Диссертация (1146339), страница 75
Текст из файла (страница 75)
157.Там же. С. 157.1152Ganshof F.-L. Note critique sur la biographie de Nithard // Melanges Paul Thomas. Brugge,1930. P. 335-344.1153Ganshof F.-L. L’historiographie dans la monarchie franque sous les Merovingiens et lesCarolingiens. Monarchie franque unitaire et Francie occidentale // La storiographia altomdievale.V. 2. (Settimane di studio del centro italiano di studi sull alto Medioevo). P. 655.1154По её мнению дошедший до нас список второй половины X века содержитнезавершенное сочинение. См.: Nelson J.
Public Histories and Private History in the Work ofNithard // Speculum. № 60/2. 1985. P. 253.1155Сидоров А.И. Отзвук настоящего. Историческая мысль в эпоху каролингскоговозрождения. С. 167.1156Там же. С. 169.1151336испытали на себе отпечаток не только мировоззрения и эрудиции Нитхарда,но и предпочтений его патрона, ещё только начинавшего своё царствование.Как мы уже замечали, трудность рассмотрения «Историй» вконтексте нашей темы заключается в том, что в сочинении Нитхарда крайнесложно увидеть именно образ правителя. Динамичное повествование,живописующее «войну братьев», не оставляет автору места не только дляописания обязанностей образцового, с его точки зрения, монарха, но и дажедля рассказа о личностных качествах Карла Лысого и его союзникаЛюдовика Немецкого (хотя, казалось бы, заказной характер трудапредполагает обратное).
Действия обоих королей относятся исключительно квоенным и, иногда, «переговорным» и «совещательным» моментам,предельно рациональны и логичны1157 – так, по крайней мере, их описываетНитхард. В этом смысле граф-аббат выступает в качестве непревзойдённогоимпровизатора материала античной литературы.Однако поскольку перед нами – сочинение, написанное знатоком ипоклонником римской историографии, Нитхарду не удаётся уйти отморальных оценок происходящего (хотя едва ли он ставил цель бытьбесстрастным, если писал по поручению Карла!). Благодаря этомупротивостояние Карла Лысого (в союзе с Людовиком) и Лотаря приобретаеточень острый характер, подобно призме преломляя в себе множествопротиворечий эпохи.
Перед нами, таким образом, именно тот случай, когда,по выражению М. Блока, мы узнаём о прошлом больше, чем ононамеревалось нам поведать1158. Рассказ Нитхарда о «войне братьев», в1157«Очень ясный, предельно рациональный, лишенный каких-либо библейскихреминисценций и богословских рассуждений, этот текст на первый взгляд кажетсясовершенно понятным и потому максимально доступным для исследователя. <…> Однакопри более внимательном рассмотрении эта легкость в понимании оказывается довольнообманчивой. Чем больше читаешь текст, тем больше вопросов он вызывает, а ясностистановится все меньше» - замечает А.И. Сидоров.
См.: Сидоров А.И. Нитхард и его«Истории» // Отзвук настоящего. Историческая мысль в эпоху каролингскоговозрождения. С. 153-154.1158«При нашей неизбежной подчиненности прошлому мы пользуемся по крайней мереодной льготой: хотя мы обречены знакомиться с ним лишь по его следам, нам все же337которой проявились доблести Карла и Людовика и вскрылось нечестиеЛотаря и его людей – именно то, что хотел рассказать потомкам Нитхард,«читательское прочтение»1159 его труда. Однако по тому, на каких качествахи действиях монархов делает акцент Нитхард, какие шаги королей онвыставляет на первый план, какие приветствует, а какие осуждает, мы можемувидеть, если не образ идеального государя, но желаемую, ожидаемуюпрактику действий, которую должны демонстрировать каролингскиединасты в новых социально-политических условиях.
Поэтому вполнеоправданной кажется следующая цель: рассмотреть видение Нитхардомпротивостояния Карла Лысого и Лотаря в «войне братьев» и попытатьсяпонять, какие реалии времени повлияли на это видение.На первый взгляд кажется, что Нитхард, вслед за Алкуином, Теганоми Астрономом на примере Карла Лысого также лишь выстраивает образмонарха как средоточия всевозможных добродетелей. Как мы уже убедились,топосы и этикетные эпитеты, раскрывающие образ справедливого, щедрого,великодушного и всепрощающего короля хорошо просматриваются во всейраннекаролингской литературной традиции.
Однако в отличие от церковныхавторов эпохи Карла Великого и Людовика Благочестивого, Нитхардпредпочитает наделять своего государя букетом именно античных, а нехристианских добродетелей1160. Несмотря на важность этого момента,который далее будет подробно разобран, в первую очередь обращает на себявнимание другая свежая тенденция, проявляющаяся в труде Нитхарда:именно в «Историях» гораздо рельефнее, чем где-либо до этого, раскрытатема королевских сподвижников. В сочинении Нитхарда вассалы короля понастоящему выходят на страницы каролингской литературы.удается узнать о нем значительно больше, чем ему угодно было нам открыть». См.: Блок.М.
