Диссертация (1148432), страница 37

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 37)

Как мы видим, данное слово является элементом несколькихразличных ситуативных моделей. В заголовке, нет дополнительных указанийна то, к какой конкретно ситуации оно здесь отсылает, поэтому имеет смыслпредложитьформулировкусемантической базына основе наиболеераспространенной модели родственных отношений: Brothers are closerelatives who have the same parents and share similar status within the family theybelong to.Стихотворение начинается с описания пойманного преступника. Сразуже устанавливается контраст с ценностным стереотипом, заложенным в196семантической базе.

Поймавшие его люди стремятся дистанцироваться отнего, не признавая в нем человека: How came this beast in human shape andform?// Speak, man! – We call you man because you wear// His shape – How areyou thus? Are you not from// That docile, child-like, tender-hearted race// Whichwe have known three centuries? Здесь закладывается основа оппозиции: thatdocile, child-like, tender-hearted race (we) ↔ this beast (you). Последнееприведенное в цитате предложение является однозначным указанием наамериканский народ с его молодым национальным самосознанием и системойдемократических ценностей.Преступнику предоставляется слово, и он произносит речь, в которойвозлагает ответственность за собственные злодеяния на общество: -- and I ammore:// The bitter fruit am I of planted seed…// Lessons in degradation, taughtand learned,// The memories of cruel sights and deeds,// The pent-up bitterness,the unspent hate// Filtered through fifteen generations have// Sprung up and foundin me sporadic life.

Преступление рассматривается здесь как следствиесоциального неравенства. Несколько веков работорговли, когда к человекуотносились хуже, чем к животному, превратили его в настоящего дикогозверя, преподнеся ему уроки жестокости и насилия.Не дав ему закончить исповедь, преступника приковывают к дереву исжигают.

Автор очень подробно описывает то наслаждение, с которымсобравшиеся наблюдают за казнью, изо всех сил стараясь продлить егомучения. Stop! to each man no more than one man’s share.// You take that bone,and you this tooth; the chain --// Let us divide its links; this skull, of course,// In fairdivision,totheleadercomes–представителимолодойнациисдемократическими ценностями (docile, child-like, tender-hearted) на глазах учитателя превращаются в кровожадных зверей, с жадностью разрывающихдобычу на куски.Последняя строка возвращает нас к заголовку: -- Say,// What did he meanby those last muttered words,// “Brothers in spirit, brothers in deed are we”? Вконтексте всего стихотворения слово brothers приобретает более конкретное197содержание, отсылая читателя к одному из фундаментальных текстов вамериканской истории, закладывающих основу американской системыценностей, – Декларации независимости: “We hold these truths to be selfevident, that all men are created equal, that they are endowed by their Creatorwith certain unalienable Rights, that among these are Life, Liberty and the pursuitof Happiness” (Declaration of Independence).

Происходит, таким образом,конкретизация семантической базы: all men are created equal =˃ all men arebrothers. Стихотворение представляет собой инверсию данного ценностногостереотипа, представляющего собой основу американского национальногосамосознания,устанавливаяконтрастмеждусловом(Декларациянезависимости) и делом (работорговля): you say that all men are equal, but forcenturies you continue to oppress other people creating beastlike creatures full ofhatred, which means that we are brothers in the atrocities that we commit.Слово fire появляется в тексте три раза, однако, его функция здесьнесколько отличается от той, которую оно выполняет в двух предыдущих,разобранных нами стихотворениях. Как у Л. Уилльямз, так и у Р. Джефферсаfire является одним из ключевых компонентов текста, учавствующих вформировании ценностного конфликта.

У Дж. У. Джонсона fire не участвуетнепосредственно в формировании конфликта, а представляет собой одно изсредств создания художественной выразительности.Существительное fire в первый раз появляется в тексте в исповедипойманного преступника: In me the muttered curse of dying men,// On me thestain of conquered women, and// Consuming me the fearful fires of lust,// Lit longago, by other hands than mine. Здесь fire не принадлежит ситуации и являетсяэлементом иносказания, которое используется в психической сфере дляиносказательнойоценкиопределенногоэмоциональногосостояния,связанного с утратой контроля над собстенной психикой. Такие ЛСМ какconsuming, fearful говорят о том, что перед нами ЛСВ2.1. Разрушительнаясила похотливой страсти, которой персонаж не в силах противостоять,уподобляется здесь разрушительной силе fire.198Интересно, что в третьей части стихотворения происходит реализацияэтой метафоры.

