Диссертация (1155299), страница 5
Текст из файла (страница 5)
В этом случае проповедьпонимается как разновидность ораторской речи, которая опирается на общиеправила риторики, поэтики и стилистики и подразумевает специальнуюпредварительную подготовку [Чепик 1893, Говоров 1895, Триодин 1915].Имплицитное противоположение проповеди ораторскому мастерствуприсутствует в работе крупного российского филолога, культуролога,философа, литературоведа, библеиста С.С. Аверинцева, который определяетпроповедь как «дидактическое произведение ораторского типа, содержащееэтические требования (обычно с религиозной окраской) и понуждающееслушателя к эмоциональному восприятию этих требований» [Аверинцев2001].
Но при этом автор говорит о невозможности «присвоить форму26проповеди для нерелигиозных целей»: «В литературе XIX века предпринятонемало попыток «секуляризовать» лексический и ритмический стройпроповеди, присвоить ее формы для нерелигиозных целей. Так, стилистикуН.В. Гоголя с ее специфическим построением периода можно описать кактравестию традиций церковной элоквенции; характерно, что сам писательпытался вернуть формальные приемы проповеди к их старым функциям (в«высоких» отступлениях и особенно в «Выбранных местах из переписки сдрузьями»), что вступало в драматическое противоречие с объективнымходомисторико-литературногопроцесса.Всовременнойлитературеинтонации проповеди обычно приобретают более или менее пародийный,«остраненный» характер, даже при самых серьезных намерениях писателя:пример – «Хоры из «Скалы» и «Убийство в соборе» Т.С.
Элиота» [Аверинцев2001].Признание проповедиораторскимискусством(которому можнонаучиться), но при этом отрицание возможности использования внешнихформ проповеди для не свойственных ей целей приводит к мысли, что длятого, чтобы текст стал не просто риторическим произведением, а именнопроповедью, в нем должно быть что-то, чего человек «скопировать» илипридуматьнеможет.Вероятно,именнопоэтомувбогословскомсемиотическом пространстве существует представление о том, что проповедьможет произносить только священник.Существует и точка зрения, с которой риторику и гомилетику возможно«примирить»: «Мистерия воплощения и веры в откровение СЛОВА черезчеловеческий язык допускает и гомилетическое принятие риторики, и ееотрицание: или Бог становится человеком, принимая “снисхождением” ичеловеческое слово, тогда риторика получает как бы “божественноеодобрение”.
Или своим воплощением Бог противопоставляет свое словочеловеческому, и тогда человеческое слово как бы преодолевается смертью ивоскресением воплотившегося логоса» [Куссе 1995: 78].27Несмотря на попытки соединить риторический и антириторическийвзгляд на природу проповеди [Никольский 1903, Юрьевский 1903], вбольшинствеисточниковактуализируетсяпротивоположениесловаблагодатного и слова риторического. Сторонниками антириторическоговзгляда на природу проповеди были святитель Лука Жидята (1058); святительИлларион, митрополит Киевский (конец XI); преподобный ФеодосийПечерский (1074); святитель Кирилл, епископ Туровский (1082); святительСерапион, епископ Владимирский (1275); святитель Димитрий Ростовский(1709); святитель Тихон Воронежский (1783) и другие.В религиозном семиотическом пространстве нет ничего случайного,малозначимого,и«вхождениелитургийнойпроповедивлитургиюнедостаточно рассматривать как некоторую семантически обесцененнуюпозицию.
Это часть литургии, но не механическая. Это органическая частьорганического целого» [Валентинова 2013: 5].В общих чертах логику христианской жизни можно представить так:главная цель человека – обрести «спасение», то есть победить смерть черезпреодоление разрушающей силы греха. «Спасение» возможно только сполучением благодати. А благодать дается через евхаристию – главноетаинство церковной жизни.Главным средством обретения благодати стала литургия, установленнаяБогочеловеком на Тайной вечере – последней накануне крестных страданий исмертитрапезеИисусаХристасегоучениками.Вхристианскомпредставлении, через вкушение хлеба и вина, в которые прелагаются тело икровь Христовы, человек получает благодать. Именно поэтому литургияпонимается как главное христианское богослужение.Литургия обязательно включает в себя чтение и толкование Евангелия(так называемая гомилетическая часть литургии).
И проповедь сразу послечтения Евангелия должна быть не только продолжением слова Божия, но и его«кульминацией за литургией, она призвана донести истину спасения до28сердца каждого молящегося. Значение гомилетической части литургии стольвелико, что некоторые православные богословы пришли к выводу обисключительно благодатной природе дара проповеди, который священникполучает вместе с рукоположением» [Савин 2009: 40].М.Тареевразграничиваетпроповедьиторжественныеречи:«Невозможно по существу дела учительные проповеди и торжественныецерковные речи назвать общим именем проповеди, если только мы считаемпроповедь «особым литературным типом, имеющим свои специальные задачии подчиняющимся своим собственным законам».
