Диссертация (1168526), страница 40
Текст из файла (страница 40)
определяется кардинальными изменениями врегулировании государственно–церковных отношений. Конституционноеограничение возможности религиозной проповеди, ставка на усилениеантирелигиозной работы, а также объявление Русской православной церкви«единственной легально существующей контрреволюционной организацией» –явились условиями формирования в данный период государственной религиознойполитики, направленной на возможно полное прекращение какой-либо церковнойдеятельности на территории Советского государства. С этих позиций любаяцерковная деятельность воспринималась как контрреволюционная, к духовенствуприменялись суровые меры наказания.
Активное наступление на Русскуюправославную церковь не находило поддержки населения и требовало новыхобоснований ее контрреволюционности. Исследование выносившихся мерпресечения священнослужителям позволило сформулировать вывод о том, чтоони выносились в соответствии с принимавшимися политическими решениями.Так, в период проведения коллективизации наблюдается высокий процентприменения высылки, что соответствовало установкам принятого в 1930 г.183постановления «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районахсплошной коллективизации». А в период 1937–1939 гг. чаще всего наблюдаетсяпрактика вынесения таких мер пресечения как заключение в исправительно–трудовой лагерь на 10 лет и расстрел, предусмотренные приказом НКВД № 00447«Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и другихантисоветских элементов».
Зависимость следствия от внутриполитическихрешений наблюдается и в изменениях формулировок предъявлявшихсяобвинений. Если в период коллективизации встречаются обвинения в агитациипротив хлебозаготовок, колхозного строительства в целом, то в 1937 г. появляютсяобвинения в дискредитации сталинской Конституции, террористическихвысказываниях против политической власти и участии в контрреволюционныхорганизациях.Проведенное исследование утвердило автора в понимании, что длявоссоздания подлинных событий требуется привлечение дополнительныхисточников, в том числе из других фондов.
Данный подход был выработан и впроцессе заочной научной дискуссии, развернувшейся вокруг вопроса овозможности использования следственных документов в историческихисследованиях. Анализ содержания входящих в судебно–следственные деласвященнослужителей документов показал, что нередко документы следственногопроизводства являются единственным источником, запечатлевшим информациюоб обстоятельствах жизни и судьбе репрессированного. Однако специфика самогоисточника требует учета условий его создания. Проанализированная поисследуемой проблеме историография позволила автору при исследованииследственных документов выявить их специфические особенности, схожие сособенностями следственных документов XIX в., связанные, в частности, сцелевыми установками следствия и неполнотой показаний как свидетелей, так иобвиняемых.
Важное значение при анализе документов следственногопроизводства имела методика исследования внешних особенностей данных184источников, также выработанная исследователями на основе анализаследственных документов XIX в. и позволившая установить последовательностьпроводимых следственных действий.В ходе проведенного исследования были выявлены свидетельства оприходской жизни некоторых московских приходов, отношение арестованныхсвященников к событиям церковной и общественной жизни, а также отношениеприхожан к арестам священнослужителей. Анализ включенных в состав судебно–следственных дел документов позволил установить, что они содержат сведениябиографического характера об арестованных, позволяют восстановитьобстоятельства ареста, их причины, хронологию следственных мероприятий.Включенные в состав судебно–следственных дел документы личногопроисхождения, проповеди, фотографии и иные, изъятые в ходе обысков;прошения как самих арестованных, так и ходатайствующих в их защитуродственников и прихожан, – отражают события церковной и общественнойжизни и отношение к ним рядовых граждан, социальные отношения внутриконкретных церковных приходов, социально–бытовые условия жизнисвященников и верующих, освещают историю повседневности в изучаемыйпериод 1917–1930-х гг.Установлено, что состав документов судебно-следственных дел и ихформуляры подвергались на протяжении изучаемого периода изменениям.
Вплотьдо введения Уголовно–процессуального кодекса в 1923 г. наблюдаетсяразнообразие в оформлении следственных документов, можно говорить о поискахрациональных форм документирования судебно-следственного производства. Вчастности, изданное ВЧК в 1919 г. положение «О следственных отделахгубернских ЧК» определяло требование к составлению письменного заключенияследователя по делу, что способствовало выделению его как отдельногодокумента следствия.
