Диссертация (1154446), страница 66
Текст из файла (страница 66)
На заявителя указал журналист, который не являлся сотрудником органов внутреннихдел или специальным агентом, не действовал в интересах полиции или под ее контролем.Полиция ранее не обладала сведениями об операции М., до того момента, как ей былипредставлены аудио- и видеозапись произошедшего».Итак, основополагающими данными, которые следует принять во внимание в целяхнедопущения нарушений ст. 6 Европейской Конвенции, являются следующие:проведение специальных операций с участием тайных агентов, по результатам которыхвозбуждаются уголовные дела, желательно осуществлять под наблюдением представителясудебной власти (Тейксейра де Кастро против Португалии, пп.
37-38);документирование в оперативных материалах данных, обосновывающих проведениеоперативных мероприятий, например, существование конкретного лица, а не случайногосубъекта (Худобин против России, п. 134), и, в дополнение все сведения, дававшие вескиепричины подозревать кого-либо в осуществлении криминальной деятельности (Тейксейра деКастро против Португалии, пп.
37-38);установление факта того, что объект приступил к совершению преступных деяний довмешательства правоохранительных органов (Компания Еврофинаком против Франции(Eurofinacom v. France), № 58753 от 7 сентября 2004 г.)496.В тех случаях, когда тайный осведомитель по собственной инициативе обращается вправоохранительные органы с сообщением о предполагаемой склонности объекта ксовершению преступления, следует проверить отсутствие у него каких либо скрытых мотивов(Милиньене против Литвы, пп. 37-41). В тоже время правоохранительные органы несутответственность за поведение своего агента, который действовал по собственной инициативе, стем,чтобыпредотвратитьегонесанкционированноеповедениеприосуществлениипровокационной деятельности (Раманаускас против Литвы, пп.
62-65).В режиме объективной констатации фактов разграничение между законными496См.: Виткаускас Д., Диков Г. Защита права на справедливое судебное разбирательство в рамкахЕвропейской конвенции о защите прав человека. Серия пособий Совета Европы. Воронеж, 2014. С. 110248действиями оперативного сотрудника и подстрекательством к совершению преступлениясостоит в доказывании факта не принуждения заявителя к совершению преступления. Приприменении названного критерия Европейский суд по правам человека возлагает бремядоказывания на власти государства-ответчика. Обязанность доказать, что провокации небыло, при условии, что доводы обвиняемого не являются абсолютно невероятными,возлагается на органы, осуществляющие расследование (Раманаускас против Литвыпараграф. 70).Какой бы процедуре не следовали национальные суды, Европейский суд по правамчеловека требует, чтобы она была состязательной, основательной, всеобъемлющей и имеющейопределяющее значение по вопросу, связанному с провокацией.
Признание лицом своей вины вотношении уголовных обвинений не освобождает суд от обязанности рассмотреть по существузаявление о провокации со стороны правоохранительных органов.Положения ст. 6 Европейской Конвенции будут соблюдены только в том случае, если враспоряжении заявителя имелась эффективная возможность поднять вопрос о провокации входе судебного разбирательства по делу, посредством заявления возражения или инымспособом. Следовательно, не является достаточным для не нарушения норм Конвенции общихгарантий, таких, как принцип равенства сторон или соблюдение прав обвиняемого.В настоящее время в Европейском суде по правам человека находится около 150 жалоб вотношении России, связанных с проведением полицейских провокаций.
В связи с чем,Европейский суд по правам человека констатировал наличие структурного характеранарушений, связанных с провокацией совершения преступлений.Положения ч. 8 ст. 5 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» от12 августа 1995 г. № 144-ФЗ предусматривают запрет органам, осуществляющим оперативнорозыскную деятельность, «подстрекать, склонять, побуждать в прямой или косвенной форме ксовершению противоправных действий (провокация)»497.В Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г.№ 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционныхпреступлениях»498 четко прописан тот же критерий, касающийся провокации со стороныправоохранительных органов, и поэтому «принятие должностным лицом либо лицом,выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, при указанныхобстоятельствах денег, ценных бумаг, иного имущества или имущественных прав, а равно497См.: Целуйко А.В.
