Диссертация (1148072), страница 6
Текст из файла (страница 6)
Такое тщательное следование за акторами привело ее к интересным открытиям,например, парадоксальному результату, что изначальные интенции музейной команды попроизводству выставки, за которой она наблюдала, были отличны от того, что получилось вконце44.Несмотря на то, что автор заявляет о том, что она опирается на акторно-сетевуютеорию, влияние теории в данной работе незначительно. Автор обращается, скорее, кэтнографии организаций, а также к антропологическим теориями, как например теориясоциальной драмы В. Тёрнера45, чтобы объяснить разного рода изменения в работе музея46.
Вобщем и целом, работа имеет комплексный характер, хотя во многом неясны отношениямежду отдельными социальными группами внутри музея, а также то, какие общие вещи быливажны для формирования экспозиции. При этом стоит отметить акцент автора на языкеинформантов, что дает возможность глубже погрузиться в их мир и их правила коммуникации.42Macdonald S. Behind the scenes at the science museum.Ibid. P. 9444Ibid.
P. 250.45Turner V. W. Dramas, fields, and metaphors: Symbolic action in human society. Cornell University Press, 197546Macdonald S. Behind the scenes at the science museum. P. 249.4322Таким образом, несмотря на то, что все три автора занимаются этнографией музеев, ихработы различаются подходами, фокусом, методологией, описанием, а также объектом,который они берут за основу.В итоге, зарубежная социология во второй половине XX века начала развиватьсябурными темпами и затрагивать все большее количество тем, связанных с различнымиаспектами деятельности музея. Если в 1960-1970-хх гг.
это было, в основном, исследованиепосетителей, а также роль музея в жизни городов, то в 1980-2010-х гг., благодаря повороту ккультуреифуколдианскомунаследию,стализатрагиватьсявопросытелесности,феноменологии восприятия, либерального управления, конструирования идентичности и т.д. В1990-е годы стали появляться исследования, использующие этнографический метод дляанализа деятельности внутри музея.1.1.2. Отечественная социология музеевОтечественная социология музеев, если судить по современным работам, находитсяеще на стадии зарождения47.
Нам удалось обнаружить не более 10-15 работ, связанных именнос социологическим исследованием музеев в ведущих социологических журналах ирегиональных вестниках48. В данной части работы представлен анализ наиболее важных изних.Статья Б. Дубина «Архив и высказывание. К социологии музея в современной России»предлагает два переходящих друг в друга вида экспозиций внутри музея, и также разные видыотношений, разные виды репрезентации и соучастия в некотором символическом отраженииобщего опыта и идентичности49. Опираясь на Дж.
Агамбена, автор предлагает определенныетемы, которые, на его взгляд, будут актуальны для российских современных музеев: это темытоталитарного и посттоталитарного советского опыта существования в России. Авторполагает, что зритель здесь может быть свидетелем – понятие, которое он берет у Агамбена, то есть «со-участником» символической репрезентации коллективной и индивидуальнойидентичности. Данную статью, скорее, можно отнести к философии музеев, нежели ксоциологии, поскольку конкретного теоретического или практического проекта здесь непредлагается.47Отметим, что мы не рассматривали довольно богатую советскую традицию в исследовании музеев ипосетителей в силу отсутствия места.48Мы не претендуем на общеохватность данного анализа, имея также в виду, что трудно отделить работы всоциологии музеев от музеологических, культурологических и философских работ.49Дубин Б.
В. Архив и высказывание. К социологии музея в современной России // Вестник общественногомнения: Данные. Анализ. Дискуссии. 2011. Т. 109. № 3. С. 106-109.23Ряд статей касаются отношения музеев и публики, написаны в философском ключе иопираются на западные концепции. Сюда можно отнести Работы О. В. Беззубовой. В статье«Проблема репрезентации «национального» в современном этнографическом музее» авторпытается ответить на вопрос, может ли «актуальный дискурс «национального» бытьрепрезентирован в этнографическом музее»50. Актуальность здесь особенно важна, потому чтомногие задачи, которые решаются этнографическими музеями, были поставлены век назад.Может ли сегодня этнографический музей воплощать идею «национального»? Авторобращается к некоторому повседневному восприятию музея у публики (указывая, что РЭМпосещают 105350 человек, а МАЭ - около полумиллиона человек в год)51, затем к тому, какмузей представлен в путеводителе «Афиша».
