Диссертация (1146585), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Когда жеречь идет о главной идее - все совершенно меняется. Изящество построенийочаровывает, предложенные решения проблем захватывают дух, а нарисованныеперспективы завораживают.Идея, лежащая в основе романа Дилэни, в достаточной степениоригинальна, но вполне реализуема. Слова Вавилона-17 представляют собой, посути, многократно заархивированные файлы. В результате для описаниясложнейшего преобразователя солнечной энергии достаточно всего девяти«слов».
Но не только эта идея, создает роман. Подобно свите, играющей короля,литературный текст формируют бэкграунд и обрамление. В «Вавилоне…» втакое обрамление входят длящаяся уже много лет война Союза с Захватчиками.Поэт и капитан космического корабля Ридра Вонг, чьими поэмами и романамизачитываются обе враждующие стороны.
(Именно она на протяжении всеготекста пытается расшифровать структуру неведомого языка).Каждый роман превращался в мощную концентрацию идей и образов,обрамленных всеми возможными художественными средствами, а бэкграундавторов до сих пор вызывает восхищение. Возьмем, к примеру, размышлениеРидры о структуре земных языков. Размышление совершенно периферийное длявнешней стороны сюжета, но показывающее глубину проработки темы, котораякак раз и является основной в романе.«Отвлеченные мысли в голубом тумане: номинатив, генетив, элятив,аккусатив один, аккусатив два, облятив, партитиф, иллатив, инструктив,абессив,адессив,инессив,эссив,аллатив,трансклатив,сомитатив.Шестнадцать падежей существительного в финском языке. Странно,некоторые языки обходятся только единственным и множественным числом. Вязыках американских индейцев даже не различается число.
За исключениемязыка сиу, в котором есть множественное число, правда, только для102одушевленных существительных.… По-французски нельзя сказать «теплый».Есть только «горячий» и «тепловатый». Если для этого нет слова, то как жеони думают об этом? А если у вас нет соответствующей формы, то вы несможете сказать, даже имея соответствующее слово.
Подумать только —испанцы обозначают пол для любого предмета: собаки, стола, дерева. Ввенгерском вообще нельзя обозначить пол: он, она и оно обозначаются одним итем же словом. Ты мой друг, но вы мой король — таково различие в английскомелизаветинских времен. А в некоторых восточных языках множество разныхместоимений: ты мой друг, ты мой отец, ты мой жрец, ты мой король; ты мойслуга, которого я сожгу завтра утром, если ты не уследишь, а ты — мойкороль, с политикой которого я совершенно не согласен, ты мой друг, но яразобью тебе голову, если ты скажешь это еще раз... и все это — разные «ты».С литературоведческой точки зрения крайне сложно ответить на вопрос,что же является главным в «Вавилоне-17»: детально прописанные космическиереалии, корабли, города будущего, так называемые «развоплощенные», неимеющие тел, но чьи навыки очень ценны при движении в космических потокахэнергии, тройной жизненный и рабочий союз навигаторов, космохирургия, донеузнаваемости изменяющая тела, смерть и воскрешение по желанию.
Стоитзаметить, что это составляет только обрамление того, что свойственно всемроманам Дилэни, а именно – внутреннее содержание всех действующих лиц чувства. Чувства, заставляющие отправляться в неизведанные уголки космосаили потерять часть сознания. Именно они устанавливают нити-связи с героями,давая понимание мотивов их поступков даже в далеком будущем. Прекрасныйроман, давно растасканный на цитаты. Процедура шаффлинга, например, из«Страны Чудес без тормозов…» Харуки Мураками имеет явные параллели своздействием Вавилона-17 на мозг человека.Слово, которое в буквальном смысле убивает и врачует, вдохновляет иввергает в бездну отчаяния. Как правило, эту тему активно разрабатываютавторы фэнтези, делающие героями своих романов магов и заклинателей,«знающих Истинное Имя».
Структуралист Дилэни сумел сделать эту идею103сюжетообразующим стержнем мощного научно-фантастического романа, болеетого — «космической оперы» со всеми полагающимися атрибутами. Причемисторию о языке, способном изменить наше мышление, он не толькорассказывает, но и показывает. «Человек — это язык, на котором тот говорит» —утверждение, пожалуй, слишком категоричное, но в рамках картины мира,которуюпредлагает«Вавилон-17»,абсолютноверное.Безумнаяидеяоптимизировать язык и тем самым сделать более интенсивным мышлениелюдей, на этом языке говорящих, давно носится в воздухе. Задолго дошестидесятых, породивших «новую волну» НФ, в которой принял посильноеучастие Дилэни, на свет появилась целая группа искусственных языков. Нодажесамый известный из них, эсперанто, весьма далек от того, чтобы завоевать мир.Хотя пропагандировали его многие известные и даже знаменитые люди.
У языкаесть свои законы, свои условия формирования, которые воссоздать искусственноеще никому не удалось.Связь языка и мышления — область обширная, на этом поле достаточноместа для смелых теорий, умелых спекуляций и впечатляющих фантазий. Видно,что автора интересовали две вещи: языки программирования, разработка которыхв 1960-х шла полным ходом, и суть самоидентификации человека. Придуманныйим язык крайне интересен, это язык аналитический, позволяющий ускоритьмышление благодаря представлению мира с помощью четких схем.
Но главное,конечно, — отсутствие в Вавилоне-17 понятий, связанных с местоимением «Я», иэта тема по праву принадлежит Дилэни.Люди, чье мышление изменено Вавилоном-17, говоря о своих поступках,представляют их как действия, совершенные руками или ногами, или процессымозга («этот мозг понимает»). Совпадение или нет, но в психиатрии существуеттермин «деперсонализация», когда человек не воспринимает себя, свое тело имышление как единое целое.
