Диссертация (1145234), страница 23
Текст из файла (страница 23)
Даосский принцип недеяния – не только призыв кпростоте и естественности, но и возвращение человека к жизни со вселенским ритмом:странствующий особо чувствителен к движению космической энергии «ци».Учениявсехкитайскихшколстроятсянаосновеединогоструктурно-функционального, космопланетарного архетипа У-СИН («пять движений») или ДАО.86Ииероглиф ДАО состоит из двух частей: голова и идти. Понятие дао применяли древниекитайские астрономы для обозначения небесного пути движения светил. Основное значениеиероглифа дао – дорога, по которой идут люди, человеческий путь, идущий человек.Легендарного основателя даосизма мудреца Лао-Цзы китайские художники изображалибредущим по дорогам Китая или едущим верхом на буйволе.
Этому мудрецу приписываютавторство самого знаменитого даосского трактата Дао-дэ-Цзин (книга Пути и Благодати).Космический принцип Дао дает возможность сосредоточиться на пронизывающей всеединой силе, животворящем и одухотворяющем начале бытия. Все сущее соучаствует втайне дао. Дао – это покой, благодать, полнота мирочувствования.
Это внутренняяреальность, взаимопроникновение динамических противоположностей, универсальныйсимвол всякого движения, никогда не спящий поток, ускользающее присутствие, пределсуществования. Живопись и каллиграфия как «игра тушью» являла собой бытие Дао какстихию чистой игры. Жизнь в учении даосов рассматривалась как путь недеяния (У-вэй) –путь ненасилия, естественности, ненарушения природы вещей. Добродетель заключается втом, чтобы следовать природе Дао – не навязывать Вселенной ритм своей жизни, адовериться ее распорядку. Дао мудрого человека это деяние без борьбы.1Образ-концепт странника – сквозной мотив художественной культуры Серебряноговека. Фигура странника – свидетельство не только мобильности, подвижности, адаптации кчужой жизни, динамики освоения культурных форм, но, прежде всего, базовойархетипической устойчивости, способа сохранения основных констант русской культуры.Путешествие, как оно предстаёт в русских сказках или западных мифах и легендах, этовсегда искушение принять инаковое, это предложение забвения собственных корней иистоков.
Русский странник Серебряного века не прельщается забвением своего в угодувыгоде и комфорту. По мнению Д. Дорофеева, «...странник по сути есть явление именнодревнерусской культуры, в нём воплотился уникальный образ человека, решившегося вскитаниях обрести свою форму жизни, понимаемой как вечный поиск Бога на дорогах мира.Здесь отрешённость от мира и связанность с ним неповторимо дополняют друг друга».2В русском искусстве и литературе Серебряного века перед нами проходят образысильных, парадоксальных, непредсказуемых личностей.
Размах и широта их судеб создаютпредставление о глубокой духовной мощи России. Яркое богатырское начало повестиН.С. Лескова «Очарованный странник» сопряжено с историей тяжёлых испытаний иГригорьева Т.П. Дао и логос (встреча культур). – М.,1992; Лукьянов А.Е. Начало древнекитайской философии.– М., 1994. и другие исследования.2Дорофеев Д. Введение в историю странничества в западноевропейской и русской культурах [Электронныйресурс].
URL: //anthropology.rchgi.spb.ru/doc16 htm (посл. обращение 18.09.11).187внутренних подвигов. Интригующее название повести завлекает: что это за колдовские чары,влекущие странников?Культуре Серебряного века было свойственно разрабатывать образ странника всимволически-архетипическом ключе, стремясь уяснить при этом глубинный опыт русскойдуховной культуры.В работе «Душа России» Н.А. Бердяев ищет основные ориентиры и константырусского национального характера, менталитета.
Ключом к пониманию этого явленияБердяев называет антиномизм, противоречивость русской души. Бердяев, как известно,отмечает «недостаточное развитие личного начала в русской жизни», некоторую«мягкотелость»,«стихийность» русскихлюдей.ГрехславянофиловН.А.Бердяевусматривает в том, что «природно-исторические черты русской стихии они приняли захристианские добродетели».По мысли Н.А. Бердяева «Россия – страна безграничной свободы духа, странастранничества и искания Божьей правды» («Душа России»). «Русский человек с большойлегкостью духа преодолевает всякую буржуазность, уходит от всякого быта, от всякойнормированной жизни.
