Диссертация (1146339), страница 85
Текст из файла (страница 85)
Вторая волна / Пер. с фр. А.П.Саниной. С. 146.1250Annales Xantenses et Annales Vedastini / Recognovit B. de Simson // MGH. SS rer. Germ.S. 55.379Робертинов1251. Мегинхард же о неудачах и нерасторопности императорапредпочел вообще умолчать: против норманнов действует либо Хаймрих1252,либо весьма абстрактные фризы1253. Сам монарх занят сугубо внутренними,притом восточно-франкскими, делами и налаживанием отношений спапством, и вообще не фигурирует как участник войн с данами1254.
Вероятно,Мегинхарда угнетала безынициативность его патрона, поэтому ученыймонах решил вовсе опустить все неприятные моменты, о которых не забылавтор Ведастинской хроники.По сравнению с полемическим задором Мегинхарда в 875 году, языкзаписей обеих хроник отличается лаконичностью и будничностью. Нет нибичевания Карла, ни попыток выставить его в более-менее благоприятномсвете. В этой связи заметим, что Ведастинские анналы очень спокойноотзываются как о приобретении Карлом императорской короны в 881году1255, так и о самом монархе, суля ему Царство Небесное по окончанииземной жизни1256. Что же касается Фульдских анналов, отметим, что,несмотря на все попытки Мегинхарда выставить Карла Толстого настоящимримскимимператором,использованиеимантичныхтерминов«императорская власть»1257 и «тирания»1258, которой летописец называетвласть вождя скандинавов Годфрида, в той части анналов, в которой1251Ibid.
S. 55.Annales Fuldenses sive annals regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo,Meginhardo Fuldensis Seligenstadi, Fuldae, Mogontiaci conscripti cum continuationibusRatisbonensi et Altahensibus / Post editionem G.H. Pertzii, recognovit Fridericus Kurtze //MGH. SS rer. Germ. 103.1253Ibid. S. 103.1254Ibid.
S. 103-104.1255Annales Xantenses et Annales Vedastini / Recognovit B. de Simson // MGH. SS rer. Germ.S. 51.1256«Karolus vero post amissum imperium fertur a suis strangulatus; tamen in brevi finivit vitampraesentem, possessurus caelestem, ut credimus»; «Карл же, утративший власть, должен былбыть задушен своими; однако вскоре он окончил свою здешнюю жизнь, чтобы, как мыверим, овладеть жизнью небесной».
Ibid. S. 64; Ведастинские анналы / Пер. А.И. Сидорова// Историки эпохи Каролингов. С. 175.1257Annales Fuldenses sive annals regni Francorum orientalis ab Einhardo, Ruodolfo,Meginhardo Fuldensis Seligenstadi, Fuldae, Mogontiaci conscripti cum continuationibusRatisbonensi et Altahensibus / Post editionem G.H. Pertzii, recognovit Fridericus Kurtze //MGH. SS rer. Germ. S. 103.1258Ibid. S. 103.1252380описываются события 884-885 годов, сквозит явное равнодушие как кличности и деяниям Карла Толстого, так и к династическим коллизиям,приводившим к перераспределению франкских территорий между членамиКаролингского дома.К каким же выводам приводит нас анализ отражения событий 875 и884-885 годов во франкской анналистике?Если суммировать вышеизложенное, становится очевидным, чторазличное восприятие хрониками фигуры Карла Лысого и получения имимператорской короны в 875 году имеет причину не только в том, в какойобласти франкской ойкумены были написаны те или иные анналы. Конечно,Мегинхарду, писавшему свою хронику в одном из главных духовныхцентров Восточно-франкского королевства – Фульдском монастыре - былакуда ближе фигура правителя этой земли Людовика Немецкого, чем далёкогоКарла.
Но и собственные взгляды анналистов на судьбу франкскихкоролевств оказывали значительное влияние на содержание погодныхзаписей: пример тому – реакция Хинкмара, а, точнее, её отсутствие - наимперскую коронацию Карла Лысого. Политическая концепция, изложеннаяреймсским архиепископом в труде «De ordine palatii» представлялафранкского монарха смиренным слугой церкви, но не римской, а галлофранкской; если быть точным, слугой не римского папы, а западнофранкского епископата. Члены этого возглавляемого Хинкмаром Реймсскимсообщества высших прелатов Галлии прекрасно понимали, что, становясьсоюзником и защитником римского понтифика, Карл Лысый будет решатьуже другие задачи, выходящие далеко за рамки интересов церкви и знатиЗападно-франкского королевства, терзаемого набегами северных варваров ипостоянными междоусобиями князей.
