Автореферат (1149018), страница 4

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 4)

которая подчеркивает неимитируемую роль образцов человеческого совершенства в развитии человека. Этот второй способ понимания образцов совершенства часто противопоставляется первому, и хотя эта позиция имеет меньшее число сторонников, она часто весомо аргументируется. Изучение обеих сторон традиции показывает разнообразие продуктивных способов мышления об образцах человеческого совершенства. разновидность героя.

Поэтические диалоги Платона возвеличивают новый тип совершенства, философа Сократа, владеющего истинной любовью к мудрости, а не страстно~о Ахиллеса или коварного Одиссея. Главный пункт диалогов Платона — не установить философскую доктрину, но представить новый способ жизни. Платоновские диалоги подразумевают, что следует подражать Сократу, живя строгой жизнью философа. В характере Сократа Платон поэтически устанавливает то, что позже Аристотель будет выражать теоретически: образцы человеческого совершенства дают нам единственный доступ к пониманию жизни добродетели. Философы в этом смысле сохраняют гомеровский способ осмысления воспитания.

Средневековые авторы разделяли античное понимание имитации, усиливая его соответствующими библейскими учениями. В Х1 и Х11 столетиях главной движущей силой воспитания было харизматическое присутствие учителя, который провоцировал имитационные практики у обучающихся. Внешние телесные признаки проявляют внутреннюю гармонию, а добродетель может быть представлена тем, как человек ходит, разговаривает, как себя держит.

Имитация этих внешних телесных действий рассматривается как способ обрести внутреннюю добродетель (и, что не менее важно, завоевать более высокое политическое и церковное положение). В средневековых сочинениях мы видим многие элементы стандартной модели: изучение качества жизни модели, выбор модели, основанный на такого рода рассуждениях, и предложение имитировать того„кто был таким образом выбран. Хотя акцент на воплошенном авторитете учителя уменьшился в позднем средневековье вместе с появлением схоластических идеалов рационального исследования и систематических текстов, воспитательное значение имитации сохранилось, несмотря на то, что на нее смотрели уже более критически. Локк предполагает, что воспитатели ставят перед юношами примеры превосходных действий, указывают на красоту этих действий и затем ожидают последующей имитации. Самый лучший тип совершенного образца, утверждает Локк, — это известные детям люди, то есть, это не мифические герои или древние короли, но те персоны, которые живут в известных детям обстоятельствах.

Отметим, тем не менее, что Локк предлагает иной аспект стандартной модели. Он начинает с утверждения. что дети имитируют любое поведение, с которым они сталкиваются. На самом деле воспитатель не должен показывать ребенку те примеры„которым не следует подражать. Соответственно, в своих педагогических сочинениях Локк не говорит, что учитель должен призывать к имитации. Такой призыв оказывается ненужным. Вместо призыва к имитации и указания на модель воспитатель тшательно отбирает то, что его ученик видит перед собой, Поскольку имитация осуществляется автоматически, то стадия обращения к стандартной модели, которая наступает после того, как представлен образец, сменяется фазой выбора, в которой воспитатель выбирает то, что ребенок видит перед собой.

Снижение имитационной стороны человеческого совершенства связано с концепцией человеческого разума, которая развивается в эпоху Нового времени. Проект Просвещения, возможно, лучше всего представлен на примере Рене Декарта„целью которого было построить знание на нерушимых основаниях. Обнаружив, что его научили некоторым ошибочным знаниям во время его молодости, Декарт избрал метод систематического сомнения и решил доверять только тому, что он сам может понять и обосновать. Желанием Декарта было отделить его знание от ошибочности общественного мнения и укрепить свои убеждения на более объективном основании, Он нашел достоверность внутри самого себя как мыслящего существа, то есть, он нашел достоверность в своем трансцендентальном Эго, в существовании которого не могло быть сомнений. С высоты этой достоверности Эго могло отделить себя от общественного мира и отказаться от суждений о нем.

