Диссертация (1154419), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Благоговейное молчание. Молчание с оттенком недовольства.Молчание, нарушенное возгласом: «Посланник КГБ!» Молчание плюсгулкие шаги докладчика, идущего к трибуне. И так далее.Допустим, веду я свой репортаж. И говорю, что было решенопочтить кого-нибудь вставанием… А дальше я в сценарии указываю:«Запись. Тишина номер один».
Ну и тому подобное» (С. Довлатов. Филиал.С. 29).190Помимо этого, у Довлатова единицами речепроизводства становятсяцифры. Так, оказывается, что написать великое художественное произведениевозможно не только посредством слов, но и посредством цифр:«Мы живем среди цифр. Память хранит их в необозримомколичестве. В цифрах можно изобразить любую, самую причудливуюбиографию. От фиолетовых каракулей на бирке родильного дома. Доскупой информации на могильной плите.Можно написать роман в цифрах.
И эта штука будет посильней,чем "Фауст" Гете» (С. Довлатов. Марш одиноких. С. 502).«Все даты жизни одного моего партийного родственника – 19171938. По-моему, это законченный трагический роман...» (С. Довлатов.Марш одиноких. С. 502).Разумеется, понять такие произведения, расшифровать заключенные вних коды, правильно интерпретировать и дать верную оценку (трагический)возможно только, обладая полноценными экстралингвистическими познаниямиоб особенностях эпохи.
Совершенно справедливо В.А. Лукин отмечает, что приэтом«сведения,почерпнутыеиздругихнаук,будутнестолькосамостоятельными элементами теории и анализа, сколько средствами иобстоятельствами, которые необходимо использовать и принимать во вниманиев том или ином конкретном случае. Заранее предусмотреть все такие сведенияи очертить круг необходимых дисциплин невозможно, так как художественныйтекст может потребовать привлечения данных самых разных наук – отпсихологии, этнографии, истории, мифологии, библиологии и т.п. до теорииинформации и теории чисел» [Лукин, 1999, с. 4].У Довлатова есть и другие, более прозрачные контексты, где цифрывыполняют роль предложения.
Они так важны, что дублируются впроизведении в цифровом и в словесном написании:«7-18-459-11-3-6… Семь, восемнадцать четыреста пятьдесятдевять, одиннадцать, три, шесть… В этих цифрах заключена была некая191магическая сила. Тысячу раз они переносили меня из царства абсурда вграницы действительной жизни. Главное, чтобы рядом оказалсятелефон» (С. Довлатов. Филиал. С.
151).Это номер домашнего телефона Довлатова. Именно связь с родными, ссемьей для писателя – настоящее, понятное, ценное, а вся остальнаядеятельность и все остальные люди в его жизни – нечто эфемерное, странное,мало нужное.«Взаимопонимание между людьми напрямую зависит от их способностипонимать тексты. Более того, от этого зависит и судьба человека, ведьсовременный информационный мир – мир текстов» [Лукин, 1999, с. 3].Понимание единиц речепроизводства зависит от идеологии и господствующегостроя эпохи:«Есть в советской пропаганде замечательная черта. Напористая,громогласная, вездесущая и беспрерывная - советская пропагандавызывает обратную реакцию.Критикуют фильм – значит, надо его посмотреть.
Ругают книгу– значит, стоит ее прочитать. На кого-то персонально обрушились –значит, достойный человек..». (С. Довлатов. Марш одиноких. С. 467).То, как человек изъясняется, каким слогом, стилем, в каком жанреизлагает свои мысли, становится его личностной характеристикой, говорит онем не только как о языковой личности, но и как о личности в целом, позволяетбыстро оценить, сделать выводы об интеллекте, воспитании, психике,особенностях поведения и отношения к окружающей действительности и,соответственно, помогает сформировать собственное – субъективное –отношение к говорящему:«Он изъяснялся в стиле форчен-кукис:“Главное в жизни – труд! Берегите свое здоровье!” И так далее.Истины на розовых бумажках.
