Диссертация (1155180), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Стилизаторы иимитаторы, таким образом, вступают в диалог с автором исходного текстаили представителями определенной литературной школы, однако ихкоммуникативная интенция в этом диалоге рассчитана на идентификациюпретекста (либо комплекса приемов) читателем. Необходимо отметить, что, вотличие от других вариантов литературного диалога, которые будутрассмотрены далее, авторы стилизации и имитации не маскируютдиалогической природы текста и не предполагают оценочной модальности вотношении текста источника.В качестве примера такого классического литературного диалога можнопривести взаимодействие М.Ю.
Лермонтова с текстом-источником А.С.Пушкина. Произведение Лермонтова было задумано и воплощено каклитературный диалог. В 1831 г. Лермонтов пишет стихотворение «Мойдемон», задуманное им как ответ на стихотворение «Демон» Пушкина.Стихотворение Пушкина первоначально было опубликовано под заглавием«Мой демон»64. Подобный диалог с Пушкиным в творчестве Лермонтова нередкость – можно вспомнить известный пример с «Пророком» Лермонтова,продолжающим пушкинского тем же стихотворным размером и по сюжету с62Shipley J.T. Dictionary of World Literary Terms, Forms, Technique, Criticism. –Dunfermline: Writer, 1970. // Цит. по Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: понятия иопределения.//Электронныйресурсhttp://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/Tamar/index.php63Barnet S., Berman M., Burto W.
Dictionary of Literary, Dramatic and CinematicTerms. – London, Little Brown Company, 1971. // Цит. по Тамарченко Н.Д. Теоретическаяпоэтика:понятияиопределения.//Электронныйресурсhttp://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/Tamar/index.php64Лермонтов М.Ю.
Полное собрание сочинений. – М., 1957. Том 1. Примечания. С.364.19того места, на котором закончилось стихотворение Пушкина. Такова жеситуация и с двумя «Демонами» - и тот, и другой написаны четырехстопнымямбом с чередованием мужской и женской рифмы и без графическогоразделения на строфы. Композиционно стихотворения устроены по-разному.В стихотворении Пушкина есть две четких части, противопоставленных другдругу: светлый, вдохновенный мир юного поэта и отравляющий его холоддемона.
Мир демона строится как антитеза миру поэта:ПОЭТЧУВСТВАИСКУССТВОПРИРОДАДЕМОНКогда возвышенные чувства,Не верил он любви, свободе;Свобода, слава и любовьНа жизнь насмешливо глядел -И вдохновенные искусстваОн звал прекрасное мечтою;Так сильно волновали кровь,Он вдохновенье презирал;И взоры дев, и шум дубровы,И ничего во всей природеИ ночью пенье соловья, -Благословить он не хотел.В переходном от «мира света» к «миру тьмы» двустишии возникаетантитеза «наслаждения» - «тоска»:Часы надежд и наслажденийТоской внезапной осеня…В стихотворении Лермонтова нет противопоставления двух миров. Онопосвящено описанию только самого демона, его черт и особенностей.
Вотличие от пушкинского демона, который, очевидно, только разговаривает иискушает словами, лермонтовский демон активен:Носясь меж дымных облаков,Он любит бури роковые,И пену рек, и шум дубров.Если о демоне Пушкина сказано, чтоНичего во всей природеБлагословить он не хотел20то Лермонтов приписывает демону чувства, эмоции. Демон можетлюбить, но он любит нечто отрицательное, «бури роковые».Второй важный признак лермонтовского демона – он одинок.
ДемонПушкина «навещает» поэта, дабы отравить его душу своими речами. Впредставлении Лермонтова с демоном связана совершенно другая картина:Меж листьев желтых, облетевших,Стоит его недвижный трон;На нем, средь ветров онемевших,Сидит уныл и мрачен он.Иными словами, демон Пушкина проявляет себя в диалоге, а демонЛермонтова – в монологе. В описании его особенностей непонятно,относятся ли эти слова к конкретному субъекту или же за этим стоит некоеколлективное ощущение:Он недоверчивость вселяет, кому?Он презрел чистую любовь, чью?Он все моленья отвергает, чьи?Он равнодушно видит кровь чью?И звук высоких ощущений чьих?Он давит голосом страстей…Такая же анафора со словом «он» у Пушкина передает содержание«язвительных речей» демона:Он провиденье искушал;Он звал прекрасное мечтою;Он вдохновенье презирал…При этом лермонтовский демон царствует – у него есть трон, нонепонятно, над кем он царствует и в каком дворце находится этот трон, еслион «меж листьев желтых, облетевших».И третий, немаловажный признак – демон Лермонтова «уныл и мрачен»,в то время как демон Пушкина улыбается:Его улыбка, чудный взгляд…21На жизнь насмешливо глядел…Суммируя все вышеизложенное, можно сказать, что:Лермонтов вводит в свою поэзию образ демона, отталкиваясь от1)Пушкина и полемизируя с ним;Демон Лермонтова противопоставляется демону Пушкина по2)ряду признаков:- наличие/отсутствие противопоставления двух миров;- пассивность/активность;- общение/одиночество;- насмешливость/мрачность.Литературный диалог также может приобретать вид «вариации натему», не имеющей сатирического пафоса – полной или частичной имитации,задуманнойименнокаквоспроизведение имеющегосяпретекста.
Всовременной культуре в этот вид диалога произведений весомый вкладвносит кинематограф: ремейки фильмов представляют собой, фактически,именно «вариации на тему», с большим или меньшим следованием буквеоригинала. В литературе примером такой вариации могут служить, кпримеру, вариации на тему пушкинских стихотворений В.Н.
