Диссертация (1146107), страница 82
Текст из файла (страница 82)
Э. Охман так описываетмотивацию властей города принять данное решение: «Перенос монумента и останков советскихсолдат из исторического центра на периферию должен был создать в центре города зону,свободную от советских следов»1167.В 2000 г. в результате кампании, организованной жителями города Рогова, из центрагорода на советское военное кладбище под Водзиславом-Сленским был перенесен монумент,посвященный герою Советского Союза Ивану Прокопьевичу Амвросову, погибшему в бою уОдера и участвовавшему в освобождении ряда силезских городов. Перенос этого памятника невызвал никакой реакции российского МИД.Москва, однако, остро и оперативно отреагировала на демонтаж в июле 1997 г.
памятникаБлагодарности Красной Армии в Торуни. Еще до начала его демонтажа с протестами выступаликак посольство России в Варшаве, так и генеральное консульство в Гданьске. А уже начавшуюсяразборку памятника российский МИД назвал «крайне недружественной акцией»1168.4 августа 1997 г. польская сторона официально принесла извинения, согласившись с тем,чтодействиявластейТоруниявляютсянарушениемроссийско-польскогомежправительственного Соглашения о захоронениях и местах памяти жертв войн и репрессий.Якобы министр иностранных дел Д. Росати даже сообщил, что «в Торунь направленосоответствующее указание»1169.
Однако, вопреки настоянию Москвы, памятник восстановлен небыл. Часть его (спиленная верхушка обелиска) была перенесена на коммунальное кладбищеимени жертв Второй мировой войны.1165Совместное заявление министров иностранных дел Республики Польша и Российской Федерации… S. 28.Uchwała NR VI/52/90 Rady Miasta Krakowa z dnia 8 września 1990 r.
w sprawie przeniesienia grobów żołnierzysowieckich z Plant na Cmentarz Wojskowy // Biuletyn informacji publicznej.URL:https://www.bip.krakow.pl/?dok_id=167&sub_dok_id=167&sub=uchwala&query=id%3D11104%26typ%3Du (датаобращения 08.04.2015).1167Ochman E. Op.
cit. P. 516.1168Заявление представителя МИД Российской Федерации. 25 июля // Дипломатический вестник. 1997. №8. Август1997 г. С. 61.1169Польская сторона принесла извинения // Дипломатический вестник. 1997. №9. Сентябрь 1997 г. С. 68.1166261Несмотря на снос монумента в Торуни и острую реакцию России на эти события, можносказать, что вопрос о сносе советских памятников в Польше после 1994 г.
был снят с повесткидня двусторонних отношений. Вместе с созданием мемориальных кладбищ в Катыни и Медномэто в определенной степени фиксировало мемориальную инфраструктуру польского государствав России и российского в Польше. Можно сказать, что в борьбе за историческую память обоихнародов в сфере мемориалов объявлялось перемирие, так как обе стороны достигли желаемогорезультата. Москве была гарантирована сохранность памятников советским солдатам натерритории Польши.
Эта гарантия, правда, не всегда соблюдалась. Варшава же получилавозможность создать при поддержке России кладбища в местах массовых расстрелов польскихграждан.Параллельно с созданием кладбищ продолжалось расследование Катынского дела,которое вела Главная Военная Прокуратура России.
Как отмечалось в предыдущем параграфе,следствие было начато еще в 1990 г. Главной Военной Прокуратурой СССР. Польская сторонасоглашалась с тем, что следствие должно проводиться именно в РФ, так как российскиепрокуроры имели доступ к следственной базе и документам по Катынскому преступлению.Попытки некоторых польских политиков инициировать отдельное польское следствие невстречали у большинства политической элиты Третьей Речи Посполитой поддержки.
Так, 2сентября 1993 г. министр юстиции в правительстве Х. Сухоцкой Ян Пионтковский заявил, чтоПольша начнет собственное расследование Катынского дела, независимое от Главной ВоеннойПрокуратуры России1170. А. Пшевозьник связывает инициативу Пионтковского с давлениемкритики действий прокуратуры Третьей Речи Посполитой1171. Представляется, однако, что непоследнююрольввыдвиженииуказаннойинициативысыгралиприближающиесяпарламентские выборы в Польше. Предложение министра юстиции практически сразу встретилокритику со стороны президента Валенсы, премьер-министра Сухоцкой и министра иностранныхдел Скубишевского. Последний заявил: «Это разрушительное решение, и оно должно бытьизменено <…> Я предлагаю принять постановление, которое бы обязало министра юстицииотменить это указание о начале отдельного Катынского расследования в Польше и восстановитьпредыдущие существовавшие процедуры»1172.
