Диссертация (1155159), страница 5
Текст из файла (страница 5)
– С. 20.29 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. – М.: Высшая школа, 1989. – С. 16.неразлагающемся,осохраняющем21своеединствовблужданияхизпроизведения в произведение» 30.Однако с наступлением XX века фокус внимания в литературоведениивновь сместился с совместного изучения комплекса литератур к изучениюособенностей той или иной национальной литературы. В учениях филологовбольше не было единого понимания литературы. В результате мифы, легенды исказки, а вместе с ними и «бродячие сюжеты» стали предметом изучения дляисследователей народного творчества, поэтому среди последователей А.Н.Веселовского, воспринявших его идеи, оказались в основном фольклористы:В.Я.Пропп,Е.М.Мелетинский,О.М.Фрейденберг.Дальнейшаядиверсификация литературоведения и обособление теорий привели к тому, чтосама по себе теория о бродячих сюжетах начала сводиться к изучению«отдельных, зачастую случайных литературных контактов» 31, что, по сути,своей сводилось к теории заимствования Т.
Бенфея. Со временем этонаправление переросло в обособленное течение, целью которого был поиск иобъяснение литературных связей в произведениях, никак не относившихся кфольклору; это течение получило название «литературная компаративистика».Всоветскийпериодфольклористыбылисклонныкритиковать«буржуазную науку» и искать, следуя учению К. Маркса и Ф. Энгельса,социальные предпосылки развития сюжетики, которой оперировали сказки имифы.
Приоритет получило социальное толкование сюжетов. В то время, какВ.Я. Пропп искал корни волшебной сказки, рассматривая формы производстваво время ее зарождения 32, а О.М. Фрейденберг говорила о разности сознаниядо-классового и классового общества 33, компаративист В.М. Жирмунскийобъяснял общностью социального уклада и строя не только возникновениесюжетов, но и причины, по которым тот или иной сюжет заимствуется одним30 Цит. по: Веселовский А.Н.
Указ. соч. – С. 400-401.31 Веселовский А.Н. Историческая поэтика. – М.: Высшая школа, 1989. – С. 3032 См., например: Пропп В.Я. Морфология «волшебной» сказки. Исторические корни волшебной сказки.(Собрание трудов В. Я. Проппа.) – М.: Лабиринт, 1998.33 Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. – Екатеринбург: У-Фактория, 2008. – С. 36-37.22народом у другого .
Внимание к вопросам эволюции сознания, влекущего за34собойэволюциюпредставленийомиреиотражающегозатемэтипредставления в мифологических сюжетах, в конечном счете, привелосоветских филологов к так называемому «генетическому» подходу в изучениилитературы. Рассмотрим чуть подробнее подходы к феномену блуждающегосюжета в работах этих исследователей, чтобы лучше понять механизмы егоустойчивости в культуре и коммуникации.Начнем с В.Я. Проппа, который внес свои важные дополнения в теориюсюжетов. Так, определенный недостаток «финской школы», с его точки зрения,заключался в том, что ее представители не до конца учитывали, насколько тесносюжеты волшебных сказок связаны между собой.
Определить, где кончаетсяодин сюжет с его вариантами и где начинается другой, возможно только после«межсюжетного изучения сказок и точной фиксации принципа отбора сюжетови вариантов» 35. Кроме того, «работы этой школы исходят из неосознаннойпредпосылки, что каждый сюжет есть нечто органически цельное, что он можетбыть выхвачен из ряда других сюжетов и изучаться самостоятельно» 36.Такимобразом, не учитывается потенциальная перемещаемость сюжетов из сказки всказку – блуждание сюжета, а также их «перетекание» друг в друга,объединение. Причину не до конца удачных попыток классификации исоставления списка сказочных сюжетов Пропп видел в их надуманности —система введена сверху, а не на основе анализа материала: «всю классификациюсказок следует поставить на новые рельсы» 37.При этом сами сюжеты исследователь рассматривал с принципиальноновой точки зрения, отвергая старое объяснение наличия в разных культурахповторяющихся сюжетов, которое сводилось к простому «переходу» сказок отнародности к народности.
«Все вопросы сказочного изучения в итоге должны34 Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. – Л.: Наука, 1979. – С. 20-23.35 Пропп В.Я. Морфология «волшебной» сказки. Исторические корни волшебной сказки. (Собрание трудов В.Я. Проппа.) – М.: Лабиринт, 1998. – С. 1136 Там же. С. 12.37 Там же.
С. 9.23привести к разрешению важнейшей, до сих пор не разрешенной проблемы —проблемы сходства сказок по всему земному шару. <...> Это сходство не можетбыть объяснено, если о характере этого сходства у нас неправильныепредставления»38. Что касается эволюции сюжетных мотивов, то ее Проппобъяснял тем, что сюжеты видоизменялись для объяснения утративших силуобрядов, способствуя смене ритуалов в обществе.
