Диссертация (1155338), страница 10
Текст из файла (страница 10)
В результате Голдинг отражает эту проблемуособообнажённовпограничнойситуации.Злораскрываетсякакимманентное качество человеческой природы. «Одичание» детей в условияхострова символизирует процесс отчуждения человека. «На острове всёменяется, или – как с особым драматизмом рассказывает Уильям Голдинг –всё просто поднимается на поверхность; становится видимым то, что мыпредпочли бы никогда не видеть».98Зерно «первобытного зверства»,трансформировавшегося в фашизм, с особой силой расцветает в человеке в«специальных» условиях: пограничная ситуация, изолированность отвнешнего мира, отсутствие социальных запретов.
Мифологема островаинтерпретируется с позиции экзистенциализма. Вторая мировая войнаоказала решающее влияние на взгляды Уильяма Голдинга, который, исходя изопыта военных лет, говорил: «Я начал понимать, на что способны люди.Всякий, прошедший войну и не понявший, что люди творят зло подобно тому,как пчела производит мёд, - или слеп, или не в своём уме». 99 В романедетская игра ассоциируется с историей человеческой цивилизации, котораяпредставлена в её ускоренном развитии.
Писатель стремится предостеречьобщество людей от «лёгкости заражения» фашизмом в определённыхидеологических условиях. Голдинг пытается исследовать природу фашизма,98Law A. Of Navies and Navels : Britain as a Mental Island // Geografiska Annaler. Ser. B, Human Geography.2006. Vol. 87, № 4. P. 275.49который, по Голдингу, являются особенностью человеческой природы — злоизначальноживётвчеловеке.Голдинговскийостров–метафора,отражающая эти условия. Замкнутое пространство раскрывает особенностичеловеческой психики, её архетипических свойств.Суть человеческой природы, по Голдингу, является питательной почвойвозникновения зла в его различных формах на всех этапах существованиячеловеческой истории: от античности до современности.У Дж.
Фаулза прослеживается совсем другой подход к островнойтематике. Дляписателя мифологема острова — это тоже способ поискаидентичности,нонадругомсмысловомиэстетическомуровне.Интертекстуальный диалог с произведениями различных культурных эпох иразличных направлений рождает многозначность толкований, а главныйгерой познаёт себя с помощью карнавализации и театрализации реальности.Символической границей в романе «Маг» является остров Фраксос(«островзаборов»).Фаулзинтерпретируетостровкакзамкнутоепространство на новом смысловом уровне.
Писатель сознательно помещаетсвоего героя в определённые пространственные рамки. Основное действиепроисходит не в многолюдном городе или на широких деревенских просторах.Герой отстранён от современного общества и находится вдали от него.Мистифицируя известную и привычную на первый взгляд реальность, авторуудаётся погрузить сознание читателя в новый мир, «…это и реконструкцияромантической идеи двоемирия — модели «идеального места» вдали отреалийповседневности».100Вэтомсостоитсвоеобразиеигровогопространства в романе писателя. И вовсе не случайно.
Его любовь котдалённым уголкам является закономерной. После прочтения в юношестверомана Алена-Фурнье «Большой Мольн» писатель навсегда пленяется идеей99Golding W. // Diaries and other occasional pieces. London, 1965. P. 79.Шервашидзе В.В. Западноевропейская литература XX века: учебное пособие / В.
В. Шервашидзе. – М.:Флинта: Наука, 2010. – С. 232.10050«волшебной долины», существующей где-то в отрешённом от реальностиместе, где жизнь прекрасна, потому что идёт по его правилам. Это желаниеудваивается, когда судьба забрасывает писателя на оживающий посленемецкой оккупации греческий остров Спеце. В своём эссе Фаулз пишет, чтона таких островах ты опять становишься Робинзоном Крузо.
«Как и Крузо, яникогда не знал, кто я на самом деле такой и чего мне не хватает».101 Болеевсего писателя интересует аспект взаимоотношений острова и человека.Фаулз видит глубокую метафоричность этой связи. Он пишет, что маленькийостров, который можно обойти за один день, который имеет ограниченноепространство, как нельзя лучше подходит для сравнения его с человеческимтелом. «Если честно, мы ведь также — наша «поверхность», внешность,видна всем, а душа, внутренняя половина нашего «я», ото всех скрыта ипредставляет собой настоящий лабиринт, который, впрочем, весьмаувлекательно исследовать».
102 Помимо этого, по словам Фаулза, каждыйостров обладает определённой индивидуальностью: «Острова упорносохраняютнезависимость своего характера, даже если составляютархипелаг».103Сам остров Фраксос достаточно отдалён от материка, почти безлюден,а античное наследие придаёт ему особый антураж и загадочность, что сразучувствует главный герой романа: «Фраксос — прекрасен. Другие эпитеты кнему не подходят; его нельзя назвать просто красивым, живописным,чарующим — он прекрасен, явно и бесхитростно. У меня перехватывает дух,если я закрываю глаза и вспоминаю о нём».104 Как когда-то царица Цирцеяоколдовывает Одиссея, так и остров Фраксос завораживает Николаса. Напротяжении романа «Маг» Николас постоянно сравнивает себя с теми илииными героями античных пьес, основой для которых послужили мифы101Fowles J.
