Диссертация (1154425), страница 15
Текст из файла (страница 15)
В этом цикле его лирический герой пока слепец.Цикл заканчивается строчками: «Горной тропою ведет Антигона / В знойнойпустыне слепца...» [22:38].Рифма точная, чеканная в её перекрёстном исполнении (иней – синий,окну – прильну, вагона – Антигона, конца – слепца).Происходит сращение на уровне жизни мысли и жизни духа лирическогогероя стихотворения, что вынесено в его анафору «Мысли поют: «Мы устали…мы стынем…»[22:38]. В эпифоре же Максимилиан Волошин используетнечастый для себя приём повтора, что показывает важность этой строки стихотворения, отсылающей нас к известной мифологеме фиванского цикла.Обращение к мифу об Эдипе и Антигоне логично.
В основе известногомифа заложена идея ответственности личности за свои поступки, как бы онине были предопределены роком. Антигона и Эдип, нарушая тот или иной запрет, в конечном итоге обречены на трагический финал, в котором невозмо72жно прощение в силу уже совершившегося факта. И поэт принимает обреченность на странствие, подобное странствию Эдипа и Антигоны.Цикл «AMORI AMARA SACRUM» трагичен по своей сути.
С однойстороны, горечь познания мук любви к мирозданию, к женщине, Богу,мук разочарования в самом себе; с другой – святость познания полнотыбытия, постижения лика человеческого во всех его іпостасях, где поэт –прохожий, точка соприкосновения между горним и дольним, перекресток мирозданий, относящий «сказку людям».
Волошинское мифотворчество встроено в духовные антиномии и «праобразы», обладающими многоуровневыми смыслами, способствующие уникальному моделированию особогопоэтичекого мира.Для Максимилиана Волошина этот цикл - еще один этап творимого иммифа не как иллюзии, но как части земного и онтологического бытия. Этотмиф многоаспектен и многофункционален, служащий и ослеплению, и преображению.§3. «Звезда полынь». Своеобразие эзотерической поэтикиИзложенное выше находит наиболее полное отражение в следующемцикле книги «Звезда полынь», которая является эсхатологическим и эзотерическим переосмыслением космогонических мифов о мироздании.Для данного цикла характерно то, что в нем воедино сплетается христианство, древнегреческий миф и теософия.
Этот синтез определяет поэтическую ткань цикла, его художественную систему. Сам Максимилиан Волошинтак определял свое духовно-религиозное восприятие мира в письме к Маргарите Сабашниковой 4 октября 1906 года: «Христианство мне из религий дальше всего. Мне Буддизм и Олимп ближе» [158:146]. Однако поэт не раз говорил в Автобиографии, что не мыслит себя вне Христа, вне святоотеческогопредания.Первое стихотворение цикла «Быть чёрною землёй.
Раскрыв покорногрудь...» - этому яркое подтверждение. Слово понимается поэтом как Логос,как творческая, преображающая сила. Это восходит к библейской Книге Бы73тия, повествующей, что человек был создан из праха земного [см: Быт.2:7].Слово становится реальностью, которую обязан воспринять человек и физически ощутить: «Быть черною землей. Раскрыв покорно грудь» [22:39]. Какизвестно, хтонические мифы свойствены мировым цивилизациям, на что указывал К.
Леви-Стросс в своей «Структурной антропологии».Слово для Максимилиана Волошина не просто данная человеку реальность, но Христос. Показательна строка: «Ослепнуть в пламени сверкающего ока» . В своей духовной сущности она восходит к знаменитым словам святого евангелиста Иоанна: «Я свет пришел в мир, чтобы всякий верующий вМеня не оставался во тьме» [6:Ин.12:46].
Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что поэт видит себя, с одной стороны, сотворцом жизни, а с другой– принимающим жизнь как творение самого себя, что подтверждают строки:«И чувствовать, как плуг, вонзившийся глубоко / В живую плоть, ведет священный путь» [22:39]. Жизнь – это «священный путь», путь постижения полноты мироздания. Только тогда в душе может распяться слово: «Быть вспаханной землей...
И долго ждать, что вот / В меня сойдет, во мне распнетсяСлово» [22:39]. Все в этих строках проникнуто библейской символикой. Поэтпонимает, что его жизнь, связанная со Словом в различных его ипостасях, неможет быть оторванной от обыденной жизни, протекающей во тьме и безверии. Эти два начала в творчестве взаимосвязанны друг с другом, это реальнаясвязь земного и небесного, это попытка cоединения человека c Богом. Поэтому важно быть «вспаханной землёй», т.е. готовой к принятию семени, зерна. В этом смысле напрашивается изречение Апостола Павла: «Сеется телодушевное, восстаёт тело духовное» [6:1-е Кор.15:44].Слово, творимое и творящее, в мироощущении М.А.
