Диссертация (1154419), страница 38
Текст из файла (страница 38)
Все мы знаем, что такое боль невысказанныхслов. Однако слово высказанное, произнесенное — может не толькоранить. Оно может повлиять на твою судьбу. У меня бывало — скажешьчеловеку правду о нем и тотчас же возненавидишь его за это» (С.Довлатов. Филиал. С. 5).Нельзя не согласиться с тем, что коммуникативные способностиличности, лёгкость в общении, точность выражения мыслей и проявлениечувства юмора зависят от родного языка, от языкового чутья, от степенивладения иностранным языком:218Бродский:«Долго я не верил, что по-английски можно сказать глупость» (С.Довлатов. Записные книжки. Эл. ресурс).«– Что тебя удерживает? Эрмитаж, Нева, березы?– Березы меня совершенно не волнуют.– Так что же?– Язык. На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своейличности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать.
Одноэто меня в ужас приводит» (С. Довлатов. Заповедник. С. 276).Утратить возможность для иронии Довлатову страшно, это равносильноутрате своего «я», по крайней мере, немаловажной его части, потому чтоирония есть способ его мышления. Ироническое мышление «задаёт контурыигрового пространства, во власти которого нередко само же и оказывается.Тогда целью всех мыслительных операций становятся не привычные отрицаниеи критика, а самореализация, игра, приглашение к сотворчеству, попыткавырваться из плена общего языка и власти стереотипов» [Попкова, 2006, с.
84].ХудожественныйдискурсДовлатоваотражаетпредставленияокоммуникации специалистов-филологов, в среде которых, по молодости, моднобыло оригинальничать, путать или нарочито искривлять оценки, выдумыватьсебе различные роли людей, от имени которых они говорили (привычныйхудожественный прием):«Велипривычныйразговор:Хемингуэй,Гиллеспи,Фрейд,Антониони, Сталин…К этому времени я уже был похож на молодого филолога.
То естьнаучился критиковать Достоевского, восхищаясь при этом Шарковым иГольцем. Что выражало особую степень моей интеллектуальнойпридирчивости. (Кстати, Шарков год назад выпустил детскую повесть отараканах. Гольц, если не ошибаюсь, сочиняет цирковые репризы.)В известной мере я претендовал на роль талантливого самородка.219Моим воображаемым прототипом был грубоватый силач, которыйруководствуется интуицией» (С. Довлатов.
Филиал.С.44.)Пожалуй,самоеглавное,самоеяркоеипривлекательноевхудожественной прозе Довлатова – его юмор, умение взглянуть на различные,даже суровые, трагичные ситуации, весело, иронично, как бы приглашаясобеседника, читателя открывать вместе с ним что-то особенное, частосмешное в многочисленных проблемах и уродствах жизни.
Так, юморфактически спас Довлатова в лагерной зоне: в окружении всех «ужасовлагерной жизни», писатель «чувствовал себя лучше, нежели можно былопредполагать… началось раздвоение личности… жизнь превратилась в сюжет»;«сознание вышло из привычной оболочки. Я начал думать о себе в третьемлице»; «как я ни мучился, ни проклинал эту жизнь, сознание функционировалобезотказно… Плоть и дух существовали раздельно.
И чем сильнее былаугнетена моя плоть, тем нахальнее резвился мой дух» (С. Довлатов. Зона, с. 42).Комические ситуации писатель подмечает и в последующей обыденнойжизни, наблюдая за коллегами-словесниками. Один из примеров нарушенияПостулата вежливости (по Грайсу) обнаруживается в речевой коммуникациирадиодиктора, который привык соблюдать разные нормы в собственнойбытовой речи и на работе, в радиовещании, и случайно их смешал:«Чмутов зашел в рубку.
Сел. Придвинул микрофон. Мысленноповторил текст. Подвернул манжеты, чтобы запонки не брякали постолу. Ждал, когда загорится лампочка – «Эфир». На душе послевчерашнего было тоскливо. Лампочка не загоралась.– Дорогие радиослушатели! – задумчиво произнес Чмутов.Тяжело ворочался обожженный портвейном язык. Лампочка незагоралась.– Дорогиерадиослушатели, –сноваповторилЧмутов, –о,мерзость… Дорогие радиослушатели… Да, напрасно я вчера завелся…Лампочка не загоралась.
Как выяснилось, она перегорела… Это220бывает раз в сто лет…– В эфире еженедельная программа, – репетировал Чмутов, – ну,б.., все, завязываю…» (С. Довлатов. Компромисс. С. 306).Нарушение постулата вежливости, соединение несоединимого в другомслучае также вызывает трагикомичную ситуацию:«Возвращались откуда-то мои коллеги. Я узнал хриплый голосЮзовского:— Русский язык, твою мать, наше единственное богатство!..» (С.Довлатов.