Wormholes. – London, 1997. – P. 375.Ibid, p. 375.103Ibid, p. 374.104Фаулз Дж. Волхв. С. 49.10251древности. Сама отдалённость, сказочность далёкого Фраксоса делает этиаллюзии органично звучащими: «…я оказался в пространстве мифа;телесным опытом дано знание, каково одновременно быть юным, и древним,то Одиссеем, подплывающим к Цирцеиным владениям, то Тесеем наподступах к Криту, то Эдипом, взыскующим самости. Это чувствоневозможно выразить. В нём не было ничего от пребывания здесь и сейчас, вмире, где может произойти всё, что угодно. Словно он, мир, был за эти тридня заново перестроен, спешно, ради моей скромной персоны».105 Его жизньв Англии, его чувства к Алисон теряют значимость: «И Алисон, и Лондонисчезли, умерли, изгнаны; я вычеркнул их из жизни».
106 Остров отрезан отвнешнегомира.ВоздухФраксосаисамойГрециивыворачивает«традиционные английские понятия о нравственном и безнравственномнаизнанку; нарушить запрет или нет — каждый определяет сам, взависимости от личных склонностей», 107 его дикая природа, сказочныепейзажи подталкивают Николаса ко встрече с магом Кончисом.«Параллельно этой «обычной жизни» шёл поиск другого пути,внутреннего, духовного, хронологизировать который было трудно. Этотпроцесс поиска Пути, который должен был привести к «другому, духовномумиру».108Таким образом, остров можно характеризовать как некое пространство,с помощью которого, герой обретает собственное «я», проходя побесконечным путям своего подсознания. Такой лабиринт — игроваяплощадка с множеством трудностей, загадок и испытаний.
Одной изостровных трактовок этого символа является связь с инициативным обрядомпрохождения по его коридорам, в большинстве случаев от «тени» к «свету».Речь идёт об изменении человека, его нравственном перерождении, которое105106107108Там же, с. 55.Там же, с. 53.Там же, с. 53.Караева Л. Б. Английская литературная автобиография: трансформация жанра в XX веке. С. 18.52происходит с Николасом Эрфе. Неслучайно поэтому звучит упоминаниеФаулза в его «Кротовых норах» о возможных заглавиях романа: «Два другихназвания «Мага» были «Лабиринт» и «Игра в Бога».109 В этой связи особуюзначимость приобретают слова Кончиса о том, что на острове прошлоесливается с будущим. А ведь для Фаулза именно в мифе, повествующем опрошлом, прорисовывается настоящее и угадывается будущее. «Для книгихарактерно внимание к внутреннему миру личности.
Внешние события неисключаются из повествования, но подчиняются главным мотивам внутритекста — мифам».110Пространство острова — это пространство мифа. На острове Фаулзаприсутствуют все аспекты мифологического пространства: замкнутость,изолированность, изъятость из исторического времени; все событияпроисходят здесь и всегда. Также на острове полностью разрушенокалендарное время и уничтожено пространство. Всё это способствуетнарушению связи между прошлым и настоящим в душе Николаса. «Я всегдавоспринимал свои собственные романы как некие острова, как нечтоизолированное, отстранённое, отделившееся от меня, как остров отматерика… остров всегда присутствует там, где имеет место магия, то естьстолкновение человека с такой истиной или такими обстоятельствами,которые он не может с точки зрения логики ни предсказать, ни ожидать…»111Концепт острова становится у Фаулза своего рода метатекстовым тропом,функциональной зависимостью, стоящей за конкретными языковымиобразованиями и структурирующей моделью его мира.
«Остров – этотерритория, отделённая от большой суши водой, и это с лёгкостью приводитк различного рода фантазиям и мифологизации».112 Говоря о мифологическихэлементах, воплощающих пространство, необходимо обратить внимание на109Fowles J. Wormholes. P. 87.Караева Л. Б. Английская литературная автобиография: трансформация жанра в XX веке. С.
17.111Фаулз Дж. Кротовые норы. С. 431-432.112Patke R. S. The Islands of Poetry, the Poetry of Islands, London, 1998. – P. 50.11053категорию времени. В мифе отсутствует историческое время; действует лишьтекущий момент – здесь и сейчас.«Я сразу решил, что поселюсь тут, - продолжал он (Кончис).
- Я не могидти дальше. Только здесь, в этой точке, прошлое сливалось с будущим. И яостался. Вот и сегодня я здесь. И вы здесь». 113 В романе «Маг» весьмагармонично переплетаются пространственные и временные пласты, образуясвоего рода неповторимую мозаику, подобную переплетению в культурепостмодернизма различных стилей. В постмодернистском мире популярностьполучают принципы создания образа мира, в котором особое местопринадлежит случайности. Автор создаёт рядом случайностей либо озаренийсвой космос, он свободно перемещает своего героя не только во времени: «…пружинистое чувство освобождения; и необъятный простор вторил мненемым эхом: спасён, спасён.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