Волошина несет всебе акт созидания и преображения, акт возврата к истокам бытия, в которомбыл совершён первородный грех и за который необходимо понести возмездие, чтобы очиститься и восстановить Богочеловеческий лик. Время становится сакральным, где в мгновенном прозревается вечное, а вечное вмгновенном, где таинство жизни и смерти есть основа единой мистерии74духа, являясь важнейшими концептами волошинского художественногомира.Древний образ «Матери-земли» связан с осознанием смерти и плодородия как цельных этапов в потоке бытия, что отвечает традициям русскогосимволизма и восходит как к античной мифологиии, так и к Святому Писанию. Рождается единство дольнего и горнего: так распинается в поэте божественное слово.
В архетипе Матери-земли Максимилиана Волошина волнуетмысль о сущности и истоках бытия, и он будет неоднократно возвращаться кнему впоследствии. Отметим, что данный образ является одним из центральных структурно-семантических ядер всего волошинского творчества.В этом отношении второе стихотворение цикла «Я шел сквозь ночь» нампредставляется своеобразным отражением жизни творческой индивидуальности, обречённой на познание, которым зачастую владеет падший ангел,живущий «меж складками морщинистой земли» [22:39].Творчество не всегда в понимании Максимилиана Волошина есть актприобщения к Богу. Порой это бессовестная беседа с дьяволом (например,Валерий Брюсов и Федор Сологуб были готовы к этой беседе).
Отсюда пламя«бледной смерти», которая скрывается без следа, «ритмичные волны Вечности» и не «светящееся око», как в первом стихотворении цикла «Звезда Полынь», а «угасший метеор в пустынях мироздания»[22:39]. Вместе с темпульс вечности, пульс единой жизни осознаётся и в строках этого стихотворения. Постижение вселенной для него есть единство чувства и познания.Человек мыслится как внеземное существо, возникшее раньше земли. Это вдухе эзотерических поисков поэта, которыми проникнуты стихотворения«Кровь», «Сатурн», «Луна», «Солнце» из цикла «Звезда Полынь». Для Максимилиана Волошина очевидна связь души человеческой с внутренними законами планет солнечной системы.
Поэтому в письме Маргарите Сабашниковой он скажет: «При разрыве с каждой планетой бывает страшная трагедия, которая заложена в той стихии, которая выработалась на этой планете.75Кровь-трагедия Сатурна. Зрение и ощупь – трагедия Солнца. Пол – трагедияЛуны» [22:428].Эзотерическая символика пронизывает весь цикл. Но вызывает интересто, что, увлекаясь теософией Рудольфа Штейнера, испытывая его влияние(например, стихотворение «Кровь» было написано под впечатлением лекцийРудольфа Штейнера, который считал кровь сцеплением неуправляемых множеств в человеке, являющемся фрагментом сознания [22:428]), МаксимилианВолошин осмысленно использует библейское предание и древнеэллинскиймиф, которые впоследствии помогут ему избавиться от теософского соблазна. Именно библейские и мифологические ассоциации помогают понять глубинный смысл волошинского цикла.
Уже с первых строк стихотворения«Кровь» отчетливо видно, что человеку необходимо вспомнить, во имя чегоон пришёл во Вселенную и стал частью мироздания. Где его истинное бытие,где его «вещий, сокровенный», но «дымный лик»[22:39] реальности? Чтобыпонять, необходимо молчание. Истинное творчество, по М.А.
Волошину,начинается в безмолвии и тишине. К ним «приникнул ухом» поэт, чтобыуслышать голос крови, которая, по его же признанию, была древнее земли икоторая фонтанировала между безмолвием и воспоминанием. Уйдя в безмолвие, словно монах-исихаст, поэт вслушивается, как «на дне глухая кровь стучит», пытается уловить изначальный пульс зарождения времени и обретенияпространства.
Он пытается понять нить откровений, отражающих путь человека с его самого даже не начала, а предначала, где была кровь и жертва, которую совершил Каин, пролив кровь своего брата Авеля, пленив человеческий род, подвергнув разделению и осквернив землю, из которой когда-тобыл создан Адам, призванный стать «душею живою» [6:Быт.2:7]. В Каинеамбивалентность, через его дух крови человек уверовал в слепой разум, обретя скорбь и терпя её, не имея выхода к Единству, теряясь в догадках о своём назначении. Но, чтобы узнать назначение, необходимо воспоминание, понимание своего мгновения, в котором может проявиться человеческий образ,76имеющий возможность или невозможность уподобиться Первообразу-Богу,что в русле Святоотеческого Предания [см.:198:671].Для Максимилиана Волошина совершенно очевидно, что возвращение кБогу означает восстановление единства с Творцом, нахождение нити, связующей с Первобытием.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
