Диссертация (1154425), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Это миф жизни, жаждущий Гласа Божьего в вечном становлении, способного разорвать пещерную плоть времени. И, какво всяком мифе, есть смертные и бессмертные, дороги которых разные: «Но82смертным и богам отверст различный вход:/ Любовь – тропа одним, другимдорога – горе» [22:42].Одним - Жизнь, Блаженство, Вечность, другим – Смерть, Страх, Порок.А поэт - метеор затерявшийся во тьме среди пещер, но припадающий к «сияющей амфоре, / Где тайной Эроса хранится вечный мед» [22:42].Эрос для Максимилиана Волошина - это творческий Даймон, «посредник между людьми и богами, который ведет человека крестным путем страсти и смерти к познанию бессмертия и созерцанию вечной красоты» [86:482].Эрос для художника – грозная и мощная сила.
В своей статье «Эрос», посвященной Вяч. Иванову, он писал, что Эрос «учит человека дерзать и преступать законы человеческие и божественные» [86:483]. Но, проведя его «сквозьочистительное пламя всех страстей, всех преступлений и всяческого земногоизобилья, наставляет его радостному смирению» [86:484]. Мёд у древних являлся символом бессмертия. Пчела и мед для М.А.
Волошина - единое целое,жизнь и творчество – Вечность. Но творчество невозможно без жертвенностии борьбы, без «одежды жертвенной пурпуровые ткани» [22:42].Весь цикл «Звезда полынь», как уже отмечалось, проникнут христианскими и эзотерическими исканиями М.А. Волошина. Но важно отметить, чтоэто этап духовного роста, который воплощен, на наш взгляд, следующим:1) сознание своеобразия архетипов, на которых выстраивается бытие человека, в котором поэт – метеор, врывающийся в мифологическое предание иреальную действительность; 2) христианские мотивы и библейские образыстановятся определяющими в эзотерической поэтике Максимилиана Волошина как фактор преображения мира; 3) единство мифа, эзотерики и христианского метасюжета для Максимилиана Волошинапредставляется актомтворческой реальной жизни, стали частью его духовного становления, обретения образа, отражённого в солнечных лучах и лунном свете.§4.
Стихотворения «Руанского собора» как ступени крестного путиЦикл «Звезда полынь», как отмечалось выше, проникнут христианскими иэзотерическими исканиями Максимилиана Волошина и составляет этап его83духовного роста, что подтвердилось в созданной поэтом цикле «Руанский собор», посвященной замечательному памятнику средневековой архитектуры.«Руанский собор» создается в период с 1905 по 1912 год, так называемое пятое семилетье, которое поэт определил в своей «Автобиографии». Этобыло время «блуждания духа». Этапы этих блужданий были таковы: «буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия, Р. Штейнер»[Т.7, 23:244].В мае 1905 года Волошин вступает в «Великую ложу Франции».
Об этомсообщает и Сергей Маковский, ссылаясь на личное признание художника:«Волошин сам говорил мне, что он масон парижского «Великого Востока»[214:175].Безусловно, данное обстоятельство влияло на творчество русского художника. «Масонский подтекст в поэзии Максимилиана Волошина соединяется с другими оккультными доктринами и практиками, в частности, антропософией. Это вполне отвечает духу времени и свободной от конфессиональной привязки религиозности просветительного Ордена. Эзотерическиекорни объединяют «французские циклы» поэта: циклы «Париж», «Руанскийсобор», которые перекликаются с отрывками из незаконченной книги «Духготики», рецензией на книгу Ж. Пеладана «Тайная доктрина средневековогоискусства», стихотворный цикл «Звезда Полынь», двойной венок сонетов«LUNARIA», CORONA ASTRALIS» [143:242 ].Масонство привлекает М.А.
Волошина, потому что в нем, как ему кажется, присутсвует некая тайна познания мира, «тайнознание», без которогонемыслимо творчество. «Я запираюсь дома, читаю теософские и масонскиекниги, пишу стихи. Начинаю новую жизнь. Я чувствую полное обновление ирадостное возрождение» [19:235].Следует отметить, что увлечение масонством для М.А. Волошина означало приближение к универсальному религиозному единству всех перекрестков мирозданий. Особенность масонского универсализма в том, что «приналичии глубоких христианских корней и позитивного отношения к главным84конфессиям, он не воспринял их догматики и поучений святых отцов, ограничиваясь воспроизводством элементов религиозной обрядности вроде молитв и проповедей, почитания святых Иоанна Крестителя, Иоанна Богословаи др.» [289:318].Максимилиан Волошин понимал свое творчество как путь, мистическоесоединение «внутреннего человека» с вселенской церковью, глава которой –Иисус Христос. Известно, что масоны не отрицают личности Иисуса Христа.Однако их отношение к Церкви как Телу Христову более чем прохладно.
