадцатый по счету роман автора, в этом произведении Кутзее разрабатываетмотивы бесприютности, потерянности человеческого существования, поисковсебя.ВстатьеИ.В.Кабановойпредлагаетсяпрочтениероманакакхудожественного высказывания по основным проблемам постструктуралистскойфилософии, анализ строится на рассмотрении столкновения рациональногои иррационального, подчинении этому художественных особенностей текста:хронотопа, стиля, системы персонажей [183].133СуществуютразныепринадлежностиКутзее:точкизрениянекоторыеотносительноисследователилитературнойотносятегок постмодернистам [150], другие – к поздним модернистам [220], подробноанализируются нарративные стратегии текстов Кутзее [146], особенностивзаимодействия с читателем [218].Поэтика романа воспринимается в критике как попытка выйти за рамкижанровых конвенций [222].
Внешне сюжетная схема романа крайне проста,основную семантическую нагрузку выполняют диалоги, имеющие явнуюфилософскую направленность. Место действия романа условно и нарочитолиминально,интертекстуальность,алогичностьсюжетныхходов,подрывчитательских ожиданий также связаны с зыбкостью, условностью поэтики.Сам автор так комментирует замысел романа: «I had hoped that the book wouldappear with a blank cover and a blank title page, so that only after the last page hadbeen read would the reader meet the title, namely The Childhood of Jesus. But in thepublishing industry as it is at present, that is not allowed» («Я хотел, чтобы книгабыла издана с чистой обложкой, с чистым титулом, чтобы, только перевернувпоследнюю страницу, читатель обнаружил заглавие – «Детство Иисуса». Но, ксожалению, в сегодняшней издательской практике это недопустимо») [257].В центре романа находятся два персонажа, мальчик и мужчина, у которыхусловные имена, Симон и Давид, возраст героев также указан примерно, Симонуоколо 45, Давиду около 5 лет.
В начале романа герои прибывают в Новиллу,место, в котором говорят по-испански, несмотря на то, что этот язык ни для когоне является родным. В этом городе словно перестает существовать телеснаяприрода, еда не имеет вкуса, дома лишены удобств, а люди перестают переживатьглубокие чувства, в Новилле нет памяти о прошлом, она «вымыта дочиста».Контрапунктом повествования становится мотив поиска матери, эта сюжетнаялиния странно и неожиданно разрешается благодаря образу Инес, которая,подобно Деве Марии, получает мальчика Давида словно в дар. Давид являетсяцентральным персонажем романа, это необычный ребенок, привлекающий к себевнимание и любовь окружающих, в образе мальчика содержится потенциал134чудотворца, волшебника, это подтверждает как его мечта сталь фокусником,выбирающимся из оков, когда он вырастет, так и желание исцелять и спасать.Поскольку Давид сирота, он находится в символической роли сына человеческогои сына Божьего [183].
Обучение письму и счету приобретает в книгефилософскую направленность, затрагивая проблемы познания, возможностипостижения истины, проникновения в суть вещей – считать для Давида значитпроникать в суть, представлять цифры, читать мальчик учится по роману «ДонКихот», но читает его по картинкам, оставляя свободу интерпретации.Симптоматичным оказывается образ учителя – мистер Леон ведет себяс мальчиком строго, видя в его непослушании угрозу своему авторитету,интересен эпизод экзамена, когда Давид вместо продиктованной учителем фразы«Я должен говорить правду» пишет фразу: «Я есмь правда», в которой видитсяперекличка со словами Христа.
Но продемонстрировав умение писать и читать,он все же несет наказание и должен быть отправлен в закрытую школу тюремноготипа, из которой чудесным образом сбегает.Переводчица романа Ш. Мартынова отмечает, что, прежде всего, роман – этопрозрачная и изысканная притча, которая показывает Вселенную как странное,безразличное пространство, где все люди – пришельцы.Если посмотреть на роман с точки зрения жанровых признаков романавоспитания, поскольку система персонажей, речевая организация повествования,хронотоп связаны общими, вневременными признаками, то в книге Кутзее«воспитателем» является сам мальчик, поскольку меняет жизнь людей,с которыми его сталкивает судьба, всегда говорит о самом важном, заставляязадумываться о сути вещей не только своих родителей (Симона и Инес),но и всех, кто встречается на его пути.«– Зачем мы здесь, Симон? – спрашивает он тихо.–Ты здесь, чтобы найти маму.
Я здесь, чтобы тебе помочь.– А когда мы ее найдем, зачем мы здесь?– Нам дали возможность жить, и мы ее не упустили. Это замечательно –жить» [7, с. 26].135Питание мальчика составляют хлеб и вода, спят герои первую ночь, толькоприбыв в этот мир на травяной подстилке, под грубым железным навесом.Эта аскетичность, пребывание в лиминальном хронотопе, не имеющем концаи начала, подчеркивают и заостряют главное, бытийственное.Позже, когда Давид обретает в образе Инес маму, становится все болееочевидна уникальность этого ребенка, Симон говорит о том, что он «не простоумный мальчик – умных детей на свете много, а что-то еще, чему сейчасне удается подобрать названия».Особое отношение к Давиду свойственно всем персонажам: сталкиваясьc отрицательными, враждебными проявлениями мира, воплощенными в образеДега, мальчику удается не только сохранить чистоту и непосредственность,но и менять окружающий мир, делая его более витальным, искренним.«Я увидела, как быстро он запал в душу остальным мальчикам –в особенности старшим.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