Ступиной65.Несмотря на то, что перевод с одного языка на другой в меньшейстепени связан с литературным диалогом, следует упомянуть, что ипереводчики часто вступали в полемику с исходным произведением, иногдакардинально меняя его смысл, мораль и интенцию автора. Интереснымпримером адаптации текста может послужить перевод-пересказ сказкиБеатрикс Поттер «О двух нехороших мышках», выполненный ПоликсенойСоловьевой. Исследовательница двух текстов, переводного и оригинального,М. Ионова, указывает, что, фактически, перевод П. Соловьевой являетсястихотворным пересказом «по мотивам»: ее произведение значительнообъемнее оригинала, и у нее появились новые герои: так, в сказке Поттер65Ступина В.Н. Вариации на темы стихотворений А.
Пушкина // Электронныйресурс http://moskvam.ru/applications/konkurs/konkurs-60-plyus/poeziya/poeziya_147.html22участвуют только две куклы, жительницы дома, и мышиная семья, в то времякак у Соловьевой есть также и истинная хозяйка дома – девочка Саша и ееняня. Однако главное не в этом: полностью разрушен дух сказки, ее идея.«Там, где у Беатрикс Поттер по британской литературной традицииторжествует психология, у Поликсены Соловьёвой по славной русской –торжествует мораль.
Если бы дело не касалось мышей, можно было бы суверенностью говорить о гуманистическом посыле. Последняя строчка«Куклина дома» – фраза няни «Мышь ведь тоже Божий зверь!» по своемупафосу милосердия достойна Достоевского. Ничего подобного никогда бы нестала делать англичанка Поттер»66.Текст Поттер приобретает в переводе-пересказе Соловьевой почтиутопическуюнаправленность:мыши,людиикуклыобъединяются,торжествует справедливость.
Этот контраст показателен: сказка у Поттербыла просто сказкой, интересной, и быть может, слегка поучительнойисторией с интригующим сюжетом (увидят ли хозяйки дома беспорядок?накажут ли они мышек?) и счастливым концом.Традиция перевода-пересказа получила продолжение в советскойдетской литературе, вплоть до того, что пересказы иногда становилисьсамостоятельными произведениями. Например, сказка о Буратино АлексеяТолстого – это перевод-пересказ сказки Карло Коллоди о Пиноккио. Словом“burattino” по-итальянски называлась деревянная куколка. Толстой сделалнарицательное слово именем собственным, сильно сократил сказку: так, нетприключений Пиноккио в чреве кита, убрана особенность Пиноккио –удлинение носа при вранье и пр. Сказка стала более компактной, из нееисчезли многие герои.
Карло Коллоди писал свою сказку не только длядетей, но и для взрослых, используя в ней аллюзии как к классическойантичной литературе (например, превращение Пиноккио в осла напоминаетсюжет «Золотого осла» Апулея), так и к Библии (путешествие во чреве кита66Ионова М.И. О куклах, мышах и людях.
// Литературная газета, № 12 – 13, 2008.23напоминает историю Ионы). Сказка Алексея Толстого имеет почтиреволюционный пафос: куклы-марионетки, уставшие от гнета деспотичногохозяина, восстали против него и победили. При этом автор сказки нессылался на итальянский первоисточник. Такая же история произошла сосказкой Фрэнка Баума «Волшебник из страны Оз», которая на русской почвепревратилась в сказку «Волшебник Изумрудного города». Автор переводапересказа Александр Волков также не ссылался на оригинал.
«ПриключенияНезнайки» Николая Носова — вариации на тему книги канадки А. Хвольсон,печатавшейся в России до революции. «Старик Хоттабыч» Лазаря Лагина –адаптация сказки англичанина Филипа Энсти. До того как появиласьотдельная книга «Старик Хоттабыч», произведение печаталось из номера вномер в журнале «Пионер» и в газете «Пионерская правда».Подобного размаха «экспорт» детской литературы достиг не только всвязиснеразвитостьюкопирайтногозаконодательствавСССР.Способствовало ему и господствовавшее в то время убеждение, что для детейкниги нужно не переводить, а пересказывать: очень уж отличается ихповседневный опыт от опыта зарубежных сверстников.Стилизация с целью создания комического (а подчас и сатирического)впечатления создает жанр пародии, которая представляет собой интертекст впрямом смысле – диалог. Джозеф Шипли определяет пародию как«использование слов, мыслей или стиля какого-либо автора с небольшимиизменениями для того, чтобы достичь иных результатов, или в отношениикомическинесоответствующегоимсодержания;имитацияилипреувеличенное использование характерных черт стиля с целью довести ихдо абсурда»67.
При этом пародия может включать в себя элементылитературной критики: так, к примеру, пародия В.П. Буренина на А.А.67Shipley J.T. Dictionary of World Literary Terms, Forms, Technique, Criticism. –Dunfermline: Writer, 1970. // Цит. по Тамарченко Н.Д. Теоретическая поэтика: понятия иопределения.//Электронныйресурсhttp://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/Tamar/index.php24Ахматову – высмеивание стихотворения «Мне больше ног моих не надо…» привела к пересмотру поэтом отношения к этому стихотворению68.Литературное заимствование, подражание, имитация, стилизация,перевод и пародия, по сути, представляют собой интертекстуальность вшироком понимании данного термина, в пределах концепции классическогосравнительно-исторического литературоведения.Под другим углом на явление интертекстуальности взглянул М.М.Бахтин.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
