Диссертация (1154419), страница 43
Текст из файла (страница 43)
Эл. ресурс).Работа литературного чиновникаРедакторов Довлатов не приветствует, считает их лишним элементом вписательском процессе, потому что «они – часть машины, функционеры, людифункции, а не чувства и долга. И потому их личные симпатии и антипатии неимеют ровным счетом никакого значения. Следуя функции, они готовы, еслипонадобится, совершить любое злодейство, не останавливаясь буквально ниперед чем» (С. Довлатов. Записные книжки.
Эл. ресурс):«Если писатель хороший, редактор вроде бы не требуется. Еслиплохой, то редактор его не спасет. По-моему, это совершенно ясно» (С.Довлатов. Наши. С. 360).«Читая гениальные стихи, не думай, какие обороты больше илименьше удались автору. Бери, пока дают, и радуйся.
Благодари судьбу» (С.Довлатов. Филиал. С. 126).Довлатов рисует эпизоды, явно и ярко демонстрирующие халтурностьработы редактора:«Чирсков принес в редакцию рукопись.- Вот, - сказал он редактору, - моя новая повесть. Пожалуйста,ознакомьтесь. Хотелось бы узнать ваше мнение. Может, надо сто-тоисправить, переделать?- Да, да, - задумчиво ответил редактор, - конечно. Переделайте,248молодой человек, переделайте.И протянул Чирскову рукопись обратно» (С. Довлатов. Записныекнижки. Эл.
ресурс).Литературная бездарность плюс непомерная амбициозность выводятлюдей из состава писателей и переводят в начальники:«Есть люди, которые умеют писать. И есть люди, призванныекомандовать. Пишущие мало зарабатывают. Чаще улыбаются. Большепьют. Платят алименты. Начальство же состоит, в основном, изразросшихсякорректоров,машинисток,деятелейпрофсоюзов.Чувствуя свое творческое бессилие, эти люди всю жизнь шли надежнойадминистративной тропой» (С. Довлатов. Ремесло. С.
96-97).В свою очередь, работа редактора способна искорежить личностьчеловека, лишить его творческого начала, уложит в прокрустово ложе норм,правил, предписаний, циркуляров, запретов, испортив характер и вытравивчеловечность и т.п.:«Редактор "Советской Эстонии" был человеком добродушным.Разумеется, до той минуты, пока не становился жестоким и злым. Покаего не вынуждали к этому соответствующие инструкции» (С. Довлатов.Компромисс. С. 408).«Я работал в "Костре". То есть из жертвы литературногорежима превратился в функционера этого режима. Функционер - оченьемкое слово.
Занимая официальную должность, ты становишьсячеловеком функции. Вырваться за диктуемые ею пределы невозможно безгубительного скандала, функция подавляет тебя. В угоду функции твоипредставления незаметно искажаются. И ты уже не принадлежишьсебе» (С. Довлатов. Ремесло. С. 100).Довлатову пришлось какое-то время быть в двух лицах – одновременнобыть и функционером от литературы, и литератором.
Плоды своего, очевидно,нелегкого редакторского труда Довлатов оценивает как в целом пустые:249«Двадцать лет я проработал редактором. Сагаловский–единственная награда за мои труды. Я его обнаружил… Я понял – этонаш человек… Я давал ему советы. (Которые он решительноигнорировал.)» (С.
Довлатов. Записные книжки. Эл. ресурс).Так, он «изнутри», не по наслышке испытал все перипетии «двух сторонмедали» советского словесника, послушно подчиняясь требованиям идеологии,с одной стороны, и последовательно игнорируя ее – с другой:«Раньше я, будучи гонимым автором, имел все основанияненавидеть литературных чиновников. Теперь меня самого ненавидели.Я вел двойную жизнь. В "Костре" исправно душил живое слово. Затемнадевал кепку и шел в "Детгиз", "Аврору", "Советский писатель". Тамисправно душили меня» (С. Довлатов. Ремесло. С. 101).Онобъясняетсовременноеприспособленчествожизненнойнеобходимостью:«Сегодня я готов был раствориться в этой толпе.
Но уже завтравсе может быть по-другому.Потому что долгие годы я всего лишь боролся за жизнь ирассудок. В этом мне помогал инстинкт самосохранения. И может быть,еще сегодня я дорожу жизнью как таковой. Но уже завтра мне придетсядумать о будущем» (С. Довлатов. Ремесло. С. 212).Однако долго такая ситуация длиться не могла, и Довлатов сделал выбор– в пользу своего таланта:«С издательскими хлопотами я решил покончить навсегда. Естьбумага, перо, десяток читателей» (С. Довлатов. Ремесло. С.
109).Издателей Довлатов тоже не очень жалует, особенно западных, о нихустами одного его персонажа сказано, что «в издательском деле нетсправедливости» (С. Довлатов. Записные книжки. Эл. ресурс).Таким образом, по Довлатову, среди словесников положительно оцененможет быть только истинный, честный и талантливый, бескомпромиссный труд250писателя, не идущего на сделки ни с начальством, ни со своей совестью, атакже кропотливая работа корректора.4.3.