Преступника сжигают, и разрушительная сила fire физическипоглащает его тело: Enough, the brute must die!// Quick! Chain him to that oak! Itwill resist// The fire much longer than this slender pine.// Now bring the fuel! Pileit ’round him! Wait!// Pile not so fast or high! or we shall lose// The agony andterror on his face...// Fetch water! Water! Pour a little on// The fire, lest it shouldburn too fast. Hold so!// Now let it slowly blaze again.

See there!// He squirms! Hegroans! His eyes bulge wildly out,// Searching around in vain appeal for help!Another shriek, the last! Watch how the flesh// Grows crisp and hangs till, turnedto ash, it sifts// Down through the coils of chain that hold erect// The ghastly frameagainst the bark-scorched tree. Здесь fire полностью принадлежит ситуации, аследовательно употребляется в буквальном смысле, реализуя тот же самыйВЗ что и в иносказании. Тем не менее, описанная ситуация сама по себепредставляет собой художественный образ, обладающий двойственнойметафорической природой. Разрушительная сила fire превращается здесь вварварскоеорудиеубийства,становясьсимволомнепревзойденнойжестокости.

Таким образом, можно говорить о том, что на символическомуровне в рамках художественного образа ЛСВ2 слова fire реализует свойиносказательный потенциал, связанный с выходом из-под контроля мощнойотрицательной психической энергии.Реализация метафоры в художественном, и особенно поэтическом текстеявляется очень ярким средством создания выразительности.

У Дж. У.Джонсона этот прием придает особую остроту ценностному конфликту,подчеркивая его двойственность: человек, вынужденный всю жизнь гореть впламени греховного огня, разоженного обществом (lit long ago, by other handsthan mine), зверски сжигается на костре в качестве наказания за тепреступления, на которые его толкнула общественная несправедливость.Использованиеиносказанияспоследующейреализациейметафорыустанавливает двойную ответственность общества – сначала за грехопадение199преступника, лишенного всякой возможности выбора, а затем за его зверскуюказнь.Как мы видим, в поэтическом тексте, отличающемся повышеннойэмоциональностью, появление иносказания в составе художественного образавыглядит вполне естественно и не вызывает ощущение чрезмерной патетики.Этим объясняется, по-видимому, большая частотность иносказательныхслучаев употребления в поэзии по сравнению с романом, которомусвойственен более спокойный тон повествования.Возвращаясь к схеме, приведенной в Приложении IV, отметим ещенесколькоособенностейупотреблениясловаfireвпоэтическихпроизведениях.

Во-первых, следует упомянуть приоритет основных ВЗ надметонимически производными (основные ВЗ – 65,5%; производные ВЗ –34,5%). Для сравнения напомним, что в публицистике соотношение прямопротивоположное и перевес на стороне производных ВЗ (основные ВЗ – 14%,производные ВЗ – 86%). Это можно объяснить особенностью проблематикипоэтических текстов: лежащий в основе поэтического произведенияценностный конфликт намного более глобален и абстрактен и не сводится кописанию конкретного события в материальном мире.

Кроме того, ситуациястрельбы из огнестрельного оружия, являющаяся одной из наиболеечастотных в публицистике, в поэзии не является особенно актуальной (внашей подборке текстов эта ситуативная модель реализуется всего 5 раз).Отметим также редкость глагольных словоупотреблений в поэтическихтекстах (всего 9 случаев употребления из 113, т.е. примерно 8%). Это можетбыть связано как с производной природой глаголов to fire (как мы ужеговорили, поэзия тяготеет к использованию основных ВЗ), так и сприоритетом словесных моделей ‘Controlled Burning Used for UtilitarianPurposes’ и ‘Uncontrolled Destructive Burning’ над сценарием ‘Use of Firearmsin a Military Conflict’.Подводя итог, перечислим еще раз основные особенности употреблениялексической единицы fire в поэзии:2001.

высокая частотность архетипического fire (ЛСВ3), которое, как правило,является одним из ключевых компонентов текста и противопоставляетсяВЗ с однозначным типом оценки (ЛСВ1 или ЛСВ2) в семантической базе,за счет чего создается эмоциональное напряжение и формируетсяценностный конфликт, лежащий в основе всего произведения;2. ЛСВ с однозначным типом оценки используются как средство созданиявыразительности за счет реализации соответствующих метафорическихмотивов в составе художественного образа;3. относительноупотребления,высокаячастотностьобусловленнаяиносказательныхповышеннойслучаевэмоциональностьюпоэтического текста;4. приоритет основных ВЗ над производными;5.

Характеристики

Список файлов диссертации