Этот эпистемологический индивидуализм, представленный Декартом, разрушал связи с нормативными традициями, которые были так важны для античного мира. Опасения, что имитация — это предательство подлинного Я, опасения, осторожно высказанные Локком, в более сильной форме слышатся у Ж.Ж.Руссо. Для Локка имитация может быть плохой, если она является притворной. то есть, если качества внутреннего Я имитатора не соответствуют внутренним качествам модели. Руссо занимает более строгую позицию, утверждая, что для детей почти всякая имитация — это предательство собственного человеческого существования.

Современное общество портит человека, а имитация представляет собой движение к зтому обществу от естественного человека, который и образует собой собственно человеческую природу. Дети должны жить в соответствии со своей природой, а не в соответствии с действиями других людей. Избирая объекты имитации нам всегда следует брать природу в качестве образца. Руссо полагает, что основание имитации у нас идет от желания быть всегда отвлеченными от самих себя. Если педагог добивается успеха, то у ребенка не будет такого желания.

Мы должны поэтому отбросить ту видимую пользу, которую имитация может породить. И.Кант отводит имитации центральное место в своей философии образования, но в конечном счете имитация оказывается предательством самого полного выражения рациональной природы человека. Верно, что для Канта обучение и есть ничто иное, как имитация. Образцы совершенства важны для Канта по нескольким причинам. Они усиливают способность суждения, предоставляют полезные метафоры, укрепляют надежду и вдохновение и служат напоминанием об идеалах. Что касается нравственного воспитания, то Кант говорит, что имитация важна для неразвитого человеческого существа, потому что она является первым определением его воли принять те максимы, которые впоследствии он сделает своими собственными.

Но у полностью разумного человеческого существа нравственные максимы должны быть автономными, т.е. должны устанавливаться им самим. Наконец у Ницше мы встречаем одновременно и критическое отношение к имитации и позитивное отношение к идеалам совершенства, к которым следует стремиться.

Более оптимистичный подход Ницше к человеческому совершенству может частично быть объяснен сомнением Ницше в трансцендентальном Эго эпохи Просвещения, в идее, которую он подверг явной атаке в книге По ту сторонк добра и зла. Нет никакого Я, которое могло бы находиться где-то за пределами языка и социального существования и которое позволяло бы оценивать образцы совершенства. Эти образцы с самого начала формируют наши категории понимания и оценки. Поэтому для Ницше невозможно игнорировать влияние социального существования и те образцы, которое оно нам предоставляет. Цель философии, как и жизни в целом, — научить использовать эти социальные влияния творческим способом. Традиция Просвещения опасается воспитательной ценности имитационных практик.

Эти практики предательство священной человеческой индивидуальности. В то же самое время представители Просвещения демонстрируют, в какой мере образцы человеческого совершенства могут играть положительную роль в воспитании. Они утверждают, что образцы совершенства, во-первых, могут служить напоминанием и объяснением человеческих идеалов; во-вторых, могут вдохновлять нас на наши собственные действия; в-третьих, открывать новые способы видения мира. Во второй ~заве Концепция имитационных прпктик» решаются такие задачи исследования, как, во-первых, описание социально-психологического механизма имитации; во-вторых, рассмотрение феномена имитации в свете теории нарративного «Я» Д.

Деннетта; в-третьих, раскрытие социальных функций имитационных практик и их роли в структуре межличностного взаимодействия. Первый пирагрп~~ виюрой аяавы «Социально-психологический механизм имитации» посвящен описанию социально-психологического механизма имитации, которое вынуждает связать феномен имитации не с природой воспринимаемых нами действий, а социально-психологическими и нейрофизиологическими характеристиками нашей природы. Проблема имитации должна в таком случае связываться не с тем, почему некоторые действия, которые мы воспринимаем, мотивируют имитационные действия, а с тем, почему мы не подражаем всем действиям, которые мы воспринимаем. То обстоятельство, что мы имитируем одних людей, и не имитируем других, некоторые исследователи объясняют, вводя термин харизмы. Харизма может быть понята как элемент личного магнетизма, который позволяет его обладателю влиять на других людей.

Характеристики

Список файлов диссертации