Дляпоэта же Церковь, несомненно, являлась Телом Христовым. М.А. Волошинобращается к миру католической церкви, которая в данный исторический период времени привлекала внимание поэта. Католическое учение представлялось русскому мыслителю вторым легким христианского организма. Кстати,впоследствие такое видение христианства приведет Вяч.
Иванова, который вэтот период творчества оказывал влияние на Максимилиана Волошина, в лоно католической церкви.Следует отметить, что увлечение католицизмом было присуще русскойинтеллектуальной элите: А.Н. Радищев, П.Я. Чаадаев, Владимир Печеринуже в ХVIII – ХIХ веках обращали свой взор к западному христианству.Французская культура, как часть католической культуры, животворно вписалась в русский историко-литературный процесс. Франция становится культурной Меккой русской интеллигенции. Обаяние французской и латинскойкультуры проникло в творческий мир К.Д.
Бальмонта, В.Я. Брюсова,А.А. Ахматовой и, конечно же, Максимилиана Волошина. Крымский поэтживет идеями Анри де Ренье, Огюста де Вилье де Лиль-Адана, рыцарская иромантическая культура которых вплелась в волошинское миропонимание.Собственно, надо признать, он часть не только русской культуры, но и французской, в которой госпитальеры и тамплиеры претворились в масонские ложи, ставшие обителью для многих представителей русской культуры разныхисторических эпох.85Руанский собор воплощал образ страдающего, оскорблённого человечества, что, в частности, для готического искусства всегда являлось «затаённым внутренним нервом» [118:155].
В этом чистом страдающем лике Христа- черты нищего странника, проповедника, обличающего грешников и вмещающего в себя страдание всех.Обращение художника к готике показательно. Это своеобразное возвращение к истокам Бытия, немыслимым без страданий, так как готическое искусство «трактует миф о Христе, как миф о великих страданиях и скорбящих» [118:156].Характерно то, что между третьим и четвертым стихотворением циклабыл помещен прозаический фрагмент, озаглавленный « Крестный путь» [см.:10:344-345].Вне контекста этого прозаического фрагмента невозможно представитьне одно стихотворение цикла, так как он является смысловым центром размышлений поэта о крестном пути человека. По мнению М.А. Волошина, «чассуда не бьёт на часах этого мира» [21:89].
Уже в первом стихотворении«Ночь» М.А. Волошин воплощает идею о том, что Ночь - это то время, когдаперед человеком открывается бездна мироздания, когда из хаоса нечто рождается. В этом смысле ночь для поэта является светлым пространством, кудаустремлены «крылья старых церквей» [86:76], пробуждая духовную радость,силу и уверенность. Ночью человек один на один с мирозданием, один наодин с Богом, ночью открываются тайны Бытия. Именно ночью начинаетсякрестный путь человека. Ночью сливается смерть и возрождение, гроб и колыбель, земное и небесное, ночью совершается голгофская жертва Христа.Такое восприятие было в традициях Святоотеческого предания (св. ЕфремСирин, Иоанн Лествичник, Антоний Великий и многие другие) и русской литературы (Федор Тютчев, Александр Блок , Конст.
Бальмонт, Вяч. Иванов).Второе стихотворение цикла «Лиловые тучи» отражает понимание Волошиным первых ступеней крестного пути. «Омовение ног, и прикосновениек полу храма», фиолетово-лиловые цвета, пронзающие все стихотворение,86воплощают единство человека и мироздания, человека с человеком. Показательно в этом отношении слова самого М.А. Волошина: «Я слышал, какА.Р. <Минцлова> шептала: «Если долго смотреть в этот фиолетовый свет, тоувидишь все, все». И там, где фиолетовый переходит в розово-золотистый, - явидел, я знал, я чувствовал вашу душу…»[85:108]. Эти строки М.А.
Волошина перекликаются с первыми строчками стихотворения, которые отражаютпостижение вечности: «О, фиолетовые грозы, / Вы – тень алмазной белизны !/ Две аметистовые розы/ Сияют с горней вышины» [10:78].Но познание мироздания невозможно без жертвенности, только черезжертву начинается крестный путь человека. Радость и страдание для художника сливается в единое целое. В этом смысле понимание поэтом всеединства мира сопряжено со своеобразной христианской символикой света.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
