Диссертация (1155177), страница 9
Текст из файла (страница 9)
Поэтам свойственно менятьмаски, пропускать через себя чужой опыт. Примечательны авторскиеамбиции лириков в поэзии Серебряного века. «Да я знаю, я вам не пара / Япришел из другой страны» («Я и вы», 1918), — писал Н. Гумилев. «Эй, вы!Небо! Снимите шляпу! Я иду! Глухо!» — В. Маяковский в поэме «Облако вштанах» (1914-1915).С годами авторское «Я» поэтов стало тише и будто бы совсем замолклов постмодернистской лирике. Художники слова перестали считать себя не то,что пророками, как в начале XIX века, но и «поэтами, которые больше, чемпоэты», как во второй половине XX века.
Перестали представлять тип «поэта— нашего человека», «своего парня», какими были для разных поколенийС. Есенин, В. Высоцкий, Б. Рыжий. Однако не исчезли, не бросили читателя водиночестве, а продолжили исследовать окружающий мир сквозь призмусобственного опыта. Поэты-постмодернисты, образно говоря, ушли вподпольесвоегосознания,отчеголирикасталаещеболеемонологизированной и исповедальной, от этого — более искренней. Авторновейшей поэзии лишь иначе обозначил свое место в тексте, заняв посттайного собеседника, прячущегося за иронией и цитатами. Подобноеположение сравнимо со средневековым авторским отсутствием, разница — вотношении автора к собственному мнению, религиозные предшественникине испытывали иронии к уже написанному и зависти к классикам.Век от века количество пишущих и публикующихся поэтов толькоросло.
Голос каждого в многоликом хоре был практически неразличим.Об этом Д. Быков говорил на лекции «Евгений Онегин, как неоконченный роман»в программе «Открытый урок с Дмитрием Быковым» на канале RTVI. URL:https://www.youtube.com/watch?v=FFlJOXfSxQA (дата обращения: 24.09.2018).9347Вероятно, все эти причины и подвигли некоторых исследователейлитературы к тревожным выводам. Р. Барт в нашумевшей статье «Смертьавтора» (1967) безапелляционно утверждал, что «писатель может лишь вечноподражать тому, что написано прежде и само писалось не впервые», что «вего власти только смешивать разные виды письма», и что «внутренняя«сущность», которую он намерен передать — «готовый словарь, где словаобъясняются лишь с помощью других» 94.
Подобное заявление можноназвать, скорее, упражнением для ума, чем отражением истинногоположения дел.Тем не менее, за несколько десятилетий, будучинеоднократно оспоренной, эта гипотеза обрела немало сторонников,поддерживающих миф о «смерти» автора до сих пор.Р. Барт десакрализировал автора, чтобы выдвинуть на первый планчитателя, восстановить его якобы ущемленные права. Исследователя,видимо, раздражало, что все внимание критиков нацелено на автора, иименно его позиция в тексте поддается тщательному анализу, его тайныезнаки исследователи литературы ищут между строк, и лишь однаединственная — авторская трактовка текста — верна.
Барт пытался доказать,что текст не вынашивается годами в душе художника слова, а «вечнопишется здесь и сейчас». Его поддержал М. Фуко. В своей книге «Что такоеавтор?» (1969) он, как и Р. Барт утверждал, что внимание к личности авторатолько мешает понять художественное произведение. М. Фуко полагал, чтоустановление авторства разве что помогает классифицировать тексты вподгруппы, что произведение следует рассматривать отдельно от его творцаи что, по сути, право на определенную мысль всегда спорно, раз «все ужедавно сказано»95. Спустя несколько десятилетий У. Эко выразил схожеемнение: «Существуют навязчивые идеи; у них нет владельца; книги говорятБарт Р.
Избранные работы. Семиотика. Поэтика. – М., 1989. С. 384–391.Фуко М. Что такое автор. // Мишель Фуко. Воля к истине: по ту сторону знания,власти и сексуальности. Работы разных лет. Пер. с франц. – М., Касталь, 1996.– С. 7–47.949548между собой и настоящее судебное расследование должно показать, чтовиновные — мы»96.Автора нельзя изгнать из произведения, такова природа искусства.
Да исам он не может скрыться от читателя при всем желании. Эту мысль можнопроиллюстрировать на примере. А. Роб-Грийе в романе «В лабиринте» (1959)предельно безэмоционально описывает то, что видит вокруг себя — комнату,улицу за окном. Если предположить, что если бы помимо рассказчика РобГрийе в комнате оказалось бы еще несколько писателей, решивших так жерассказать об увиденном, получили бы мы с десяток одинаковых романов?Пожалуй, нет! Книга не фотоснимок, а движение мысли.
Автор — художник.Если несколько живописцев сядут рисовать одну и ту же, скажем, опушкулеса, у них получатся разные картины. И книги были бы разные, авторские,писатель — мост между воображаемой им действительностью и читателем.Повышенная же цитатность в современной литературе не меняет дела. То,каким будет лоскутное одеяло, зависит от вкусов мастера. Вопрос не в том,было «это» сказано в литературе или нет, а в том «как» это сказано.Рассматривающему мозаики А. Гауди не придет в голову мысль, что тот неявляется их автором, раз склеил их из битой керамической плитки. Автор —сеть из невидимых нитей, что связывает слова.Место для читателя в художественном произведении свободно всегда,необходимости его отвоевывать посредством «убийства» автора никогда несуществовало. Абонемент бессрочный.
Читатель остается соучастникомтворческого процесса, соавтором, который дополняет напечатанный текстсвоим опытом, фантазией, чувствами. Даже У. Эко, отрицающий значимостьавтора в произведении, понимает важность сотрудничества между ним ичитателем. В книге «Роль читателя. Исследования по семиотике текста»(2007) он подробно описывает формы подобного диалога. Само обращение впредисловии — первый контакт — описывает главную мысль работы: «Роль96С.
