Орлов И.Б. Политическая культура России XX века (2008) (1152142), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Более того,по выражению писателя Юрия Полякова, заложенная в русском мен*талитете потребность в любви к власти создает последней определен*ный «мифологический резерв». Это видно на примере специфическирусского чувства жалости к высшим правителям, порой доходящей дожелания освободить их от вины за любую частную несправедливость.Эта ответственность со времен древнерусского писателя Даниила За&точника («Не царь грешит, а думцы наводят») традиционно переносит*ся на администраторов более низкого ранга.В самом начале XVI столетия в России возникает «Сказание о кня*зьях Владимирских», утверждавшее вековечность московской династии,возводя ее происхождение к римскому императору Августу. Практичес*ки одновременно игумен Иосифо*Волоколамского монастыря ИосифВолоцкий (1439/40–1515) разрабатывает теорию божественного про*исхождения царской власти.
Наконец, тогда же в послании псковскогомонаха старца Филофея Москва провозглашается «третьим Римом», амосковские государи — преемниками византийских императоров. ИванГрозный в своей переписке с бежавшим в Литву князем Андреем Курб&ским рассматривает любое сопротивление самодержавной власти какоскорбление Божией воли, одновременно сформулировав положение оравенстве всех перед верховной властью как источником высшей спра*13ВВЕДЕНИЕведливости. В дальнейшем, вплоть до утверждения при Николае I тео*рии «официальной народности», речь шла уже только о доработке от*дельных положений мифа о власти. В целом до 1881 года образ царябыл обусловлен имперским мифом петровских времен, в котором онпредставал как богоподобный носитель западных культурных ценностейи воплощение идеи секулярного государства.
В основе изменения влас*тного мифа, произошедшего во время правления Александра III, лежалславянофильский, религиозный и националистический «нарратив овласти», основывающийся на идеализации допетровского Московско*го царства. Этот национальный миф отличался от доктрины «офици*альной народности», так как содержал скрытый отказ от многих ценно*стей самодержавия, которое оно проповедовало до этого времени —законность, рационализм, верховенство царской бюрократии. Однакопонятие национальной монархии, заимствованное из культурных мо*делей европейских правителей, имело разрушительные последствия: оноподрывало основу существования именно тех ценностей и социальныхгрупп, посредством которых русские монархи правили на протяжениидвух веков.
В результате с царствования Александра III мы наблюдаемвозрастающее несоответствие между политическим мифом и полити*ческим ритуалом. Более того, если при Александре III миф определялотношение к политической власти в трех аспектах (освящал личныйавторитет царя как помазанника Божиего, делал православную церковьосновной выразительницей национальных ценностей, а также оправды*вал сословные учреждения, дворянство и общину в качестве социаль*ной основы царской власти), то у Николая II первый из принципов —царская власть, основанная на личном и религиозном авторитете, — зас*лонил и подорвал два других.Следует уточнить, что миф как «первая культура» (по определениюизвестного отечественного историка и филолога А.
Ф. Лосева) свой*ствен и традиционному и современному обществу. Советский миф посвоей сути являлся инверсией традиции, хотя и обладал внутреннейцелостностью. Советская идеологическая система сумела интегрироватьглубинные, архаические пласты коллективного бессознательного (этовидно на примере излюбленных терминов советской пропаганды типа«Родина*мать») и одновременно включить в себя зовущие к подвигумифологемы, связанные с христианством:1) красное знамя;2) культ «мучеников» или «фетишизация» ран Ленина.Правда, здесь мы имеем дело с «мутировавшим мифом», который вотличие от классического почти всегда претендует на некую «научность».14ВВЕДЕНИЕВажно и другое.
«Мифологический космос» коммунизма оконча*тельно не исчез и все еще продолжает определять мировосприятие зна*чительной части населения современной России. Можно говорить о трехосновных направлениях мифологизации политической культуры напостсоветском пространстве: поиске новых форм и способов идентич*ности, персонификации представлений о причинах происходящих со*бытий, активизации ностальгических настроений по «светлому прошло*му». Подробнее эти и другие тенденции развития российскойполитической культуры будут рассмотрены в следующих главах учеб*ного пособия.5.Символы и язык политической культуры.Ритуал как часть политической культурыПолитическая культура неразрывно связана с общенациональнойкультурой, социокультурными, национально*историческими, религиоз*ными, национально*психологическими традициями, обычаями, стерео*типами, мифами и установками. Если следовать определению граждан*ских мифов, данному Джоном Бирлайном, следует согласиться с тем, чтоэти мифы «создают основу для образования государства и обеспечиваютполномочия правительства, объединяя всех граждан с помощью общегосимволизма».