Генезис обеспечения безопасности на воздушном транспорте службой досмотра МВДРоссии // Транспортное право. 2013. № 4. С. 25-27498Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9249услуг имущественного характера не может расцениваться как уголовно-наказуемое деяние. Вэтом случае в содеянном отсутствует состав преступления».В связи с тем, что в законодательстве отсутствуют четкие критерии определенияпровокационностидействийоперативныхсотрудников,этовызываетсущественныезатруднения на практике, поскольку ч. 8 ст. 5 Закона «Об оперативно-розыскной деятельности»вступает в противоречие со ст. 6 указанного закона.Такие оперативно-розыскныемероприятия, как «проверочная закупка», «оперативное внедрение», «контролируемаяпоставка» и «оперативный эксперимент», подразумевают своего рода провокацию, еслиисходить из широкого толкования данного понятия. Проведение данных оперативно-розыскныхмероприятий связано со склонением и побуждением в той или иной форме и в строгомсоответствии с законом объектов оперативно-розыскной деятельности к совершениюпротивоправных деяний499.С тем, чтобы избежать в дальнейшем жалоб в отношении России по указанным делам,Европейский суд по правам человека указал на следующие недостатки системы назначенияоперативно-розыскных мероприятий в Российской Федерации500:решение о проведении ОРМ принимается самим органом, который осуществляетпроверочную закупку или оперативный эксперимент;орган, осуществляющий оперативно-розыскную деятельность не обязан обосновывать (низаранее, ни впоследствии) необходимость проведения проверочной закупки или оперативногоэксперимента;требования к документальному оформлению проверочной закупки или оперативногоэксперимента не распространяются на этап, предшествующий вынесению решения об ихназначении.В 1986 г.
Португалия после вынесения аналогичной рекомендации Суда о проведенииструктурной реформы внесла соответствующие изменения в законодательство, и проведениепроверочной закупки требует судебной санкции. Анализ практики проведения оперативныхмероприятий в других государствах показывает, что для их осуществления требуется судебнаяили прокурорская санкция или, как в Финляндии, согласие Министра юстиции. В СШАдействует система критериев, на основании которых провокация может быть отнесена кправомерной или неправомерной деятельности со стороны правоохранительных органов.
Чтокасается «правомерной провокации», то в строгом соответствии с Инструкциями Генерального499См.: Елисов П.П. Использование оперативной дезинформации и инсценировки при проведенииоперативно-розыскных мероприятий по выявлению и документированию коррупционных преступлений: мнениеаналитика // Научный портал МВД России. М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России», 2015. № 2 (30). С. 55500См.: Веселов и другие против России (Veselov and Others v. Ruissia), no.
23200/10 от 2.10.2012 г.; Носко иНефедов против России (Nosko and Nefedov v. Ruissia), nos. 5753/19 and 11789/10. 30.10.2014250прокурора США 1992 г. разрешается проведение специальных операций в отношении лиц, такназываемое «приглашение к совершению противозаконных действий», если есть основания ихпредрасположенности к криминальным действиям.В деле Банниковой против России501 (пп. 66-79) Европейский суд по правам человекапредложил «двухступенчатую» проверку, состоящую из материально-правового элемента собъективнымподходом,гдеследуетоценитьдеятельностьпредставителейправоохранительного органа (ограничились ли они рамками «преимущественно пассивного»поведения или вышли за них) и процессуального элемента.Процессуальные гарантии на этапе судебного рассмотрения включают в себя502: полное итщательное расследование вопроса о провокации и принятие решения по существу данноговопроса, основываясь на конкретных материалах дела; установление причин проведенияоперативно-розыскного мероприятия, степень вовлеченности и характер побуждения илидавления, которые оказывались на обвиняемого; обеспечение обвиняемому возможность даватьобъяснения и предоставлять доказательства по каждому из вышеперечисленных вопросов;рассмотрение вопроса о возможности рассекречивания оперативных материалов или их частидля обеспечения защите доступа к ним.
При этом суду, рассматривающему уголовное дело, всематериалы в любом случае должны быть доступны, включая и те, которые прямо не указаны вобвинительном заключении, если они имеют значение для установления истины по делу;обеспечение допроса лиц, способных дать пояснения по вопросу о возможной провокации, впервую очередь информаторов и оперативных работников (если данные лица не могут бытьдопрошены, причины должны быть изложены в решении суда); любые сомнения относительнотого, имела ли место провокация, трактовать в пользу обвиняемого.Так, в деле «Еремцов и другие против России» (Yeremtsov and Others v. Russia, no.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
