Диссертация (1147907), страница 15

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 15)

… Вся моя семьянаходится в России… конечно общаемся, созваниваемся… Денежноеобращение? Есть, у меня кредит в России, а с родителями нет, никтоникому не помогает…».Информант 13: «Я приехала в Нью-Йорк где-то 11 лет назад. … Амуж у меня не очень нашел себя в Америке, мы живем вместе у насодна хорошая семья, но он работает в России, вернулся в Россиюработать. … Я гражданка Америки. … В России, в Москве частобываю».Информант 9: «Из Вильнюса приехала…уже больше 10-ти лет. … ягражданка США…у меня двойное гражданство, второе EU…Стараюсь каждый год летать… Папа, теперь он там».Отдельно необходимо выделить практику, которая не входит вперечень, описанный Т.

Файстом, но которая была выявлена у всехинформантов – это символическое потребление русской культуры. Анализинтервью показывает, что, несмотря на достаточно длительное пребывание вСША, образ жизни мигрантов, под которым в данном случае понимаютсярутинные повседневные практики взаимодействия в семье, не претерпелсущественных изменений. Все информанты отметили, что дома говорят78исключительно на русском языке, стараются читать русскую литературу,смотреть российское телевидение и быть в курсе событий, происходящих наРодине. Одним из приоритетов для них является сохранение русского языкаи русской культуры и в следующих поколениях их семей.Информант 2: «…дома говорим на русском…так получается…этосовершенно естественно. … Я люблю культуру, мы по-прежнемусмотрим русские фильмы, слушаем музыку и книги читаем…».Информант 1: «Вы знаете, все по-разному, но я про своих могусказать: мы как были русскими, так и остались.

У меня толькорусское телевидение, русские газеты… Это совершенно другойменталитет! Мы им можем сказать «хай», «бай» и так далее, но усебя дома та же самая пища, тот же самый оливье, все то жесамое…холодец, селедка под шубой…и еда, и телевидение, и газеты. …Американцы…они совершенно нам противоположны, они вообще непонимают, о чем мы думаем, для них совершенно все этопротивоположно».Информант 4: «Я и моя супруга считали, что самое главное, чтобыдети знали свои корни и могли разговаривать на родном языке. … Ясебя считаю советским человеком, я – совок. В нашей семье такойцели, как ассимилироваться, нет.

… Мой круг общения и друзья здесь –это все такого плана люди, то есть с таким же понятием. Потомучто это Родина. И они переживают за всё, что там происходит, нопри этом стараются сохранить свою культуру здесь».Таким образом, проведенные интервью показывают, что для тех людей,с которыми нам удалось побеседовать, включенность в социальныепространства, выходящие за пределы государства, где они проживают игражданами которого являются, – это часть их повседневной жизни.

Такаявключенность выражается как в поддержании связей с родственниками и79друзьями в странах исхода и в регулярных поездках на Родину, так и вхарактере их символического потребления – сохранении своей культуры натерритории принимающего государства. Наши информанты, мигранты впервом поколении, в ходе интервью ясно дали понять, что, несмотря на всевозможности, которые предоставили им США, они не хотят отказываться отобщения на родном языке, от своей культуры, а некоторые даже отпривычной пищи.При этом могут быть выделены две группы информантов, которыеотличаются по набору реализуемых повседневных транснациональныхпрактик. Для первой группы характерно только регулярное общениепосредством в основном Интернет-коммуникации и телефона и потреблениекультуры, для второй группы – поездки на Родину, денежные переводы,регулярное общение, потребление культуры, В чем причина широкогонабора транснациональных практик у одних и ограниченного их набора удругих мигрантов? Выявленные различия можно соотнести со структуройсоциальных связей в стране исхода.

У тех информантов, чьи практикиограничиваютсявосновномобщением,наРодиненеосталосьродственников, так как в силу условий, при которых происходила миграция,переезжали целыми семьями. К этой группе относятся почти все информантыиз Лос-Анджелеса (кроме одного, чья мама до сих пор живет в России). Ковторой группе относятся информанты из Нью-Йорка – представители болеемолодого поколения, чья включенность в транснациональные практики,пожалуй, даже выше, чем у представителей «четвертой волны» эмиграции.Это связано с тем, что основными причинами для миграции в 2000-х гг.

былиэкономические – желание построить карьеру или просто «поиски лучшейжизни», – и миграция происходила не семьями, а в одиночку, что в своюочередь обусловливает более высокую частоту общения с родными иблизкими.Тем не менее, результаты анализа проведенных интервью показали, чтовсеминформантамприсущитранснациональные80практики,которыепозволяют констатировать их включение в транснациональные социальныепространства. Согласно классификации Т. Файста, все информантывключены в пространства «малых групп»: практически у всех в странеисхода или в других странах остались родственники и друзья, с которымиподдерживаются регулярные контакты посредством современных средствкоммуникации. Многие из информантов с той или иной регулярностью ездятна Родину.

