Орлов И.Б. Политическая культура России XX века (2008) (1152142), страница 11
Текст из файла (страница 11)
В отличие от столици промышленных центров, слухи в провинции и в начале ХХ в. остава*лись реальным фактором политической жизни. Помимо «витания», слу*хи оказывают вполне конкретное воздействие на общество: распростра*няясь с поразительной быстротой, они формируют общественноемнение, настроение и поведение социальных слоев, возрастных и реги*ональных групп. Известный популяризатор науки 1920*х гг. Я. И.
Пе&рельман показал на простом примере, что провинциальный 50*тысяч*ный город может узнать свежую новость, привезенную столичнымжителем, в течение самого ближайшего времени — от 1 до 2,5 часа. Не*смотря на то, что слух, распространяясь, сильно деформируется («испор*ченный телефон»), в «тоталитарном» обществе, по мнению академикаА. В.
Дмитриева, ему особенно доверяют. Например, даже однолошад*40Источники и методология изучения политической культуры России ХХ веканые и однокоровные крестьяне, напуганные конфискациями 1918–1920 гг., немедленно реагировали на ложные слухи об усилении натураль*ных повинностей массовым забоем мелкого скота и молодняка.В литературе подчеркивается то обстоятельство, что политическийсмысл слухи приобретают только в контексте исторической ситуации,а как сопутствующий элемент политической жизни они порождают ипроблему злоупотребления словом. В процессе многоэтапной устной пе*редачи слухи не только обрастают вымышленными подробностями, нонередко и кардинально меняют свой характер — в зависимости от пред*ставлений, симпатий и чаяний той среды, в которой распространялись.Так, политические слухи, циркулирующие в провинции в начале ХХ в.,группируются по значимости и частоте возникновения.
Это прежде всего«аграрные» слухи (о переделе земли, отмене выкупных платежей, ото*брании земли у помещиков), слухи о царской семье, о войне или «изме*не» и, наконец, слухи о конкретных политических событиях как обще*российского, так и местного масштаба.Слухи как разновидность неформальной коммуникации существо*вали всегда, однако состояние информационного пространства в СССРсоздавало условия для их активного формирования и распространения.Чем меньше у населения возможности доступа к достоверной инфор*мации, тем более широким является поле для возникновения разногорода фантазий и слухов.
Их значение возрастает в переломные, неста*бильные эпохи, атмосфера которых служит благоприятной почвой длявозникновения разного рода страхов, опасений и вместе с тем надежд.Слухи как вид коммуникации распространяются стихийно, но предпо*читают «свою» публику, которая приспосабливает достоверность слу*хов к своему опыту и ожиданиям. Посредством устной речи не просто«движется информация» внутри одной социальной группы, но проти*востоящие участники стремятся переориентировать друг друга, т.е. до*стичь определенного изменения поведения. Порой слух усиленно со*перничает со средствами массовой информации, хотя создателямии распространителями слухов иногда являлись сами газеты и журналы.На основе вопросов, возникающих в том числе и на почве слухов, ре*дакции нередко создавали рубрику «Ответы на письма читателей».Следует признать, что циркуляция слухов является одной из состав*ляющих политического процесса.
Среди источников возникновенияслухов указывается интерес аудитории к теме и дефицит надежной ин*формации. Рядом исследователей (например, философом А. П. Наза&ретяном) слух определяется как передача эмоционально значимых дляаудитории сведений по каналам межличностной коммуникации. Хотя41ГЛАВА 2есть и другая точка зрения (историк А. С. Ахиезер), согласно которойслух есть не что иное, как сообщение, достоверность которого не уста*навливается. Слухи, достигая определенной степени интенсивности,порождают страх, фобии, дискомфортное состояние. Более того, онимогут превратиться в массовые действия, в неповиновение власти, в пог*ромы и массовые движения, например, бегство в «обетованные земли»,скупку товаров и т.д. Близки к истине и те (социолог А. В. Дмитриев),кто определяет слухи в качестве теневого рынка информации, где цен*ность слуха заключается в его неофициальности.Если обратиться к основной функции политического анекдота, тоон представляет собой прежде всего «подпольный» канал коммуника*ции.
Анекдот также выполняет функцию, связанную с механизмом «сня*тия» оппозиций «власть — народ» или «господство — подчинение».В условиях, когда на пути движения общества к гражданскому обще*ству постоянно ставились властные препоны, анекдоты выполнялисвоего рода замещающую функцию некой отдушины. По мнению изве*стного российского историка С. В. Кулешова, при изучении информа*ционно*закрытых режимов анекдоты дают возможность дополнитель*ной верификации характера происходящих процессов. Политическийюмор, являясь в каком*то смысле «пятой ветвью власти», очищает об*щество и защищает часть населения от авторитарных поползновенийвласти.
