Диссертация (1147079), страница 54
Текст из файла (страница 54)
Более того, в ряде случаев наметилась тенденция к конвергенции экстернализации иммиграционного контроля и комплексногоподхода, а также к систематизации и кодификации принимавшихся ранее за рамками ЕСрешений, что косвенно свидетельствует о включении в число секьюритизирующих акторов и Европейской комиссии. В 2000-е гг. произошла конкретизация и значительноерасширение повестки дня ВИ ПСБП за счет активной внешнеполитической и ориентированной на юстицию и внутренние дела деятельности наднациональных органов,агентств и государств – членов Евросоюза по темам, которые наряду с иммиграцией иполитическим убежищем являются составными элементами «континуума безопасности»(терроризм, наркоторговля, организованная преступность, в том числе в постконфликтных регионах и «недееспособных государствах»).В-четвертых, с географической точки зрения реализация внешнеполитическогоизмерения пространства свободы, безопасности и правосудия представляет собой довольно разнородную картину.
Она объясняется значительными различиями между партнерами Брюсселя в плане географического положения и политического позиционирования, демографического и экономического потенциала, а также тем местом, которое отдельные третьи страны занимают во внешнеполитической стратегии ЕС, и в какой степени отношения с интеграционным объединением представляются для них приоритетными.195Кандидаты на вступление в Европейский союз и страны-соседи являются для интеграционного объединения главным объектом «внешнего управления» по вопросамюстиции и внутренних дел. Это обусловлено тем, что группа вышеуказанных странпредставляет собой политическое пространство, сформировавшееся на границах или внепосредственной близости от границ интеграционного объединения и рассматривающееся в Брюсселе в качестве основного источника агрегированных в «континууме безопасности» угроз.
Кроме того, в значительной массе ЕС имеет дело со странами, которыепо своему потенциалу не способны конкурировать с ним или предлагать контрповесткудня, а наоборот, ориентируются на тесное сотрудничество вплоть до вступления в рядычленов. Всѐ это определяет то, что к кандидатам на вступление интенсивность применения обоих типов «внешнего управления» – «иерархии» и «сетей» – достигает максимальных значений. Будущие члены Евросоюза также в наибольшей степени затронутыпроцессом распространения на них acquis communautaire в сфере юстиции и внутреннихдел, несут основное бремя обязательств по отношению к интеграционному объединению и его государствам-членам из-за внешних эффектов европейских норм и чаще других сталкиваются с требованиями по сближению своего законодательства с международными стандартами. Вследствие этого в связях с кандидатами Брюсселю гораздо режеприходится прибегать к выработке на двустороннем уровне совместных норм для взаимодействия в контексте развития пространства свободы, безопасности и правосудия.Потенциальные и официальные кандидаты из региона Западных Балкан – единственные страны в выборке партнеров Евросоюза, на примере отношений с которымиможно видеть одновременно применение различных концепций, отражающих представленияоролиивлиянииинтеграционногообъединениявмире(граждан-ская/нормативная держава и «внешнее управление»).
Причина этого кроется в том, чтовзаимодействие по вопросам юстиции и внутренних дел с этими странами строится, содной стороны, в условиях постконфликтного урегулирования и остающихся «замороженными» конфликтов, поставторитарного правления, постсоциалистического устройства и переходной экономики, а с другой – на фоне наступившей в Западной Европе«усталости от расширения» (enlargement fatigue), лишь обострившейся в связи с продолжающимся финансово-экономическим кризисом. В результате подход к ЕС как актору в международных отношениях воплотился в реформе аппарата принуждения государства в рамках процесса стабилизации и ассоциации, а говоря о «внешнем управле-196нии» уместно подчеркнуть, что в сравнении со странами Центральной и Восточной Европы гораздо больше внимания уделяется строительству институтов, а требования к новым кандидатам существенно ужесточились.
На примере Хорватии видно, что им теперьпридется не только формально принимать acquis communautaire в сфере юстиции ивнутренних дел, но и эффективно исполнять соответствующие нормы задолго до вступления в ряды членов интеграционного объединения.Отсутствие перспектив членства в ЕС является ключевым фактором, который определяет для стран-соседей среднюю степень вовлеченности в процессы, составляющиесуть «внешнего управления» в узком и широком понимании, а также средний уровеньинтенсивности применения принципа политической обусловленности и создания сетей всфере юстиции и внутренних дел.