Тип странника так характерен для России и так прекрасен. Странник– самый свободный человек на земле. Он ходит по земле, но стихия его воздушная, он неврос в землю, в нем нет приземистости. Странник – свободен от «мира» и вся тяжесть землии земной жизни свелась для него к небольшой котомке на плечах. Величие русского народа ипризванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника. Русский тип странниканашел себе выражение не только в народной жизни, но и в жизни культурной, в жизнилучшей части интеллигенции. И здесь мы знаем странников, свободных духом, ни к чему неприкрепленных, вечных путников, ищущих невидимого града.
Повесть о них можнопрочесть в великой русской литературе. Странников в культурной, интеллигентной жизниназывают то скитальцами русской земли, то отщепенцами. Есть они уже у Пушкина иЛермонтова, потом у Толстого и Достоевского. Духовные странники все эти Раскольниковы,Мышкины, Ставрогины, Версиловы и князь Андрей и Пьер Безухов. Странники града своегоне имеют, они града грядущего ищут. Вл.
Соловьев всегда чувствовал себя не обывателем имещанином этой земли, а лишь пришельцем и странником, не имеющим своего дома. Таковбыл Сковорода – странник-мудрец из народа в XVIII веке. Духовное странствование есть вЛермонтове, в Гоголе, есть в Л. Толстом и Достоевском, а на другом конце – у русскиханархистов и революционеров, стремящихся по-своему к абсолютному, выходящему заграни всякой позитивной и зримой жизни».11Бердяев Н.А.
Судьба России. – М., 1990. – С.12-13.88Странноприимность Руси можно фиксировать как культурологический факт, а можнорассматривать и как насущную проблему, которая настраивает на разговор о ландшафтерусской души. В статье «Возле “русской идеи”» В.В. Розанов, комментируя знаменитуюПушкинскую речь Достоевского, отмечает всемирную отзывчивость русских, их глубинную«женственную» природу. Глубинная черта русских покоится в заимствовании и принятии«чужого»: Русские имеют свойство отдаваться беззаветно чужим влияниям…»1Еслипониматьисторико-философскийпроцесскаклинейное движениеотчувственно-конкретного к абстрактно-всеобщему, то русским не найдётся места в историифилософии.
Русские философы Серебряного века не довольствовались рассудочным знаниеми«разумностью»немецкойклассическойфилософии:ониформировалиновуюфилософскую парадигму, новый тип рациональности. В этом смысле русский Ум не естьтолько разум, ибо он отягощён не только истиной, но Правдой, за которую «страдают».«Странноприимная» Русь, прошедшая школу западноевропейского интеллектуализма,смогла пронести в своём исконном языке это выстраданное знание. Русская мысль исходитне из гносеологически понимаемого «субъекта познания», а из живого, чувствующего,верующего и творящего человека. Процесс мышления не сводим лишь к вербальнымоперациям, акт мысли совершается в поле глобальных «связностей сознания».2Искание правды на Руси не было тождественно западноевропейскому поиску истины.Истина полагается внутренне неразрывной с существованием человека и неотделимой от еголичности: интерес к странничеству, духовному подвижничеству, опыту, борьбе, подвигу,героизму, интерес к дневникам, письмам, исповеднической литературе.Большой популярностью пользовались переписанные игуменом Паисием (Афон)«Откровенные рассказы странника духовному своему отцу».
Эти рассказы неоднократнопереиздавались, прямые или косвенные ссылки на этот источник встречаются в Серебряномвекедовольночасто.Кзаграничному изданиюпредисловие написалпрофессорБ.П. Вышеславцев.3 Основной движущийся мотив странничества по этому источнику – этообретение опыта непрестанной иисусовой молитвы: «Иду иногда вёрст по семидесяти иболее в день, и не чувствую, что иду, а чувствую только, что творю молитву».4 В текстедаётся не только описание опыта молитвенного делания, но и разворачиваются рядопределений. В беседе со своим новым учеником старец даёт определение иисусовоймолитвы: «...непрестанная внутренняя иисусова молитва есть беспрерывное, никогда неперестающее призывание Божественного имени Иисуса Христа устами, умом и сердцем, приРозанов В.В.
Возле «русской идеи» // Розанов В.В. Сочинения. – М.: Сов. Россия, 1990. – С. 328.Мамардашвили М. К. «Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно» // Театр. – 1989. – № 3. – С. 89.3Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. – Париж: YMCA-PRESS, 1989. – С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
