Диссертация (1155359), страница 25
Текст из файла (страница 25)
См.: Там же.358Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века).– СПб.: Искусство, 1994. – 484 с.359Цит. по: Степин В.С. Трансгуманизм и проблема социальных рисков / Проблемы совершенствования человека (в свете новых технологий) / Отв. ред. Г.Л. Белкина; Ред.-сост. М.И. Фролова.
Предисл. С.Н. Корсакова. – М.: ЛЕНАНД, 2016. – С. 36.35289всему миру360, что, по мнению С.А. Нижникова, является основанием для духовногоединства всего человечества361.Эти идеи мы встречаем и в философии Ауробиндо362, однако он отмечает, чтоу разных народов существуют и уникальные особенности в восприятии общечеловеческих ценностей. Так, несмотря на общее у всего человечества архетипическоеоснование бытия, Ауробиндо указывает на то, что жизнь западного человека всегданаправлена вовне, в то время как восточного - внутрь363.
Различие восточного и западного мировоззрения ряд ученых связывает непосредственно с мифологией и соответствующем ей типом мышления364. В связи с этим основное направление исследования смыслоутверждающих архетипов и поиска духовных истин на Востоке связано с изучением внутреннего мира человека через самопогружение, на Западе же –в описании внешних для человека явлений природы или космоса, что создает многообразие объяснительных моделей мира365.Теория К. Юнга, на наш взгляд, дала возможность для понимания на Западетех принципов и основ, которые заложены в восточной философии, где древнеиндийские или древнекитайские легенды и эпосы никогда не воспринимались как просто красивые интересные истории. Несмотря на массу мифологических или сказочных элементов, эти тексты подвергались серьёзной оценке и исследованию, а такжестановились источником вдохновения многих мыслителей и духовных искателей.В частности, понятие «осевого времени», описывающее данный культурно-исторический феномен былопредложено К.
Ясперсом в работе «Истоки истории и ее цель». См.: Ясперс К. Смысл и назначение истории:Пер. с нем. – М.: Политиздат, 1991. – 527 с.361Нижников С.А. Духовное познание в философии Востока и Запада: Монография. – М.: РУДН, 2009. – С.91.362Шри Ауробиндо. Собрание сочинений. Т. 2. ТАЙНА ВЕДЫ / Пер. с англ. – СПб: Издательство «Адити»,2004. – С.
32.363Например, представители индийской культуры судят о добре и зле и обо всем остальном с точки зренияпобуждающего мотива, а Европа – на основе совершенного действия. См.: Шри Ауробиндо. Духовное Возрождение. Сочинения на Бенгали / Пер. с англ. – СПб.: Издательство «Адити», 2005. – С.
224-225.364К. Юнг писал: «Запад всегда ищет возвышения, Восток – погружения»; «Интроверсия – это стиль Востока, его постоянный коллективный склад, экстраверсия – стиль Запада… На Западе интроверсия воспринимается как болезненное, аномальное и вообще недопустимое явление»; «…христианин достигает своейцели в Христе, тогда как буддист знает, что он уже Будда. Христианин выходит из преходящего и привязанного к «Я» мира сознания, буддист же остается в вечном основании своей внутренней природы». См.: ЮнгК.Г. Психология восточных религий и философий // К психологии восточной медитации.
– М., 1994. – С. 25,101-102, 32.365В частности, этот тезис мы встречаем в ряде исследований. Так, И.Я. Ефимова пишет: «Западный стильмышления основан на примате субъекта, и как следствие – изначального разделения на субъект и объект постигаемого мира. Объективный мир предстает перед постигающим субъектом, при этом сам субъект овешествляется. Именно поэтому культура Запада – это «внешняя культура», а цель европейца – всегда направлена вовне, в отличие от Востока, где цель постигается внутри. Восточная интенция стремится не упрочитьсубъект, а ликвидировать его, растворяя во всеобщем…». См.: Ефимова И.Я. Карл Густав Юнг и древнеиндийская философия сознания: Компаративистский анализ. Изд. 3-е. – М.: ЛЕНАНД, 2017.
– С. 85.36090Как указывал Ауробиндо, западная сравнительная мифология часто пренебрежительно относилась к древним мифам, создавая разрыв между воззрениями первобытных людей, идеями Платона и мыслями Упанишад; мифы в западной науке частовоспринимались как опыт детского наивного восприятия мира дикарем, в то времякак, по мнению Ауробиндо, они являются носителями глубоких сакральных знаний366.Например, мифы-легенды, посвященные описаниям бога Агни, как считал Ауробиндо, содержат в себе глубокий психологический смысл и символизм 367. Согласно Ауробиндо, божество Агни – это символ внутренней силы самого человека,«проводник человеческой души через силы добра к божественному блаженству» 368,он символизирует «божественную Волю или Силу в человеке»369. Ауробиндо указывал на то, что Агни скрыт в сердце человека, все остальные боги (или иные божественные силы, каждая из которых имеет своё психологическое значение) объединяются вокруг Агни и «в собственном доме Агни» добывают для человека бессмертие.