Это сведения важны, поскольку, на взглядавтора, отечественное музееведение всегда стояло на патерналистских позициях поотношению к посетителю, которого нужно было обучать и воспитывать. Это привело к тому,что в современной индустрии культуры и досуга место этнографических музеевпроблематично52. Основную проблему в деятельности музеев автор видит в патерналистскоймодели: она пытается показать, что известные зарубежные этнографические музеи (Скансен вШвеции или Музей на набережной Бранли, которые ежегодно посещают более миллионачеловек) отказались от патернализма, и поэтому их стало посещать больше посетителей. Хотядело не только в патернализме, но и в том, что эти музеи удачно решают проблемутранснациональной репрезентации идентичности.
В свете этого сам дискурс национального,по мнению автора, в последнее время утрачивает главенствующие позиции.В итоге автор замечает, что существование этнографического музея как выразителяидеи «национального» зависит от способности общества и государства артикулироватьсмыслы понятия «нация». Иначе говоря, пока общество и государство не выработают нужныепонятия нации, музей не сможет их реализовать.В целом можно отметить, что статья Беззубовой, ставя одни вопросы, отвечает надругие: пытаясь понять, какой дискурс дает возможность существованию экспозиций, онасмещается на объяснение того, почему этнографический музей сегодня не востребованобществом.
И объясняет это отсутствием выработанных обществом и государством смыслов.Таким образом, во-первых, музей смещается в зону только транслятора идей и идеологии, а неих создателя или активного участника. Во-вторых, позиция автор по поводу «национального»не определена. В-третьих, автор ограничивает музейную работу только посетителями и толькопатерналистской моделью, что не верно: российские этнографические музеи сотрудничают с50Беззубова Проблема репрезентации «национального» в современном этнографическом музее // Вопросымузеологии. 2010. №.
1. С. 3.51Данные 2010 года.52Там же. С. 6.24большим количеством других аудиторий (коллекционеры, ученые, дизайнеры, народныеумельцы, врачи, этнические организации).Статья Беззубовой «Современный музей как инстанция дискурса «национального»»отмечает: «…поэтому столь важным становится вопрос о том, какие смыслы может выразитьсовременный музей посредством музейного предмета в условиях, когда такие «позитивные»общности, как этнос, нация, государство, существование которых поддерживалось всейсистемой социальных наук конца XIX – начала XX веков поставлены под сомнение»53. В этомсмысле самое название статьи выглядит иронично: если нация как дискурсивная системапоставлена под сомнение, каким образом музей может быть дискурсом социального? Авторотвечает, что на примере «Транскультурной галереи»54 мы видим, как музеи начинаютвыражать новые смыслы, то есть смысл постнационального состояния.
Однако, во-первых,автор ссылается только на иностранные источники. Относительно отечественного опыта онаотмечает, что были споры относительно вопросов этнического самосознания в 1980-е годы, иВ. А. Дмитриев предложил рассматривать нации сквозь призму их уникального самосознанияи использовать их автостереотипы для инклюзивной репрезентации. Значит ли это, чтопонятие нации (точнее, народа) было переосмыслено? Есть основания полагать, что нет, темболее, что сам Дмитриев через 30 лет напишет, что РЭМ должен стать национальным(«суперэтническим») российским музеем55.В заключении автор пишет: «… опыт Транскультурной галереи позволяет по-новомупоставить вопрос об отношении музея и публики, и роли музея в формировании идентичностичеловекавсовременномобществе»56.Получается,чтоавторсвязываетсмыслы,продуцируемые музеем, с отношением с публикой и формированием идентичности.
Но впредыдущей статье она, наоборот, отмечала, что именно публика и государство формируютсмыслы, а музей их транслирует. В данной же статье музей представлен более активно, какпространство памяти, воображения, перформатив идентичности и аффектов. Используя это,музей должен иначе производить смыслы, например, привлекая мигрантов, для построенияпостнациональной идентичности. Однако анализ только западных концепций и статейоборачивается для автора неудачей: все же, если следовать Фуко, в России есть своидиспозитивы, на которые нужно ориентироваться. И никак нельзя лишать музей не только егоперформативной функции, но и автономии, даже в самые суровые идеологические годы (1930-53Беззубова О. В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