Именно символическое пространство при столкновении сновым и чужим снимает шок и неопределенность путем формированияпредставлений об этом «неизвестном». Основу такой «терапии» создаютимеющиеся в этом пространстве идеалы, ценности и традиции.По мнению американского политолога Л. Дитмера, именно поли*тический символизм составляет в политической культуре собственно«культуру». Так, наряду с символами самодержавия и народности, вформировании и укреплении русского государства важную роль сыгра*ла символика православной церкови. В формировании идей о величиии особом пути России, патриотизме и преданности Отечеству, которыесоставили важнейшие компоненты политического сознания россиян,важную роль сыграла православная вера.
Подтверждением этого явля*ется, в частности, то, что многие атрибуты и символы православной цер*кви стали одновременно и символами российской государственности,например Исаакиевский собор или храмы Василия Блаженного и Хри*ста Спасителя. В советской политической культуре особая роль при*надлежала В. И. Ленину (1870–1924). У этой символической личностибыл целый набор ролей: пророк, герой, учитель, образец, первоисточ*ник власти и прочее. Все последующие вожди черпали свою легитим*ность именно в «Ленине*символе».15ВВЕДЕНИЕКроме вышеуказанного «внутреннего» содержания символическо*го пространства политической культуры, его «внешней», зрелищнойформой выступает ритуал. В России XIX–ХХ вв.
политический ритуалявлялся инсценировкой тех мифов, которые несли с собой цели и цен*ности самодержавной власти. Более того, этот ритуал был аспектом го*сударственной власти, необходимым для демонстрации величия и ле*гитимности императора и правящей элиты. Новый, коммунистическийменталитет также формировали через новую ритуалистику и атрибути*ку. На парадах живые скульптуры являлись знаковыми символами со*ветского образа жизни. В советской политической культуре различныеформы уличных празднеств (шествие, демонстрация, митинг или агит*процессия), нацеленные на «выражение мыслей и настроений через про*цессию», традиционно противопоставлялись «бессодержательным фор*мам так называемого карнавала».
В пространстве советскойполитической культуры любое «уличное игрище» было насыщено по*литическим содержанием и пронизано политической сатирой. В шко*лах проходили «суды» над литературными героями, олицетворявшимидворянские или буржуазные типажи. Даже реклама папирос гласила:«Мы эксплуататорские не любим, нам советские подавай». Величие со*ветского строя были призваны утвердить здания и скульптуры в жанресталинского монументализма.И еще один немаловажный аспект. Политическая деятельность посвоей сущности носит лингвистический характер и осуществляется врамках определенных языков и понятийных аппаратов, которые огра*ничивают спектр политических действий. Если политика не учитываетимеющуюся в обществе языковую культуру, то она либо отторгаетсянаселением, либо искажается до неузнаваемости.
Следует отметить ито обстоятельство, что нередко язык политической культуры становит*ся вообще непонятным без специальных пояснений. Например, не такпросто догадаться не искушенному в терминах ГПУ человеку, что «вза*мен» — это приговоренный к высшей мере наказания, а «твердозадан*цы» — не раскулаченные крестьяне*единоличники, которым было данотвердое задание по продналогу. В противовес им колхозников стали на*зывать «мастерами урожаев социалистических полей». Люди сталин*ской эпохи не только жили в мире непонятных нам слов, но и пыталисьвыражаться искусственным языком газетных передовиц. Впрочем, мо*лодежь, родившаяся после 1917 года, другого языка и не знала.16Политическая культура: функции, структура и проблемы типологии11.ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА:ФУНКЦИИ, СТРУКТУРАИ ПРОБЛЕМЫ ТИПОЛОГИИОсновные функции и общая структура политическойкультурыПолитическая культура выполняет в обществе определенный спектрфункций, включающий в себя прежде всего когнитивную (политичес*кие знания), оценочную (политические ценности и идеалы) и эмоцио*нальную (политические чувства).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