В свою очередь, способность видеть в том или ином явлениисмешное сопряжена в том числе с уровнем политической культуры.Последнее свойство особо приоритетно, ибо осмеивание, окарикатури*вание чего*то связано нередко с тем или иным типом ксенофобий. К при*меру, число юмористических журналов и газет в 1905–1907 гг. достиглонескольких десятков, а высшая политическая элита, включая импера*тора и его семью, перестала быть персоной нон грата фельетонистов и ка*рикатуристов. Конечно, политический анекдот нельзя рассматриватьтолько в качестве средства противостояния режиму. Представляя со*бой форму критики и протеста против жестокости и глупости властей,он функционально служит и средством популярного развлечения.Расцвет политического анекдота падает на советские годы, причемтематика его была чрезвычайно обширной и разнообразной, а канал рас*пространения один — передача «из уст в уста».
Сюжетная классифика*ция анекдотов позволяет, хотя и в упрощенном виде, уловить, в какихкатегориях предстает политическая система советского общества в мас*совом сознании: революция 1917 г., революционные идеи, КПСС, Ле*нин, Сталин, НКВД, административно*бюрократический аппарат, вож*ди и массы и т.п. Политические анекдоты в нашей стране не только42Источники и методология изучения политической культуры России ХХ векаотражали конкретные ситуации, в которые ставила человека советскаяобщественная система. Являясь проявлением здравого смысла, они пре*дотвращали полный социальный некроз. Кроме того, это была одна изразновидностей нонконформизма.
Не случайно в Советской Россииходила шутка: «Будь начеку — попадешь в Чеку!», а в Соловках име*лись специализированные бараки для анекдотчиков. ДряхлеющийБрежнев стал полем анекдотной вакханалии — «Бровеносец в потем*ках». А это уже весьма грозный для системы симптом — ее не просто нелюбят, а в грош не ставят.
На закате советской системы именно расцветполитически и социально заостренного анекдота как наиболее распро*страненной формы критики режима свидетельствовал о нарастании глу*бокого отчуждения между обществом и властью.Частушки, более характерные для сельской местности, так же каки анекдоты, выступают источником изучения отношения народа к томуили иному политику, к тем или иным политическим событиям. Поли*тизированность частушек в годы Октябрьской революции и Граждан*ской войны общеизвестна.
В послереволюционные годы отражение по*литических противоречий в тогдашней деревне заметно потеснилотрадиционные любовные и бытовые темы. Злобой дня стали коопери*рование и раскулачивание крестьянства. В 1930 году переиначивалисьстарые частушки: «Ох, калина, малина! Нам не надо Сталина, нам ненадо Рыкова, дай Петра Великого!».К числу весьма специфических источников исследования полити*ческого сознания можно отнести также фольклорные материалы.
Приотсутствии естественных форм проявления (через реакцию властей,например) общественное мнение проявляется через действие таких пуб*личных механизмов, как фольклор. Пословицы и поговорки, как пра*вило, вынуждаемые силою обстоятельств, также выявляют психологи*ческие и политические воззрения народа. Например, исследованиеГ.
В. Лобачевой показало, что в них достаточно четко определены функ*ции государственной власти глазами народа. Верховная власть наибо*лее справедлива и прозорлива («Ведает бог, да царь», «Бог милостив, ацарь жалостлив» и т.п.), а отношение к государственной службе рассмат*ривается как повинность — «Где не жить, одному царю служить».
По*стоянным мотивом фольклора является и противопоставление верхов*ной власти и чиновничества: «Царь гладит, а бояре скребут». По мнениюеще одного исследователя народной культуры А. В. Захарова, в рус*ских народных сказках власть выступает не абсолютной, а относитель*ной ценностью, а путь к ней лежит через испытания. Для окончатель*ной же победы власти необходимо принести символическую жертву.43ГЛАВА 2Успеха и власти в сказке добиваются не силой, а умом, а так как своегоума часто не хватает, то герой, обладающий харизматическим призва*нием, прибегает к волшебству, т.е.
логика «чуда» выступает главныматрибутом власти.Эпоха накладывает свой отпечаток и на язык общества. В свою оче*редь, слова и речевые обороты точно выражают дух своего времени. Дляисследователя 1920*х гг. интересны как пережитки старой орфографии,так и быстрое наступление бюрократического новояза. Незаметно в по*литическую повседневность вторгались и занимали прочное место стран*ная терминология и чудовищная аббревиатура («язык Шариковых»).Именно неразрывная связь формирования советского «политическогоязыка» с политической историей страны обусловила появление и зак*репление таких слов, как «комсомол», «рабкрин», «коминтерн» и др.Английский писатель и публицист Джордж Оруэл (1903–1950) с егопоисками в новоязе идеологически определенных целей оставлял бездолжного внимания другую причину — обычную малограмотность лю*дей, пришедших во власть в результате значительных социальных по*трясений.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