Между тем Мегинхард, выражавший вФульдскиханналахофициальнуюпозициювосточнойветвииподдерживавшей её части церковного сообщества франкских земель,381настаивал на исключительном праве своего господина Людовика Немецкогона императорскую корону.Эти сугубо утилитарные стремления авторов анналов, защищавшихновую модель взаимоотношения короля, знати и церкви, в которой монархуотводилась далеко не доминирующая роль, определяли те приёмыпостроения образа правителя, которые мы увидели в записях анналов за 875год. В условиях отсутствия согласия между каролингскими династами и, какследствие, соперничества внутри Каролингского дома, стала невозможнойконцепция христианской империи и прославления идеального христианскогомонарха. В эпоху, когда, во главу угла встали интересы королей, правившихотдельными осколками империи Карла Великого, франкским писателямипотребовалось создать соответствующий образ правителя.
Создать образцелеустремлённого, способного выходить из сложных династическихситуаций и умевшего проявить букет античных доблестей монарха, можнобыло с помощью приёмов римской литературы, с которой франкскиеанналисты были хорошо знакомы. Античная риторика с её моралистскимкритицизмом, образцом которой для средневекового книжника всегда былСаллюстий1259, стала основной того образа правителя, которой предложилифранкские анналисты и, прежде всего, Мегинхард в 870-80-х годах.Однако вся эрудиция франкских авторов последних десятилетий IXвека и их умение использовать приёмы античной литературы дляинтерпретациисовременнойим действительностине моглискрытьстремительного нарастания бессилия Каролингов перед вызовами времени ираспада династической и социально-политической системы, созданнойКарлом Великим.
Строго индиффирентное отношение франкских анналистовк событиям, развернувшимся вокруг фигуры Карла Толстого в 884-885 годах– яркое1259тому подтверждение. На созданном анналистами историческомПо этому поводу О.Л. Вайнштейн замечал: «Самые образованные хронистыподражают Саллюстию, когда им приходилось рассказывать о мятежах феодалов противцентральной власти… Изложенная Саллюстием история заговора Катилины июгуртинских войн давала достаточный материал для подражания».
См.: Вайнштейн О.Л.Западноевропейская средневековая историография. С. 116.382полотне безраздельно царят норманны, превращающиеся едва ли не вглавных действующих лиц, силу, олицетворяющую неумолимый фатум. Ифранкская история превращается в испытание монархов норманнами, вкоторых королевская власть выступает в роли явного статиста, теряя былоевеличие.Но не одни северные варвары были повинны в бессилии Каролингов:отсутствиевсякогоинтересакобретениюКарломТолстымкакимператорского достоинства, так и власти над всеми франкскими землями,может быть объяснено осознанием анналистами ускорения распада всеготогомиропорядка,которыйбылсозданпервымипредставителямиКаролингской династии.
Вслед за 843 годом последовал 877 – смерть КарлаЛысого и крах очередного проекта воссоединения франкских земель, когдавновь, казалось бы, обретенное единство рассыпалось, как карточный домик.Можно предположить, что это стало в глазах интеллектуальной элиты некимрубежом, итогом предшествующего распада единой империи.Таким образом, в условиях политической и социальной реальности870-80-хгодовотсутствовалипредпосылкиквозрождениюжанровбиографии христианского государя и королевского зерцала, заключавших всебе цельный образ монарха.
Политическое фиаско королевской властиделало все более невозможными ее апологию и вообще какое-либоконцептуальное обоснование универсалистских притязаний Каролингскойдинастии.Тем не менее, перед исследователем встаёт закономерный вопрос:какое место вторая половина IX века занимает в эволюции «монархическойэтики»1260 каролингской эпохи? Правомерно ли вообще говорить осуществовании каролингского идеала правителя в критические для династии70-80-е годы IX столетия?1260Данный термин носит условный характер, обозначая всю совокупность представленийоб идеальном правители, сложившихся в конце VIII-IX веках.383Как мы уже указывали во введении к нашей работе, ещё Ж.
Флориубедительно доказал: как идея «божьего мира» времён клюнийской реформы,так и рыцарская идеология Высокого Средневековья явились результатомраспада на части, своего рода «расщепления» монархического идеала времёнКаролингов1261. В VIII – первой половине IX веков обязанности защитывдов, сирот, слабых и безоружных, функции правосудия и управления,миротворческая стезя – всё это было долгом короля1262. Во второй половинеIX-X веках эстафетную палочку перехватывает высшая аристократия –герцоги и графы1263.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