В этом смысле говорящие на таком языке ущербны,поскольку не способны самостоятельно мыслить, а благодаря особому методуформирования понятий можно вложить в слова любой удобный смысл. Этимязык схож с новоязом Оруэлла.104Главная героиня романа — выдающаяся женщина, поэтесса и полиглот.Еще одно совпадение — многие полиглоты считают мерой знания языкаспособность сочинять на этом языке стихи. И вообще очень многое в книге авторили угадал, или умело предсказал, или очень хорошо ознакомился ссуществующим материалом. Генная инженерия, изменения, вносимые людьми всвое тело, методики управления сознанием — все существует в наше время и вбудущем вполне может достичь упомянутого уровня.
Только «разобщенные»пока смотрятся маловероятно, и космические путешествия в гиперстасисеостаются художественной идеей. Поэтому ее так захватывает загадка «Вавилона17» — языка, который несет огромные возможности, позволяя концентрировать ииспользовать гигантские знания, поднимает мышление на новый уровень, но приэтом полностью обезличивает своего носителя, лишая его самосознания простымисчезновением из языка понятий «я» и «вы». Проблема идентификации —центральная в книге. Что на самом деле позволяет нам ощущать себя, каксамостоятельную личность? И если отнять у нас это ощущение, не останется ли витоге только бездушный механизм, совершенное оружие, лишенное угрызенийсовести и милосердия? «Вначале было слово.
Пока что-то не названо, оно несуществует». Пока ты не назван — ты не существуешь. И на этом строитсябоевая мощь самого совершенного оружия - языка «Вавилон-17», способного«программировать» своих носителей на совершение самых чудовищных вещей,лишая их воли и собственного «я».А из самоидентификации вырастает и другая важная вещь — внутренняясвобода.
Удивительно, но общество в романе, захваченное военной истерией,полно свободных людей и бунтарей. Это и экипажи космических кораблей,пираты и даже таможенный чиновник и генерал. Это странные, немного дикиелюди, нашедшие свободу через конструирование своих тел, чувства, душевныесвязи, любовь — живые, заставляющие переживать за их судьбу.Один из основных признаков повествовательного художественноготекста – его фикциональность, то есть то обстоятельство, что изображаемый втексте мир является фиктивным, вымышленным.
Литературный вымысел (fictio),105однако, это симуляция без отрицательного характера, выдумка, в которойотсутствует момент ложности и обмана.В связи с поисками правды в самом романе, его языке и сюжете, следуетупомянуть книгу «Бессознательное вымысла» (The Unconscious of Fiction)156,которая посвящена психоаналитической модели правды, допущению, чтоподавленная правда должна считаться более «правдивой». Оппозиция сознания ибессознательногопроводитпараллельмеждувнешнимиявлениямииреальностью.
Ключевое слово тут – модель. Риффатер выдвигает гипотезу, чтосуществует некое бессознательное текста, действующее подобно человеческомубессознательному. Бессознательное текста представлено символизмом субтекстаи интертекстом, действие которого запускается этим символизмом. Основания,по которым на роль условия и одновременно объекта познания был избранименно язык, речь, дискурс, весомы.
Ведь язык выступает в пространствепознания человека и общества как наиболее общий, может быть, даже каквсеобщий модус. С одной стороны, в языке заключаются условия возможностифункционирования любой системы культуры. С другой стороны, именно языкявляется средством формирования и фиксации любого продукта культуры,который становится предметом познания. Помимо этого ясны и те причины (внезависимостиоттогонасколькочеткоониосознавалисьсамимиструктуралистами), по которым функционирование языка и обоснование знаниячерез язык фактически заняло в концепциях французских структуралистов местосхемы трансцендентальной субъективности и обоснования знания черезсознание. Именно язык, по замыслу структуралистов, должен воссоединить вединстве своего функционирования разобщенные полюса трансцендентальнойсхемы:соднойстороны,необъективированноеипринципиальнонеобъективируемое условие возможности объективирования, а с другой, - тотобъект или объекты, которые могут быть помыслены лишь благодарясуществованию объективирующей, но не объективируемой субъективности.Воссоединение156обоихполюсовтрансцендентальнойRiffaterre M.
Fictional Truth. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1990схемывплоскости106языкового функционирования меняет отношение между этими полюсами: объектперестает быть антропоморфным, а обосновывающее условие теряет характерабсолюта, независимого от тех предметов, появление которых обусловливается, вконечном счете, его объективирующей деятельностью. Этот «новый» объект, длякоторого сознание уже не является «центром», вполне может быть представленкак многомерное и многоуровневое образование, причем, в отличие от«формального» характера трансцендентального обоснования, оно должно иметьхарактер«реальности».Этиизменениявсоотношениидвухполюсовклассической философской схемы обоснования знания предполагают вычленениееще одной функции, которая в трансцендентальной схеме не находитобособленного воплощения, - а именно функции опосредования, котораясобственноисоотноситобщечеловеческийязыкобосновываемоекакфундаментиобосновывающее.общечеловеческогодомаЕслинеобнаруживается на уровне сознания, он может быть найден на уровнебессознательного; если он не обнаруживается на уровне исторического действия(«примитивные» общества не знают истории в европейском смысле), его надоискать на уровне статических структур; если он не обнаруживается на уровнеразума, воплощенного в современной науке, он может быть найден на уровне«логики чувств», прочитываемой как особого рода язык, точнее, он может бытьобнаружен в той единой, структурно организованной, хотя и бессознательной,основе,гдечувственноенепротивопоставляетсярациональному,взаимодействует с ним.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