Да еще и запеченные в тесте» (С.Довлатов. Записные книжки. Эл. ресурс).192Итак, средства производства речи в произведениях С. Довлатовамногогранны, например, это слова и словосочетания выражать, говорить,говорить стихами, называть, писать, переписывать заново, сочинять,воспроизводить, объявлять, отклики и другие, часто снабженные метафорами.Помимо непосредственно обозначающих их слов, единицами речепроизводствастановятся буквы, названия, паралингвистические средства, в числе которыхжесты, прием умолчания (неназывание), молчание как «абсолютный нульзвука», звукоподражательные слова, почерк, цифры.
В художественномдискурсеособенностиречепроизводстваприменяютсянетолькодляличностной характеристики персонажа, но также с целью оценки егоинтеллекта, воспитания, психики, особенностей поведения и отношения кокружающейдействительности,позволяютсформироватьотношениекговорящему.Наблюдения над языком, стилем писателей, в чьих произведенияхупотребляются научные термины лингвистики, представлены рассуждения оних, об их самостоятельной специфике либо специфике употребления какимлибо персонажем с последующей рефлексией автора произведения, позволяютнам наряду с традиционно выделяемыми в научно-гуманитарном подстиленаучного стиля собственно-научного (академического), научно-учебного,научно-публицистического, научно-информационного [Аликаев, 1995, с.
17] инаучно-разговорного [Богданова, 1989, с. 39] подстилей говорить также о такойфункциональной разновидности гуманитарного (художественного) стиля, какнаучно-художественный подстиль. Он определяется «прежде всего сферойфункционирования и доминирующей интенцией, которая лежит в основежанровой дифференциации текстов» [Мотько, 2007], призван отразить впервую очередь лингвистические знания автора текста, его взгляд накогнитивно-прагматические особенности терминов и понятий лингвистики.Основные элементы данного подстиля – термины, функционирующие вхудожественном дискурсе.193Базовыми категориями любого текста, включая научный, являются«функционально-смысловые типы речи, а также связность, структурность,цельность и модальность» [см.:Гальперин, 2004; Бабенко, Васильев, Казарин,2000; Валгина, 2003]; языковое единство его проявляется в плане структурнокомпозиционных особенностей, синтаксиса и морфологии разножанровыхтекстов, реализующих определенный стиль.
«Кроме того, к особенностямнаучноготекстаотносят:1)переводимость;2)диалогичность;3)надкультурность; 4) интертекстуальньость» [Варгина, 2004, с. 26–36]. Все этиособенности обнаруживаются и в художественно-научном подстиле. Крометого, этот подстиль также способен выполнять и основные функции, которыевыполняет научный стиль: 1) отражение действительности и хранение знаний(эпистемическая); 2) мышление и получение нового знания (когнитивная); 3)накопленияихранениязнаний(кумулятивная);4)социализации;5)поэтическая; 6) передача специальной информации (коммуникативная), скоторой связано воздействие – сложная функция, являющая производной всехактуализирующихся в тексте функций [см.
Мотько, 2007, с. 85–86].ВЫВОДЫДля периода конца ХIХ – начала ХХI веков характерен широкий вводтерминов не только в научную, но и в художественную литературу. В рядеслучаев в художественном дискурсе он получает новые возможности иособенности на семантическом, стилистическом, лингво-когнитивном уровнях;нередко такой термин семантически преобразуется, становится тропом.Функции терминов в художественном дискурсе сводятся в основном кследующему. В художественной речи «термин употребляется в номинативноописательной и художественно-образной функции» [Шамсиддинов, 1984] – сцелью воссоздания производственного колорита, трудовой деятельностиперсонажей; термины могут обеспечивать торжественность, боевитость194повествования, служить историческим доказательством, «отражающим уровеньразвития науки и техники; в художественном, особенно в поэтическом,произведении широко используются функционально-семантические синонимытерминов;применениеихоснованонаэкстралингвистическихипсихолингвистических факторах».