Важной функцией сюжета вмифологической конструкции стало то, что именно с помощью сюжетногоизменения мифа раннее общество преодолевало ощущение возможногокогнитивного диссонанса от того, что чтимый ранее обычай более несоблюдался. Старый обряд не «умирал», а лишь видоизменялся по мере того,как происходила рационализация общества.
Таким образом, сюжет выполнялфункцию передачи памяти о старых обрядах. Для нашей темы это крайневажная «реперная точка»: можно считать это умозаключение Проппа первымшагом к пониманию функции сюжета как механизма осмысления и объяснениямироустройства в целом.О.М. Фрейденберг сделала свой собственный вклад в осмыслениесюжетики в работах «Миф и литература древности», «Поэтика сюжета ижанра», а также «Система литературного сюжета». Фрейденберг виделаглавный недостаток предшественников в том, что миф многие из нихвоспринимали исключительно как продукт народного творчества, в то времякак он «всеобщая и единственно возможная форма восприятия мира наизвестной стадии развития общества»39. Ее выводы стали основой для новогоэтапа рассмотрения вопросов сюжетики:Фрейденберг пишет об образо-творчестве как об одной из неотъемлемых функций первобытного сознания,которое развивало подобным образом собственные представления о мире. Темсамым, Фрейденберг подчеркивала функцию сюжетов в приятии старого опытаидвижениикновому.Спомощьюсюжетовпервобытнаякультураестественным образом опиралась на предыдущий опыт: «Речь идет о38 Пропп В.Я.
Указ. соч. С. 18.39 Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. – М.: Лабиринт, 1997. – С. 17.24закономерном состоянии примитивного сознания, которое еще не умеетпреодолевать пройденного. Именно благодаря этому закону создается целаямногообразная система мифа, сюжета, мифического персонажа и всего того, чтоскажется потом в культуре: топтание одних и тех же мотивов, соединенныхмеждусобойбезпричинно-следственныхнитей,разнящихсялишьстадиально»40.
Постоянная переработка мировосприятия приводила к тому, чтоболее ранний «смысловой шифр» при изменении социальных условий терялсвое первоначальное значение. Но он не отбрасывался — на него накладывалсявесь последующий опыт. Сюжет же играл роль инструмента объясненияпроисходивших изменений.Первоначальный смысл, вкладываемый социумом в то или иное явление,со временем превратился в ценность культуры, для характеристики которойФрайденберг подбирает очень точное, на наш взгляд, определение «духовныйинвентарь» 41.
При этом исследовательница делает значимое уточнение, чтоименно этот «инвентарь» в дальнейшем использовался для конструированияновой идеологии и культуры. «Былой конкретный смысл абстрагируется отсвоей значимости, оставаясь голой структурой и схемой; ее берут для новойидеологической надобности, и берут в определенных дозах, приноравливая кновым конкретным целям.
Но точность и строгая предельность этих целей ужене застрахована от тождественной смысловой пронизанности внутри самойсхемы»42. Само понятие «смысловой пронизанности» может стать критериемдля анализа сюжетов и мотивов, если сопоставить это понятие с теориями околлективном бессознательном.Еще более показательны для нас высказывания О. М. Фрейденберг встатье «Система литературного сюжета». «Генетический» подход здесь можноувидеть в наиболее ярком его проявлении.
Так, например, исследовательницаговорит: «Сюжет есть сжатый конспект представления. Как одна из форм,40 Фрейденберг О.М. Указ. соч. С. 3441 Там же. С. 1342 Там же.25передающих представление, сюжет генетически однороден другим его формам:слову, образу, действенности etc.» 43.
И уточняет: «В каждом сюжете находитсятолько одна схема. В одной схеме может заключаться любое количествомотивов. <...> Случайных, не связанных с основой сюжета мотивов нет»44.Наконец, Фрейденберг далее постулирует важную для нас мысль о том,что первоначальные представления покоились на основе геноморфизма, то естьна единообразии небесного, земного и человеческого. Из этого следовало, чтонекоторые разноплановые явления могли быть выражены с помощью одного итого же сюжета.
Таким образом, один сюжет мог обладать некоторым (иногдадостаточно большим) количеством разных интерпретаций — от явленийфизическогопорядка(например,объяснениегромаилиприродныхкатаклизмов) до процессов в человеческой душе и теле. Эта мысль приводитФрейденберг к одному из самых важных в рамках нашего исследованиявыводов, что «природа происхождения сюжета лежит глубже сходств ианалогий» 45.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