Агни – это первый Аватар, он также, с одной стороны, Праотец всех Богов, сдругой – их сын, который вновь рождается и становится «дваждырожденным» (ужев человеческом теле)370. По сути, божество Агни – внутренняя сила, ведущая человека по духовному пути эволюции, которая скрыта в глубине человеческого сознания; поэтому, Агни описывается как главный жрец, вечно приносящий жертву своимсобственным воплощениям – остальным богам.В этом смысле интерес представляют принципы индийской философии, согласно которым считается, что лучший способ самопознания – это слияние с Боже-Шри Ауробиндо.
Собрание сочинений. Т. 2. ТАЙНА ВЕДЫ / Пер. с англ. – СПб: Издательство «Адити»,2004. – С. 27-28.367«Агни» означает букв. «огонь» и в этом смысле, его символика встречается в отечественной и западнойфилософии. Вспомним, что еще Гераклит в основе мироздания видел стихию огня. Огонь как «пламя сердца»используется и в православной христианской традиции, как отмечал И.А. Ильин, огонь является одним изосновных религиозных символов: «Вот почему мы именуем Христа Спасителя «Светом истинным» (см. Ин.1,9) и крещемся от Него Духом Святым и огнем (Мф.
3, 11; Лк. 3,16). Мы называем себя сынами Света (Ин.12,36) и чаем Духа Святого в образе «языков огненных» (см. Деян. 2,3). А когда мы читаем эти слова: Огоньпришел Я низвести на землю и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! (Лк. 12,49) – то в сердца наши входятпламя и свет, и мы знаем, коего мы духа». См.: Ильин И.А.
Поющее сердце. Книга тихих созерцаний / И.А.Ильин. – Изд. 8-е. – М.: ДАРЪ, 2015. – С. 199-200.368Шри Ауробиндо. Собрание сочинений. Т. 2. ТАЙНА ВЕДЫ / Пер. с англ. – СПб: Издательство «Адити»,2004. – С. 7.369Там же. – С. 42.370См.: Шри Ауробиндо. Агни и Истина / Собрание сочинений.
Т. 2. ТАЙНА ВЕДЫ / Пер. с англ. – СПб:Издательство «Адити», 2004. – С. 57-67.36691ством, познание Его через полное самоотождествление, когда мы познаём нечто постольку, поскольку сами уже и являемся этим нечто 371. В этом состоит одно из существенных расхождений в мировоззрения философии Индии и Запада.Во многом, конечно, идеи психологического значения архетипов и их символов перекликаются с подходом самого К.
Юнга372. Но главная задача мифов, на нашвзгляд, не только показать то общее, что их объединяет в рамках всей человеческойкультуры, или то разное, что подчеркивает уникальность каждого народа: главнаязадача мифов – помочь человеку открыть свою природу, осознать своё предназначение через соединение посредством мифа с архетипической реальностью. И психоанализ одним из первых на Западе предложил наиболее полное исследование этоговопроса.Если возвращаться к пониманию мифа в юнгианском смысле, то миф, впервую очередь, является «проекцией коллективного бессознательного», 373 его способом выразить себя и те феномены, которые находятся за рамками логическогомышления и, тем не менее, пытаются выразить себя посредством значимых для человеческого развития сюжетов и образов.Продолжая этот тезис, Э. Кассирер отмечает, что миф – это относительная самоценная творческая форма «духа», не укрощенная историей и цивилизацией, выступающая как вечный элемент интуитивного познания 374.
Э. Кассиррер обращалособое внимание на творческий потенциал мифа и его образов, которые, по его мне-Например, с точки зрения древнекитайской философии, в одном из толкований понятия космоса, «человеккак энергийная сущность изначально присутствует в любой точке вселенной и вызывается в телесную, духовную и мыслительную реальность только по определенному для каждой точки алгоритму», что отражает идеиантропоморфизма и идеи генетического единства космоса и человека – их морфологического (структурного)подобия, а также идеи оптимизации конечного существования человека через самопознание своего тождествас «архетипической матрицей» Вселенной.
См.: Лукьянов А.Е. Древнекитайская философия. Курс лекций.Часть I. Становление китайской философии. Лекция 2. Древнекитайский космос / А.Е. Лукьянов. – М.: ИДВРАН, 2012. – С. 5.372Этот аспект глубоко интересовал и К. Юнга, но он пытался интегрировать эту идею и адекватно предложить ее западной психологии. Интерес Юнга привел к тому, что он сравнивал некоторые индийские источники со своей теорией, но концепты «Бога» или «божественного» заменял на понятие «либидо». Например, всвоих рассуждениях К.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