Употребленный с целью создания речевойхарактеристикиспециальнойгероев,лексике,и«терминтеряетприобретаетособенности,всесвойственныепризнаки, характерныедляобщеупотребительных слов» [Плотникова, 2008].Термины способны вводиться в художественную литературу в качествесравнений в стилистических целях в зависимости от ситуации и в целяхповышенияхудожественностиописания;«изменениявсемантическойструктуре технических терминов приводят к приобретению ими иныхзначений, употреблению их в переносных значениях и появлению в языкевследствие всего этого новых оборотов» [Там же].Применение терминологической лексики в оценочной функции вхудожественном тексте выходит за рамки маркировки объектов только пооппозиции «положительное / отрицательное» и способно привести к созданиюшкалы оценок: осуществляет оценку различных компонентов прагматическойситуации как истинных или ложных, серьезных или комичных, вызывающиходобрение или порицание, презрение или уважение, любопытство или скуку,радость или страх.
Лексико-фразеологические связи термина расширяются иуглубляются,напонятийноесодержаниетерминовнакладываетсяэмоционально-экспрессивная окрашенность, в результате чего возникаетявление частичной или полной детерминологизации, развиваются новыезначения и появляются новые смыслы. При этом термин теряет свои основныепризнаки:системность,однозначность,эмоционально-экспрессивнуюнейтральность, однако в этом случае термины могут выполнять не только своюосновную номинативную функцию, но и служить средством созданияобразности, оценочности, создания портретной и речевой характеристики и др.195Лингвистические термины в художественном дискурсе употребляются вдвух вариантах: нейтрально или в роли определенного знака, символа,требующего расшифровки.Первый вариант распространен мало: очень нечасто и в небольшихколичествах писатели допускают в свое повествование лингвистическиетермины без какого бы то ни было подтекста, без дополнительных оттенковзначения и оценок.
Но даже в таком, на первый взгляд стилистически иоценочно нейтральном контексте, лингвистические термины соседствуют соценочными прилагательными, что оказывает влияние и на метаязыклингвистики.Во втором случае употребление термина в художественном дискурсезачастую свидетельствует о специфике языковой личности автора текста, о еготворческой индивидуальности, делает текст личностно ориентированным.Очень ярко особенности авторского видения ситуации проявляются в такназываемых «псевдолингвистических» дискурсах, шутливых, пародийныхстилизациях, побасенках, где действующими лицами становятся не люди иживотные, а лингвистические понятия и термины.«При использовании терминов в художественно-образной функции, каки слов общеупотребительного языка, важное место отводится контексту,поскольку слова, и в частности термины, реализуют свое значение в контексте»[Плотникова, 2008].Лингвистическиетермины,будучинейтральнымипоокраскемодальности, оценке, в художественном контексте могут обрести красочныйобраз, получить яркое оценочное значение, динамику действования, роста.Особенночастоэтитерминыиспользуютсясцельюироническоговысмеивания.Термины и понятия лингвистики, описание отношения к ним вхудожественномдискурсемогутстатьприметойвремени,маркеромидеологической позиции, объявляться идеологическим оружием; могут стать196речевой характеристикой человека, вызвать досаду, обиду, смех, могутспособствовать отражению (или подражанию) его стиля, что, в свою очередь,может вызвать приятие или неприятие человека, уважение к нему илипрезрение, особенно если этот человек имеет отношение к словесности по родусвоих занятий.
Сильные языковые личности, люди с развитым языковымчутьем способны даже ассоциировать себя и окружающих с лингвистическимитерминами; в их представлении и эти термины, и даже ошибки, опечаткиспособны обретать особую значимость, социальное звучание, обретая новыеконнотации, выражать и знаменовать собой целую гамму чувств и оценок,которые испытывает герой, становиться символом резкого поворота событий,точкой отсчета новой страницы в жизни. Нередко известным терминамлингвистики писатели и поэты придают индивидуальное толкование, создают сихпомощьюиндивидуальныеперифразы,допускаютнарочитуюмистификацию.Единицы производства речи – понятия «говорить», «писать» и ихпроизводные – для литератора являются ценностью уже сами по себе, в силу ихсуществования и того, что они обозначают как свойство человека, как дар.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
