Диссертация (1145234), страница 59
Текст из файла (страница 59)
Можно предположить, что в настоящее время эта пришвинская идея не нашладолжного понимания. А, между тем, она могла бы предотвратить многие трагедии,связанные с незаконными вырубками лесов, с несанкционированными стройками в скверах ипарках, с уплотнительным строительством и многими экологическими и человеческимитрагедиями.Назвать Пришвина певцом русской природы – не сказать ничего. Пришвин узрел вболоте – «кладовую солнца».
В сказке-были «Кладовая солнца» Пришвин даёт космическоеописание Блудова болота: «…всё Блудово болото, со всеми огромными запасами горючего,торфа, есть кладовая солнца. Да, вот именно так и есть, что горячее солнце было матерьюкаждой травинки, каждого цветочка, каждого болотного кустика и ягодки. Всем им солнцеотдавало своё тепло, и они, умирая, разлагаясь в удобрении, передавали его, как наследство,другим растениям, кустикам, ягодкам, цветам и травинкам. Но в болотах вода не даётГорышин Глеб. Перечитывая Пришвина // Пришвин М.М.
Кладовая солнца. Глаза земли. Корабельная чаща. –Л.: Лениздат. С.560.2Там же. – С. 565.1223родителям-растениям передать всё своё тепло детям. Тысячи лет это добро под водойсохраняется, болото становится кладовой солнца, и потом вся эта кладовая солнца, как торф,достаётся человеку в наследство»1Описание старых болотных елей, предназначенное для ребёнка, напоминаетиллюстрации русских сказок Ивана Яковлевича Билибина (1876 – 1942): «Чем старшестарушка на болоте, тем кажется чуднее.
То вот одна голый сук подняла, как руку, чтобыобнять тебя на ходу, а у другой палка в руке, и она ждёт тебя, чтобы хлопнуть, третьяприсела зачем-то, четвёртая стоя вяжет чулок, и так все: что не ёлочка, то непременно начто-то похожа». Русская природа в описаниях Пришвина всё время наполнена отсылками крусским сказкам: «И ждёшь – вот-вот, как в сказке, полянка покажется, и на ней избушкаколдуньи с мёртвыми головами на шестах»2.Пришвин – человек Серебряного века, как и другие люди его поколения, осталисьнавсегда преданными исканиям юности.
В дневнике писателя «Глаза земли», многие записикоторого можно назвать «поэзией в прозе», писатель, сравнивая свои искания в прошлом инастоящем, свидетельствует об их преемственности: «Как мало я сделал для поэзии, но какчудесно для поэзии создана природой моя душа…Мне живо представляется время жизни моей на хуторе Бобринского в 1902 году, 44года тому назад, когда мне было 29 лет. А как ясно вспоминаются даже первые записи.Помню, записывал тогда о границе природы, где природа кончается и начинается человек.С тех пор прошло почти полстолетия, и оказывается, что я так и не отходил от этойтемы, и всё, написанное мною, было об этом, и на этой теме я умнел и богател».Природу земли, свой дом писатель мыслит в бесконечном звёздном пространстве.Вспоминая ощущения своего новоселья, он написал: «Вечером на короткое времявызвездило, и с веранды я увидал Большую Медведицу и другие звёзды, с детства и такзнакомые и родные.И вся небесная обстановка моего домика была как мебель собственной душимоей…»3.Только звёздный взгляд писателя способен рассмотреть «маленький вариантмилосердия»4.Основные концепты рериховской философии в творчестве Ивана Ефремова:эзотерический дискурс в модусе популярности.
В художественном наследии русскогокосмизма писателю-фантасту Ивану Антоновичу Ефремову (1908 – 1972) было уготованоПришвин М.М. Кладовая солнца… – С.21.Там же. – С.223Пришвин М.М. Глаза земли. – Там же. – С.48.124Там же. – С.480224особое место – именно он выполнил чрезвычайно важную роль, связав воедино русский исоветский космизм, дав русскому космизму новое наполнение, обогатив его новымдискурсом, в котором повествованию, наррации отдавалось предпочтение. В условияхтотального всесилия отделов специального хранения книг (спецхранов), партийной игосударственной цензуры, творчество Ивана Ефремова воспринималось интеллигенцией ивсей читающей публикой как пространство свободы от засилья идеологических догм, какформа выхода за пределы существующих научных и ценностно-духовных парадигм. КнигиИвана Ефремова практически невозможно было купить в книжном магазине, взять вбиблиотеке, их зачитывали, как говорится, до дыр, передовая лично из рук в руки.Существование в советской культуре популярных в народе книг Ивана Ефремовапроисходило по принципу бытия в культуре эзотерических текстов: их можно былодоверительно передать самому близкому человеку.
Наличие в Советском союзе спецхрановстранным образом сблизило тексты Ефремова и тексты учения Живой Этики Рерихов. Нотаким ли уж странным является это сопоставление?По духу и стратегиям понимания мира и Н. Рерих, и И. Ефремов заняли своёдостойное место в ряду представителей русского космизма, проявившемуся в различныхсферах культуры, в многообразии направлений, жанров и множественности дискурсов. Типнаррации у Ефремова и Рерихов кратко можно сравнить как картезианскую ясность ипринципиальный символизм.Близость художественно-эстетических миров Ефремова и Рериха проявляются присравнении основных концептов их творчества.Бросается в глаза идея глубинной связности живой и неживой природы смыслеобразами и устремленностями человека. В рассказе «Дорогами старых мастеров»словно сама Земля-Гея способствует сохранению пары возлюбленных.Ефремова интересует отпечаток, след, память и припоминание как стержневые устоикак природы так и культуры.