Филиал. С. 52).Сознательно или нет, но Довлатов в своих произведениях всегдастремится соблюдать тот общий постулат, который в Принципах кооперации П.Грайса гласит: «Добивайся взаимопонимания с собеседником». А юмор, какизвестно, в этом процессе лучший помощник, языковая игра способна вызватьчувство эстетического наслаждения.По определению Б.Ю. Нормана, «языковая игра (в максимальношироком понимании термина) – это нетрадиционное, неканоническоеиспользование языка, это творчество в языке, это ориентация на скрытыеэстетические возможности языкового знака» [Норман, 1987, с.
168].Под языковой игрой могут пониматься все явления такого рода, «когда,говорящий «играет» с формой речи, когда свободное отношение к форме речиполучает эстетическое задание, пусть даже самое скромное. Это может быть инезатейливая шутка, и более или менее удачная острота, и каламбур, и разныевиды тропов (сравнения, метафоры, перифразы и т.п.)» [Русская разговорнаяречь, с.172].«Одним из фундаментальных свойств умственной деятельности, спомощью которого люди познают себя и окружающую действительность,является языковая игра.
Она не является языковой деформацией образногомышления человека и входит в схему концептуализации опыта и окружающегомира, ее можно рассматривать как языковой прием немногих носителей языка,221обладающих даром красноречия и высоким интеллектом» [Шаховский ,1995, с.51]. Языковая игра универсальна, потому что человек применяет ее «не тольков расчете на то, что его усилия по достоинству оценит собеседник, но иногда и”просто так”, для собственного удовольствия» [Норман, 1987, с. 168].Очевидно, что в своих произведениях Довлатов применяет языковую игру пообеим указанным причинам.«Коммуникативной целью языковой игры в текстах С. Довлатоваобычно является установка на особый (чаще комический) эффект, который, всвою очередь, может соединяться с эффектом эстетическим.
Коммуникативныйэффектвзависимостинаправлениями(иногдаотониавторскойинтенциивыступаютпредставленсовместно):двумяа) позитивным(мотивируемый желанием развеселить, развлечь и т.п.); б) негативным(соответственно – желанием обидеть, оскорбить, унизить и т.п.)… Тот факт, чтофункционирование языковой игры прослеживается практически во всех текстахС. Довлатова, позволяет говорить о том, что данный способ создания текста иинтеллектуально-эмоциональноговоздействияосознаетсяавторомкаккоммуникативно необходимый и значимый семантически, психологически иэстетически» [Букирева, 2000, с. 47–48].Как коммуникативно-прагматическую аномалию, создающую языковуюигру, Т.А. Букирева рассматривает, например, следующий контекст, в которомнарушениепостулатасвязности(поГрайсу)позволяетавтору«продемонстрировать уровень интеллекта говорящего» [Там же, с. 84-85]:«И еще вот что, - попросил Жбанков, - ты слишком умныхразговоров не заводи.
Другой раз бухнете с Шаблинским, а потом целыйвечер: Ипостась, ипостась»… Ты уж что-нибудь полегче… Типа – СергейЕсенин, армянское радио…» (С. Довлатов. Компромисс. С. 344).Так же, с юмором, с использованием языковой игры Довлатов описываетсвоих коллег-словесников. Например, при создании образов писателейпочвенников и писателей-либералов, относивших себя к противоположным222литературнымтечениям,размежевавшимся,разнымвнешне,Довлатовприбегает к приему псевдопротивопоставления. В частности, они по-разномуобщаются, по-разному относятся к параметрам и принципам речевойкоммуникации, пользуются разными речевыми средствами, но, по сути, оченьпохожи, расхождения у них оказываются сугубо внешними – и те, и другиеодинаково пафосны, нелепы и жалки.
Приведем примеры:«Почвенники употребляли выражения с былинным оттенком.Такие, допустим, как «паче чаяния» или «ничтоже сумняшеся». И еще: «сэнергией, достойной лучшего применения». А также: «Солженицын вас заэто не похвалит». Либералы же использовали современные формулировкитипа: «За такие вещи бьют по физиономии!» Или: «Поцелуйтесь сРиббентропом!» А также: «Сахаров вам этого не простит»…Почвенники не владели английским и заявляли об этом с гордостью.Либералы тоже не владели английским и стыдились этого» (С.
Довлатов.Филиал. С. 30-31).Другой известный в американской эмиграции времен Довлатовалитературный деятель тоже обладает нелепой коммуникативной особенностью:он всех оскорбляет, матерится публично, сеет вокруг себя рознь, но умеетпреподнести эти недостатки как достоинства, с которыми окружающие должныноситься как с писаной торбой. Сродни иному литературному персонажу,голубому воришке Альхену, который крал и стыдился, Рувим Ковригинматерился от застенчивости, извинялся оскорбляя, хамил по причинесобственной болезненной чуткости и душевной ранимости.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