Как сказал в интервью Й. Гурской директорпольского Института Национальной Памяти в 2000–2004 гг. Леон Керес: «Польша согласилась,что следствие будет проводиться российской стороной. Это было осознанное решение, жестдоброй воли и доверия»1173.1170Sami osądzimy // Gazeta Wyborcza. 1993. №206, wydanie z dnia 03/09/1993. S. 1.Пшевозьник А. Указ. соч. С. 329.1172Цит. по Gorska J. A. Op. cit. P.
166.1173Ibidem.1171262Год спустя после попытки Я. Пионтковского инициировать отдельное польскоерасследование Катынского преступления, 13 июля 1994 г., старший военный прокурор ГлавнойВоенной Прокуратуры России Анатолий Юрьевич Яблоков вынес постановление о прекращенииуголовного дела по массовым расстрелам польских военнопленных. В постановленииотмечалось, что «Сталин и приближенные к нему члены Политбюро ЦК ВКП(б) Молотов,Ворошилов, Калинин, Каганович, Микоян и Берия; руководители НКВД/НКГБ/МГБ СССР иисполнители расстрелов на местах признавались виновными в совершении преступлений,предусмотренных статьей 6 пункты «а», «б», «в» Устава Международного военного трибунала(МВТ) в Нюрнберге (преступления против мира, человечества, военные преступления) игеноциде польских граждан»1174.
Однако руководство Главной Военной Прокуратуры России несогласилось с квалификацией Яблокова. Вынесенное постановление было отменено.Расследование было поручено другому прокурору с установкой готовить постановление «спризнанием вины только у членов сталинского Политбюро ЦК ВКП (б) в превышении власти(статья ПО УК РСФСР, в редакции 1926 г.) и последующим прекращением дела на основаниистатьи 5 пункта 8 УПК РСФСР (за смертью виновных)»1175.После 1995 г. темпы российского следствия резко снизились, уменьшилось и количествоконтактов с польскими коллегами. По мнению А.
Пшевозьника, об этом свидетельствует«отсутствие интереса российской прокуратуры к участию в эксгумации в Катыни и Медном»1176.В 1995–1997 гг. вообще прекратились встречи прокуроров двух государств для обсужденияКатынского дела.Для польской стороны вопрос окончания расследования Катынских преступленийоставался принципиальным. Это заметно, например, по «Ежегодникам польской внешнейполитики», выпускавшимся при поддержке министерства иностранных дел Польши. О том, чтовопрос оставался нерешенным упоминали практически все авторы статей, посвященныхпольско-российским отношениям после 1995 г.
В 1996 и 1998 гг. об этом писала А. МагдзякМишевская1177, А. Михальский отмечал, что в 1999 г. не были достигнуты успехи в «окончаниитак называемого Катынского следствия и вынесении удовлетворительного вердикта, то естьопределении убийства офицеров как преступления против человечности»1178, М. А. Пиотровскийуказывал, что вопрос проведения следствия по Катынским преступлениям во время своего визитав Москву 19–20 декабря 2001 г.
поднял премьер-министр Польши Л. Миллер1179, а Ю. Кщенжек1174Яжборовская И. С., Яблоков А. Ю., Парсаданова В. С. Указ. соч. С. 416.Там же. С. 417.1176Пшевозьник А. Указ. соч. С. 329.1177Magdziak-Miszewska A. Stosunki z Rosją // Rocznik Polskiej Polityki Zagranicznej 1996. Warszawa, 1996. S. 122;Magdziak-Miszewska A. Stosunki z Rosją // Rocznik Polskiej Polityki Zagranicznej. 1998. Warszawa, 1998.
S. 153.1178Michalski A. Op. cit. S. 161.1179Piotrowski M. A. Op. cit. S. 295.1175263упоминал, что о необходимости окончания следствия польская сторона говорила президенту В.В. Путину во время его официального визита в Польшу в январе 2002 г.1180.Фактическое замораживание следствия И. С. Яжборовская, А. Ю.
Яблоков, В. С.Парсаданова, а также А. Пшевозьник и Й. Гурская связывают с изменением политическогоклимата в России1181. В отличие от начала 1990-х гг. российскому руководству больше не нужнабыла Катынь для подчеркивания преступной природы коммунистического режима.