Соединяя проповеди иторжественныеречипододноназвание,мынеполучимособоголитературного типа, но получим такое литературное понятие, под котороеподойдет всякое литературное или словесное произведение. <…> Взаключение рассуждения о том, что проповедь не искусство, мы считаем нелишним еще и еще раз повторить, что проповедь должна быть не отвлеченноюи не сухою, но живою и трогательною. Дело только в том, что в проповедислово Божие должно быть передано живо и трогательно не по законамискусства, не по форме, а по содержанию и духовной опытности. СловоБожие, живое и трогательное, должно быть усвоено проповедником нехудожественно, а умом, но не одним только умом, а духовно-опытно ипередано слушателям с любовью к ним, вместе с душою проповедника.Проповедь жива, но не потому, что она есть дело искусства, а потому, что онаесть дело жизни» [Тареев 1903: 163].Профессор Киевской Духовной Семинарии Я.К.
Амфитеатров (18021848)вразработаннойимконцепцииполностьюотказываетсяотпредставления о проповеди как разновидности ораторского искусства[Амфитеатров 1846]. В поле зрения ученого было главным образомопределение условий истинности проповеди.Мнение Амфитеатрова разделяли профессор Киевской ДуховнойАкадемии Н.А. Фаворовым (1820-1897) [Фаворов 1858] и автор книги29«Церковное красноречие и его основные законы» В.Ф.
Певницкий (1855-1911)[Певницкий 1876, 1908].Предельно актуализируется противоположение проповеди литургийнойи проповеди нелитургийной только у богослова, профессора гомилетики Н.И.Барсова. Его статья «Проповедь» вошла в «Энциклопедический словарьБрокгауза и Ефрона», а позже С.С. Аверинцев эту же статью полностьюпоместилвтрехтомныйнаучныйэнциклопедическийсловарь«Христианство».
Таким образом, в споре о природе проповеди поставленаточка:«Проповедь – христианскоецерковное«Следуетещеотличатьнаставление,проповедь внебогослужебную, илихрамезатак называемые внебогослужебныесвоейсобеседования, в храме или вразъяснитьпростой зале. Здесь священникИисусаговорит хотя и от лица церкви и воХриста. <…> По внутреннемуимя церкви, но больше в силусуществуинойсвоей богословской компетенции;природы, чем естественное словоздесь он говорит не ex cathedra,ораторского искусства, главнаяголоспродуктивнаянепосредственныйпреподаваемоелитургией,задачейимеющееповедатьслушающиместьвучениесвоемуонасилаблагодать,таинствеипроповедидаруемаясвященства.Еслиегоздесьнеголоссамойвцеркви, и проповедь его не частьвбогослуженияцерковного,ацеркви невидимо присутствует самчастное, личное отправление имГлаваисвоей пастырской обязанности.Святой,Поэтому в экстренных надобностяхее,обетованныйИисусимХристос,Дух30который наставляет ее на всякуювнебогослужебные собеседованияистину, то невозможно допустить,поручаются в храмах и залахс церковной точки зрения, чтобылицам, не имеющим священства,безноруководствавспомоществующейБожиеймоглоблагодатиобойтисьделоимеющимдостаточныйбогословско-образовательный ценз,каковы, например, готовящиеся кцерковной проповеди.
Вот почемусвященствуцерковьвакадемий и семинарий» [Барсовусваиваетправопроповедиимеющимсвоихканонахлитургийнойтолькостудентыдуховных1995].лицам,благодатьсвященства» [Барсов 1995].По вопросу о соотношении античного ораторского искусства ипроповеди в древней церкви Н.И. Барсов говорит следующее: «Что касаетсяантичного ораторского искусства, то в древней церкви независимость от негопроповеди доходила до того, что языческих ораторов и риторов по профессиицерковь принимала в свои недра и допускала к крещению не иначе, как пооставлении ими своей ораторской профессии и по отречении от нее. Затем отсвоих проповедников – пастырей церковь древняя никогда не требовалапредварительного изучения языческого искусства красноречия, находя его поприроде отнюдь не тождественным с проповедью церковной.
Если ораторствоиногда имеет место в проповеди даже отцов церкви, то не как черта природыхристианской проповеди, а как признак случайный, появляющийся у нихвследствие того, что они изучали языческое ораторское искусство в то время,когда о вступлении на служение церкви еще не думали, а готовились кгражданским должностям» [Барсов 1995].31Именно определение проповеди, данное Н.И. Барсовым, мы принимаемза отправную точку наших дальнейших рассуждений, поскольку, как нампредставляется,такаясущностнаяклассификация,основаннаянапротивоположении проповеди литургийной и проповеди нелитургийной,должна материализоваться в тексте.1.4.
К вопросу о необходимости соответствия метода исследованиясвойствам изучаемого объектаВпредыдущемпараграфемыувидели,чтосущностноепротивоположение проповеди литургийной и проповеди нелитургийнойсуществует и признается многими учеными. Однако в лингвистическихисследованияхпроповедиэтопротивоположениенеучитывается,аэмпирический материал встраивается в существующие научные направления.В свете нашего исследования особый интерес представляет работа В.А.Бурцева, который рассматривает проповедь с позиции принадлежности крелигиозному дискурсу и приходит к выводу о его особой сущности [а)Бурцев 2012].С термином религиозный дискурс, под которым В.А.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