При этом со странами, которые стремятся стать, пустьи в очень отдаленной перспективе, членами интеграционного объединения (Украина,Молдавия, Грузия) и/или по вопросам, которые представляют для них абсолютный политический приоритет, общие параметры «внешнего управления» сближаются с параметрами, характерными для кандидатов на вступление. Что касается стран, которые вбудущем не видят себя в составе Европейского союза, или стран, которые в силу статьи 49 Лиссабонского договора не могут претендовать на членство в интеграционномобъединении, то в их отношении доминирующим типом «внешнего управления» остаются сети, причем значительную роль в их формировании играют не столько наднациональные органы, сколько государства-члены, агентства ЕС и даже международные организации.Концепция общего пространства свободы, безопасности и правосудия между Европейским союзом и Россией пока остается достаточно расплывчатой, что связано как сособенностями развития отношений Брюсселя и Москвы в целом – отсутствует подлинно совместное видение конечной цели, к которой стремятся прийти стороны, а формуластратегического партнерства за последнее десятилетие оказалась обесцененной из-заслишком частого использования для характеристики связей с разными государствамимира, – так и с позиционированием обоих партнеров по вопросам ЮВД.Россия предпочитает подчеркивать свою уникальность и делать ставку на равноправие в диалоге, а иногда и предлагать контрповестку дня, что не вписывается в сложившуюся и согласованную в Евросоюзе модель («континуум безопасности» и экстернализация угроз), пойти на пересмотр которой интеграционное объединение пока не го-197тово.
Для Брюсселя Россия представляется одним из объектов «внешнего управления», априоритетное политическое значение, придаваемое Москвой введению безвизового режима, используется ЕС для обеспечения продвижения сотрудничества по двум другимсоставляющим ПСБП – безопасности и правосудию. Отсюда и общая низкая интенсивность применения принципа политической обусловленности (ограничивается лишь тематикой, связанной с отменой виз) и создания сетей «профессионалов безопасности».Конечно, Россия не осталась в стороне от процесса распространения acquis communautaire в сфере юстиции и внутренних дел, хотя и затронута им в гораздо меньшейстепени, чем страны-соседи.
Отсутствие у интеграционного объединения достаточныхстимулов для поощрения РФ к ориентации на свод правил ЕС привело к тому, чтобольшое место во взаимодействии сторон занимают выработанные на двустороннемуровне совместные нормы, хотя нередко даже они терминологически и содержательноследуют логике и находятся в русле представлений, принятых в Брюсселе. Общие параметры обязательств по отношению к Евросоюзу и его государствам-членам из-за внешних эффектов европейских норм, а также объем требований по сближению российскогозаконодательства с устоявшимися международными стандартами примерно схож с параметрами и объемом, характерными для стран, на которые распространяется действиеполитики добрососедства.Другими словами, несмотря на относительную слабость и ограниченность иерархического и сетевого «внешнего управления», Россия оказалась вовлечена в обеспечение внутренней безопасности Европейского союза.
Думается, что противостоять илисерьезным образом ограничить этот процесс вряд ли возможно, однако существует способ перевести его в более «кооперативное» и управляемое с российской стороны русло.Речь идет о пока недоиспользованном потенциале сетей «профессионалов безопасности» (чиновников среднего звена из министерств юстиции, внутренних дел, пограничных, миграционных служб, ведомств по борьбе с наркоторговлей и терроризмом и т. д.),непосредственно задействованных в процессе согласования решений путем неформальных контактов и облеченных необходимыми властными полномочиями и ресурсамивнутри своих национальных систем.
За счет обучающих функций сети позволяют смягчать негативные экстерналии норм и политик партнеров, в том числе путем принятия«зеркальных» мер, которые воспринимаются уже не столь болезненно, как пресловутыйпринцип взаимности в традиционной дипломатии. Существует и вероятность того, что198выстраивание сетевого взаимодействия «профессионалов безопасности» и трансправительственных связей позволит продвинуться в решении проблемы безвизового режимапоездок граждан ЕС и РФ, поскольку известно, что в отличие от дипломатов, задействованных в соответствующих переговорах, именно представители министерств юстиции ивнутренних дел государств-членов занимают жесткую «охранительную» позицию. Налаживание специализированного, неформального и прямого диалога «профессионаловбезопасности» (без участия работников внешнеполитических ведомств) может способствовать сближению и по другим актуальным вопросам сотрудничества в деле созданияобщего пространства свободы, безопасности и правосудия.Взаимодействие Европейского союза с США по вопросам юстиции и внутреннихдел носит асимметричный характер.
Интеграционное объединение выступает в качествеобъекта «внешнего управления» со стороны Вашингтона, причем нередко в довольножесткой форме с применением принципа политической обусловленности и игнорированием того факта, что некоторые американские нормы обладают внешними эффектами,то есть создают для европейцев определенные обязательства по отношению к США. Этообусловлено тем, что государства-члены зачастую рассматриваются за океаном как источник террористической угрозы, исходящей от выходцев из многочисленных мусульманских иммигрантских диаспор, которые обладают гражданством ЕС и правом безвизового въезда в США.Вместе с тем Брюссель представляется для Вашингтона и как наиболее близкийсоюзник, обладающий уникальными и постоянно расширяющимися ресурсами и возможностями в сфере ЮВД, доступ к которым позволяет существенно повысить эффективность обеспечения внутренней безопасности США.
Именно этим объясняется использование в 2000-е гг. более мягких, сетевых форм «внешнего управления», которыенашли выражение в очень тесном сотрудничестве между европейскими и американскими «профессионалами безопасности». Оно не только облегчило процесс адаптации Евросоюза к внешним эффектам некоторых заокеанских норм и практик, но даже лежало воснове ряда значимых политических решений по вопросам развития пространства свободы, безопасности и правосудия.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