467.Эко У. Заметки на полях «Имени розы» //Имя розы. – М: Книжная палата, 1989 –49читателя этой книги — открыть и наполнить до краев (по ходу дальнейшихисследований) все те ящики, которые неизбежно остались нетронутыми вмоих очерках»97.Автор продолжает направлять читателей, в первую очередь, пытаясьпосредством интертекста пробудить в них память, обратить их внимание наклассиков, подвигнуть перечитать труды великих предшественников.Существует немало примеров подобного диалога.
Так, свердловский поэт идраматург А. Застырец переписал «Гамлета» уличным слэнгом, при этомсохранив фабулу и идею трагедии У. Шекспира:…Иметь иль быть? — вопросец-то не прост.Особенно когда тебя имеют!Вся перспектива рухнула... Ага!Присвоен датский трон безмозглым дядей…(«Гамлет», 2001)Автор, вне сомнений, рассчитывал, что, оценив его пастиш, читатели судовольствиемперечитаюторигинал.Аналогично,срасчётомнаинтеллектуальный анамнез читателя, В. Соснора в конце 60-х годов XX веканаписал «Слово о полку Игореве» (по мотивам). Автор, досочинив сюжетнуюлинию и реплики героев, сохранил ключевые моменты текста.
В своем плачеЯрославна также обращается к Ветру, Солнцу и Днепру:…О господине!Прилелей мне мужа завтра.Не хочупокрытым тиной,а хочуживым,глазастым…(«Слово о полку Игореве (по мотивам)», 1962)Эко У. Роль читателя. Исследования по семиотике текста / Умберто Эко; пер.С. Серебряного. – Москва: Издательство АСТ: CORPUS, 2016. – С. 11.9750Современный автор несет ответственное бремя, он — носитель«блаженногонаследства»,продолжательпоэтическихтрадиций.Нафундаментах прошлой культуры строится новая. Роман-эпопея Л.
Толстого«Война и мир» в своей идейно-художественной основе лежит на «Иллиаде»Гомера, «Мертвые души» Н. Гоголя — на «Одиссее». На поэме Гоголя вомногом стоит «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «Война и мир» сталапочвой для многих последующих произведений мировой литературы XXвека. Ни одну из книг невозможно назвать вторичной, у каждой есть автор,который жив до сих пор внутри своего произведения. Отсылки современныхпоэтов и писателей на классику помогают читателю сформировать вкус,почувствовать канон, истинное искусство, увидеть литературный процесс вразвитии.
Автор уступает часть личного пространства в произведениипредшественникам, часть — читателям, и весьма успешно сожительствует сосвоими внутрикнижными соседями, ведя с ними непрерывный диалог.Проблема авторства в современном литературоведении — логическоепродолжение дискуссии вокруг постмодернизма. Мнение о том, чтоидеологически постмодерн преодолен, одной из первых озвучила Н. Ивановав конце 90-х XX века в статье «Преодолевшие постмодернизм»98. Почти сидентичными заголовками выпустили статьи А. Малер99 и Э. Флеминский100.Все они отмечают «кризис кризиса», усталость от экспериментов ивозвращение к традициям, причем не только в поэзии, но и в прозе, то естьповсеместно. В исследовании В.
Мескина говорится: «Реалистическаятрадиция решительно отодвигает традицию постмодернистскую» 101. И этоПодробнее об этом: Иванова Н. Преодолевшие постмодернизм // Знамя. – 1998. –№ 4. – С. 23–29.99МалерА.Преодолениепостмодерна.URL:http://www.katehon.ru/html/top/philosophia/preodolenie_postmoderna.htm (дата обращения: 06.09.2018).100Флеминский Э. Преодоление постмодернизма. Эпоха пробуждения. URL:https://klauzura.ru/2012/03/eduard-fleminskij-preodolenie-postmodernizma-epoxaprobuzhdeniya/ (дата обращения: 06.09.2018).101Мескин В.А. Реализм – постмодернизм в российской литературе вчера и сегодня //Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика.
– 2014, – № .4. – С. 5–11.9851неудивительно. Направление, дающее автору установку на перемалывание ипародированиеклассиков,бесплодносамопосебе,инеможетсамовоплощаться в течение всего творческого пути поэта. Автор не в силахвынести осознание собственной вторичности. Ему проще не осознавать ее.Эта позиция уравновешена мнением тех, кто полагает, что как таковойэпохипостмодернизмаинебыло.Действительно,элементыпостмодернистской литературы встречались в произведениях всех веков,только в XX веке их обнаружили и обобщили. М.
Эпштейн разграничил двапонятия: постмодерность — большая эпоха, которая только началась, ипостмодернизм—небольшойпериод,вроде,модернизма,ужезаканчивающийся102.Некоторые русские и западные исследователи литературы изначальносчитали постмодернизм тупиковым направлением развития литературы,отрицали его художественную ценность и даже факт его существования. Всовременномлитературномпространстветрадициипостмодернапредставлены весьма скудно. Вероятно, как и во все предшествующие века.Так какая эпоха сейчас? «Новый реализм», «новая искренность», «наивнаяпоэзия»,«метареализм»,«постакмеизм»,«трансметареализм»:десяткиразличных направлений сосуществуют в современной литературе, ихдействительно как никогда много. Переходная эпоха? Возможно. В историилитературы, при смене вех, авторы разных направлений десятилетиями тоопережали, то обгоняли друг друга и всегда сосуществовали с андеграундом.К тому же, неточность в «диагнозе» литературы на роли автора впроизведении пока существенно не сказалась.Об этом в книге: Эпштейн М.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