Апология истории, или Ремесло историка. М., 1986. С. 38.1159Лихачев Д.С. Текстология: краткий очерк. М., 2006. С. 34.1160Нитхард называет Карла (впрочем, как и Людовика) храбрым, щедрым,рассудительным и красноречивым («audax largus, prudens partier et eloquens»). См.: NithardiHistoriarum Libri IV / Post G..H. Pertz recognovit E.
Muller. Accedit Angelberti rhythmus depugna fontanetica // MGH. SS rer. Germ. S. 37-38.338ТемаимператорскихсоветниковужеподнималасьдоэтогоАлкуином, Ионой и Теганом. У хорепископа Тегана «дурные советники»Лотаря – это явное зло, настоящий же христианский император имеет«благочестивых» и «богобоязненных» слуг. Однако Нитхард уделяет имзначительное место именно в своём историческом повествовании, а не внаставлениях, которых у него нет в принципе.
Говоря о причинах, которыепобудили его написать еще одну часть «Историй», Нитхард говорит намследующее: «Коль скоро у меня есть свободное время, почему бы мне, как ибыло приказано, не изложить письменно воспоминания о деяниях нашихгосударей и их вельмож?»1161. Эти вступительные слова к одной из книгтруда Нитхарда нельзя рассматривать в отрыве от предшествующейкаролингской литературной традиции. Достаточно привести хотя бывступление, которым предваряет «Жизнь императора Людовика» Астроном:«Когда сохраняется память о добрых и дурных деяниях древних, и вособенности государей, то из этого проистекает двоякая польза длячитателей.
Ведь что-то бывает полезно для их образования, а что-тослужит предостережением. Ибо первые люди находятся на вершине, словнодля всеобщего обозрения, и они не могут укрыться, так что молва о нихразносится далеко, и каждому приписывают тем больше доброго, чемсильнее они прославятся, заставляя подражать себе. Это показываютповествования древних, которые постарались наставить потомков,рассказав о том, какому из государей какой земной путь был уготован. Мы,подражаяихусердию,нехотимниоказатьсяневежливымиссовременниками, ни завидовать потомкам, но излагаем, хотя и менееученым пером, деяния и жизнь любезного Богу и благочестивого императора1161«Interim autem si aliquod tempus otiosum repperero, quid oberit, si, uti iussum est, factaprincipum procerumque nostrorum stili officio memoriae mandare curabo?». NithardiHistoriarum Libri IV / Post G..H.
Pertz recognovit E. Muller. Accedit Angelberti rhythmus depugna fontanetica // MGH. SS rer. Germ. S. 39. Здесь и далее использован перевод А.И.Сидорова. См.: Нитхард. История в четырех книгах. Кн. 4 // Историки эпохи Каролингов.С. 131.339Людовика»1162. Хотя у Нитхарда есть и другие вступительные обороты, кдругим книгам, да и здесь мы привели далеко не полную цитату, сравнениеэтих двух отрывков, на наш взгляд, вполне уместно. Итак, что мы видим?Придворный звездочёт пишет о благочестивом императоре Людовике, графаббат Нитхард хочет поведать нам о государях и их вельможах - такуюпостановку вопроса не предлагал еще ни один из каролингских писателей.Повествования о монархе и о его сподвижниках поставлены в один ряд, чтоявляется новшеством для исторической мысли каролингской эпохи.
Какследствие, на протяжении всего текста «Историй» франкских королейбратьевбудутсопровождатьих«люди»,их«верные».Наиболеераспространённое наименование этих королевских вассалов – fideles,обозначающее верных тому или иному монарху сподвижников. Достаточноразнообразны прилагательные и местоимения, обозначающие просто«людей»: viri, haec, perfacilis, homines illorum и др. Очень часто встречаетсяместоимения sui, означающее «свои» или «его», обозначающее королевскихсторонников и сподвижников1163. В некоторых фрагментах Нитхард ясно даётпонять, что речь идёт не просто о королевских людях, но о представителяхзнати: в главе 4 четвёртой книги все три короля съезжаются на совет, собравтакже своих primi1164.
А.И. Сидоров верно переводит это слова как«знатные»: в древней латинской литературе, на которую и опирался Нитхард,термины pirnceps, primus означали уважаемого, влиятельного человека. Ещё1162«Cum gesta priscorum bona malave, maxime principum, ad memoriam reducuntur, geminain eis utilitas legentibus confertur: alia enim eorum utilitati et aedificationi prosunt, alia cautelae.Quia enim primi in sublimi veluti specula consistunt et ideo laterenequeunt, eo fama eorum latiuspropagatur, quo et diffusius cernitur, et tanto quique illorum bono plurimi allicuntur, quantopreminentiores se imitari gloriantur.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