С введением в действие Уголовно-процессуального кодексаРСФСР 1923 г. можно говорить о появлении четкой регламентации185документирования и его формализации. Также был расширен видовой составсудебно–следственных документов за счет включения в него постановлений,протоколов очных ставок и обвинительного заключения, требования коформлению которых были закреплены соответствующими статьями Уголовно–процессуального кодекса РСФСР.Анализ инструктивных документов, практических пособий для следственно–прокурорских работников, а также статей Уголовного и Уголовнопроцессуального кодексов РСФСР позволил диссертанту придти к выводу о том,что ведение судебно–следственного производства строго регламентировалось вчасти установления процессуального порядка и требования к оформлениюследственных документов. Проведенный анализ судебно–следственных дел пообвинению духовенства в контрреволюции показал, что следователи в целомпридерживались общих требований к оформлению следственных действий(наличие необходимых реквизитов, таких как: дата и место составлениядокумента, указание на должностное лицо его составившее, наличие печатей иподписей следователя, свидетелей и обвиняемых).
Тем не менее, само следствиепроходило однобоко, когда учитывались только обстоятельства, позволявшиеследствию предъявить необходимые обвинения. На протяжении всегоисследуемого хронологического периода встречаются нарушения впоследовательности документов, а также были выявлены следственные дела,проводившиеся с нарушением установленных процессуальных норм.Привлечение приказов ОГПУ–НКВД показало, что подобные нарушения такжевыявлялись внутриведомственными проверками, фиксировавшими, чтобольшинство дел по статье 58 «Контрреволюционные преступления» заводилисьпо непроверенным данным.В ходе проведенного исследования диссертанту по реквизитам следственныхдокументов удалось установить хронологию проведения тех или иныхследственных действий в отношении арестованного духовенства, ведомственную186принадлежность документов (органы государственной безопасности, милиция,местные ячейки политбюро и другие), а также проследить изменения, связанные свведением нового уголовного законодательства.Анализ судебно–следственных дел духовенства 1917–1930-х гг.
показал, чтонаиболее информативным документом является протокол допроса. Анализформуляра протокола допроса в хронологической последовательности позволилустановить его внутреннюю структуру, включающую три составные части(введение, содержание, заключение), каждая из которых изменялась во времени.Кардинальные изменения формуляра протокола допроса были связаны спринятием Уголовно–процессуального кодекса РСФСР. Дату проведения допроса,статус допрашиваемого (обвиняемый или свидетель), должностное лицо,производившее допрос, сведения биографического характера о допрашиваемомможно установить из первой части протокола допроса – введения.
Сведения опредъявляемом обвинении и отношении к нему допрашиваемого, обстоятельствахареста, их причину, проводимой религиозной политике в конкретной местности,цели и задачи следствия отражены в основной – содержательной – частипротокола допроса. Заключительная часть фиксирует окончательную позициюдопрашиваемого к предъявленным пунктам обвинения, которая, как показалоисследование судебно–следственных дел духовенства за 1917–1930-е гг., можетвыражаться в желании или нежелании подписываться под данными показаниями,а также в собственноручных записях, подводящих итог проведенного допроса.Было установлено, что наличие специфических особенностей протоколовдопросов, связанных с неполнотой или недостоверностью части информации вних заключенной, не снижает их исторической информативности, посколькуданные следственные документы отражают методы реализации государственнойрелигиозной политики.Изучение судебно–следственных дел духовенства за исследуемый периодпоказало, что, несмотря на имеющиеся в историографии разночтения в оценке187документов судебно–следственного производства, они являются историческимисточником для изучения реализации религиозной политики Советскогогосударства, судеб репрессированного духовенства, социальных процессов вобществе, повседневной жизни населения России в ХХ в.188СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫИСТОЧНИКИНеопубликованныеГосударственный архив Российской Федерации (ГАРФ).1.
Ф. 10035Управление КГБ СССР по г. Москве и Московскойобласти.Опись 1. Дела 13247, 13249, 12385, 18460, 18799, 21078,28852, 33586, 39502, 52354, 52370, П–6816, П–11771,П–34851, П–34853, П–34893, П–34918, П–34922,П–34923, П–34954, П–34970, П–34983, П-35087,П–35237, П–35271, П–35293, П–35610, П–36760,П–37194, П–37387, П–37389, П–37396, П–37403,П–37434, П–37564, П–37608, П–37739, П–37753,П–37776, П–37800, П–38492, П–38613, П–39231,П–39255, П–40542, П–45736, П–45822, П–46597,П–46609, П–47521, П–47541, П–48609, П–49364,П–49441, П–49463, П–49451, П–49498, П–49503,П–49885, П–50292, П–50560, П–50638, П–50659,П–50724, П–51085, П–51144, П–51492, П–53141,П–54469, П–57141, П–57280, П–57281, П–57288,П–57345, П–58486, П–58601, П–58619, П–58684,П–58773, П–58970, П–59015, П–59210, П–71160,П–72939, П–75118, П–75175, П–75274, П–75855,189П–78509.Ф.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