Аксиологический аспект языковой личности писателя С. Довлатова4.3.1. Роль лингвистической аксиологии и метаязыка лингвистикив постижении языковой личностиДля того чтобы в полной мере постичь особенности языковой личности,ее коммуникативные способности, необходимо обратиться к аксиологии.«Аксиология – философское учение о природе ценностей, их месте вреальности,структуресоциальнымииценностногокультурнымиаксиология,[Лингвистическаямира,ихфакторами,2011,с.17].связи,обусловленностиструктуройличности»Аксиологияизучаетположительную, нейтральную или отрицательную значимость любых объектов,непринимаявовниманиеихэкзистенциальныеикачественныехарактеристики.
Среди типов ценностей, наиболее важных для общейаксиологии — ценности моральные, правовые, «ценности научного познания,человеческой истории и социальных теорий, а также ценности, связанные сприродой человека и смыслом его жизни» [Ивин 2006, с. 3]. «Лингвистическаяаксиологическаягипотезаможетбытьсформулированаврамкахонтологической парадигмы Человек – Язык – Общество – Культура – Мир, чтоопределяется исследованием ценностных смыслов социального бытия, которыеявляются регуляторами и смысложизненными ориентирами деятельностичеловека культуры» [Лингвистическая аксиология, 2011, с.
17].В когнитивистике утвердилось понимание того, что «процессы познанияи коммуникации не являются нейтральными, не осуществляются человекомнейтрально, они ориентированы и избирательны» [Серебренникова, 2012, Эл.ресурс] и зависят от значимости, актуальности, ценности для конкретногочеловека. «Человек, бытуя в мире, мир “осваивает”, присваивая его путемоценивания по двум возможным векторам: либо от мира к себе, либо от себя кмиру» [Там же]. «Оценочность и ценностные характеристики, таким образом,251осознаютсявнастоящеевремякакфундаментальныехарактеристикиуниверсума бытия человека и общества, но, в то же время, остаются среди ещенепознанныхвсвоемединствеиодновременновихвариативнойпредставленности в языке человека» [Лингвистика и аксиология, 2011, с. 4].Именно обращение к оценочным аспектам позволяет представить теориюистины, теорию и практику интерпретации, поскольку в каждое суждение омире составной часть.
«Включается не только информация о существующих вмире объектах, но и мнение по поводу этих объектов. Следовательно,релевантным является не сам по себе «факт», о котором идет речь, а отношениек этому факту» [Там же, с. 34].Личностные ценности человека взаимосвязаны с общекультурнымиценностями. Д.А. Леонтьев выделяет три формы существования ценностей: 1)общественные идеалы; 2) предметно воплощенные ценности; 3) личностныеценности.
Последние представляют «внутренний мир личности, являясьвыразителем стабильного, абсолютного, неизменного. Формируясь, как ипотребности, в индивидуальном опыте субъекта, личностные ценностиотражают не столько динамичные аспекты самого индивидуального опыта,сколько инвариантные аспекты социального и общечеловеческого опыта,присваиваемого индивидом» [Леонтьев, 1996, с. 24].На основании того, что ценности (высшие ориентиры поведения)представляютвозможностисобойконцентратвыделениялингвокультурологическойлингвистики.культуры,разделатеории«АксиологическаяВ.И.говоритлингвокультурологииценностей,лингвистикаКарасикилио–аксиологическойнаправленанаизучениеценностной картины мира (как части картины мира), отраженной иконструируемой в содержании языковых единиц, ментальных образований(концептов) и ценностно маркированных динамических стереотипов поведения(скриптов, по А.
Вежбицкой). В качестве материала для лингвоаксиологическихисследований выступают лексические и фразеологические единицы, текстовые252фрагменты и целые тексты, в содержании которых устанавливаются оценочныесуждения, из которых можно вывести лежащие в их основе те или иныеценности» [Карасик, 2009, с. 13].Всилутогочто«ценностирассматриваютсякакглубиннаямотивационная база убеждений, поведения» [Лингвистика и аксиология, 2011,с. 28], Е.Ф. Серебренникова утверждает: «Глубинный уровень ”человека вязыке и обществе” есть уровень его аксиологии: ожиданий, ”ставок”, целей,”страхов”, влечений, верований, потребностей – того, что имеет проективный ифинализированный характер и влияет на его волю, желания, воображение,сансибельность (чувствительность и чувственность), что определяет егоинтенции; того ”глубинного” – сокровенного, что ”экстериоризируется”,высказывается определенным образом, исходя из проекционной сущностисознания как ”in-tentio”… Жизненный мир человека, его ”тотальныйгоризонт”,очерченныйожиданиямииинтенциями,”налаживается”когнитивно-оценочными параметрами и возводится к уровню ценностныхориентировиценностейличностииобщества,объективируетсявструктурировании оценочного отношения в высказывании» [Серебренникова,2012, Эл.
ресурс].В число ценностей природного и культурного человеческого опытавключены «ценности познавательные, утилитарные, этические, эстетические идругие, а также ценности самой языковой системы – лингвистические»[Лингвистика и аксиология, 2011, с. 17]. Посредство языка позволяетговорящему субъекту самому ориентироваться в мире своих ценностей иориентировать других субъектов, регулировать их последующие состояния идействия. В условиях изменяемого человеком мира, в способах существованиячеловека «именно оценочность определяет жизненный спектр человека – отнаполненной верой в свои силы креативности до инерционности илипассивности» [Там же, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