Живая связность мира – в палеонтологических штудиях изарисовках.Во взглядах на человека и историю оба мастера исходили из приоритета духовныхфакторов.Иерархическая структура мира, учительство, посвящение, интерес к культурамВостока, древним цивилизациям, поиск и хранение тайны миров, − важные черты творчестваобоих мастеров.Романы Ефремов насыщают читателя призывом звёздных огней и вечным исканиемнемеркнущей связи времён…Существование современного глобализирующегося мира зависит от способов225расширения практик ненасилия.
Именно идея ненасилия, глубинно заданная в древнихкультурах Востока, имеет самое существенное влияние на нынешние судьбы мира.Требование ненанесения вреда всему живому в различных его ипостасях облагородилакультуру Древней Индии. Конфуцианское требование гуманизма (Жэнь) является важнымдля всей традиционной культуры Китая.Идея ненасилия разворачивается в нарратическом дискурсе Ивана Ефремоваодновременно в трёх направлениях: отношение человека к человеку, отношение человека ксамому себе и способы гармонизации отношений человека и природы.
Основные героипрозы Ефремова ищут и находят ответы на самые волнующие вопросы мироздания, где имсамим уготована важнейшая роль. Человек в романах Ефремова предстаёт как духовнотелесное существо, живущее не только любовью, открытиями, трудом, но и поискамисмысла. Важность смысла и смыслополагания как фундаментальной ценности бытия былаглубоко осознана в русской философской традиции. В преобразованном виде, в основном, ватеистической форме эта традиция частично сохранилась в советский период, в основном,она продолжала жить в литературе и искусстве той поры. Герои повествований Ефремова–это люди много рассуждающие, говорящие: споры, дискуссии, диспуты, лекции – вотлюбимые формы их времяпровождения.
Известно, что говорение не от своего имени, а отимени героя, всегда даёт автору некую дистанцию от существующей идеологическойпарадигмы как условие духовной свободой. Этой дистанцией умело пользовался Ефремов всвоих романах, которые в 60-е и 70-е годы стали исключительно популярны за своёсвободомыслие. Это был живой голос во мраке тоталитаризма, и он вселял веру и надеждуна лучшее будущее, на разум и силу человека, на возможность человека противостоятьразличным разрушительным стихиям. Сам Ефремов свидетельствует о своей наррративнойстратегии в предисловии к роману «Лезвия бритвы»: «В предисловии к первому изданиюсвоего романа я назвал его «экспериментальным», потому что, отступив от прежних каноновхудожественной литературы, я нагрузил повествование множеством познавательного,научного материала, значительную часть которого пришлось, естественно, дать в формелекционных монологов»1.
В этой научно-познавательной «нагрузке» динамического романаприключений Ефремов и видел основную ценность своего труда. Можно смело сказать, чтодля своего времени мастер проделал чрезвычайно большую работу, которая сталасвоеобразной и неоднозначно воспринятой властями Советского Союза попыткойвсеобъемлющего синтеза научной, гуманитарной и эзотерической мысли. Это был духовныйогонь, взрыв, прорыв на сером и тусклом небе тоталитарной культуры. Отвечая на критику1Ефремов И.
Лезвие бритвы: роман приключений. Части первая и вторая. – Горький, 1984. – С.3.226романа, и частично, конечно, с нею соглашаясь, И.Е. фремов писал, что «нарушил канонысознательно, пытаясь построить произведение нового типа»1. Творчество Ефремова сталосознательной попыткой преодолеть разрыв, отставание наук о человеке, а, прежде всего,наук медицинско-антропологического цикла от наук физико-математических. По мнениюИ. Ефремова, «…этот разрыв стал резче, ещё острее встали вопросы профилактикипсихических заболеваний и сохранения природы». В стране, где процветала карательнаяпсихиатрия, где психбольницы наполнялись людьми, не согласными с господствующейидеологией, слова Ефремова стали своеобразным вызовом существующему строю. Гиринакак врача волнует психогенная природа и проблема профилактики психических заболеваний.И эти его размышления заставляют вспомнить рериховский концепт «психической энергии»как первопричины многообразных жизненных проявлений, призыв к гигиене мыслительнойи психической деятельности.
Рассмотренные в этом плане монастыри становятся местамипреодоления жизненного распада, местом предотвращения психических конфликтов сжизнью.Способом психического воспитания является также спорт, хореография, музыка.Осмысливая природу танца и его роль в культуре, Ефремов показывает его глубинную связьс прошлым.Привлечение внимания к духовным и психическим ресурсам жизни и здоровьячеловека – важнейшая задача романа2. На пути поисков этих ресурсов Иван Ефремовобращается к многовековой практики Йоги, одновременно предостерегая читателя отбездумного злоупотребления ею: «…постижение даже самых низших ступеней хатха йогитребует обязательного руководства опытного учителя»3.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