Выявленная «плотность» общения наших информантов сдрузьями и родственниками в других странах, а в данном случае – на другихконтинентах, позволят утверждать, что оно является неотъемлемой частьюих повседневности.Отдельного внимания достоин сюжет, связанный с так называемым«полуторным поколением» мигрантов – теми людьми, которые эмигрировалис родителями в детском или подростковом возрасте и получили илипродолжили образование уже на принимающей территории. В рамкахисследования интервью с представителями данной категории мигрантов непроводилось, однако, полученные данные указывают на необходимостьпроведениятакихинтервьюприреализацииследующихэтаповисследования.

Большинство информантов в Лос-Анджелесе, c которыми мыбеседовали, эмигрировали с детьми, у других дети родились уже в Америке(но они относятся уже ко второму поколению). Что же касаетсяпредставителей именно полуторного поколения, то, судя по словам ихродителей, существует большая разница как в степени включенноститранснациональныхпрактиквихповседневность,таквихсамоидентификации по национальному признаку. Если, как уже былоотмеченовыше,практическивсенашиинформантынеразрывноидентифицируют себя с Россией (Советским Союзом) и стараются сохранятьсвою культуру, живя в США, то с их детьми ситуация иная.Информант 2: «У нас внутри семьи общение происходит на русскомязыке … а вот сын считает себя американцем точно, и дочь тоже…у81них нет какой идентификации с Белоруссией, Россией, с СоветскимСоюзом, нет, абсолютно.

Ну, дочь вообще здесь родилась…приразговоре она не всегда отвечает по-русски иногда по-английски.Между собой (дети) они вообще только по-английски. Для меня оченьважно чтобы она знала язык».Информант 3: «Я приехала с сыном, ему было 15 лет. Он ощущаетсебя американцем… вы знаете что интересно…и школа была нерусская, сразу американская, в университете он учился там, где небыло много русскоязычных студентов. То есть там вообще не былоокружения…он, я вижу, как бы все равно тяготеет…вот он женилсянедавно, так девочка русскоязычная.

<…> Я знаю, что у моей сестрысын, ему было 4 года, он говорит по-русски, читает, но это благодарятому, что родители заставляют его. Ему конечно проще говорить поанглийски. И еще один племянник…ему было 10 лет, он тоже, он какбы говорит, читает, понимает, но говорить ему проще по-английски.Они, конечно, американцы с русскими корнями».Информант 6: «Подростки говорят «я вырос тут» или «я тутродился». Даже если родился в России и приехал в маленьком возрастев Америку, в 2-3-5 лет, то говорят: «Нет, моя семья тут, моя школатут, моё всё тут, поэтому я американец»».Как показывают интервью, представители полуторного поколения всечаще идентифицируют себя не с русскими (или людьми, родившимися вСоветском Союзе или других странах бывшего СССР), а с американцами, нос русскими корнями.

Причем, была выявлена прямая зависимость силыидентификации себя с Родиной от возраста, в котором произошла эмиграция.Это представляется вполне логичным, так как, чем старше человек на моментотъезда, тем в большее количество социальных сетей он включен и дольшесоциализировался как представитель определенной нации. Если же родители82эмигрировали, когда ребенку было 2-5 лет, то, очевидно, что с Родиной егопрактически ничего связывать не будет.Необходимо также отметить, что степень включенности в русскую(постсоветскую) культуру и степень идентификации себя с Родиной упредставителей полуторного поколения мигрантов, во многом определяетсяотношением к этой проблеме их родителей и не может быть описанаоднозначно.Информант 4: «…в каждой семье по-разному…у меня в доме, покастаршие не достигли 7-летнего возраста, они не слышали английскуюречь. … Но опять же…я знаю семьи, где русской речи не звучит…естьсемьи…они не хотят ни слышать, ни видеть…».Информант 6: «Дочке было пятнадцать…сейчас она читает толькона русском…она очень любит и скучает и, если начинает забывать,то берет русскую литературу…».Анализ интервью, проведенных в двух американских городах – ЛосАнджелесе и Нью-Йорке – с представителями эмигрантов «четвертой волны»и экономическими мигрантами начала ХХI века позволяет сделать вывод, чтонезависимоотпериодамиграциииеецелейвключенностьвтранснациональные социальные пространства является неотъемлемой частьюжизни выходцев из стран постсоветского пространства, проживающих вСША.Транснациональныезаключаютсяпрактикив поддержанииобеихсвязискатегорийродственникамиинформантовидрузьями,оставшимися на Родине или оказавшимися в результате миграции в другихстранах, периодическом посещении страны исхода, финансовой поддержкеродственников, наличии двойного гражданства.Полученные нами результаты можно соотнести с результатами,полученными Л.

Характеристики

Список файлов диссертации