Диссертация (1145198), страница 17

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 17)

Субстанция и функция как ее «математизированнаяразновидность» фальсифицируют источное греческое понимание бытия. Эторазоблачение имеет для нас полноценное негативное значение, которое ведетк различению основания и субстанции. Из того, что бытие, если мы желаеммыслить его не по аналогии с сущим, должно быть освобождено отметафизически понятой субстанциальности, вовсе не следует, что основаниепредставляет собой высший род сущего. Ирония этого освобождениязаключена в превращении так мыслимого бытия во вполне добротнуюсубстанцию, только теперь уже избавленную от опасности оказатьсяприсвоенной посредством математизациии функционализации. Еслиоснование выше бытия, то оно выше и мышления, независимо от того,остается ли оно парменидовским «разумением» или становится рассудком и12Хайдеггер М. Введение в метафизику, с.

111.Там же, с. 130.76разумом, и потому освободить бытие от субстанциального мышления незначит освободить его от основания.Б) Второй опыт принадлежит Ж. Делёзу. Отметим сразу, что мывынуждены здесь абстрагировать основание из его «ризомы», чтобыобратиться к нему напрямую, понимая, что это ведет к искажениям егомысли. Делёз находит, что обоснование, каким он его видит в платонизме,синтезирует три значения1: 1) определение сходства с Тождественным, гдеоснованиепредстаетОбразцом,задающимусловияподобиядляпредставляющих себя претендентов и иерархию степеней подобия, изкоторой изгоняются ложные претенденты – симулякры; 2) в установленномтаким образом мире ре-презентации Тождество обратным движениемутверждает свое право обосновывать бесконечно, т.е. охватывать всебесконечно малые и большие различия, какие только могут быть, становясьдостаточным; 3) Тождество наделяется правом учреждать настоящее,определять порядки, циклы, круги и т.п., в соответствии с которымипретенденты могут актуально присутствовать в настоящем, и таким образомутверждается в качестве чистого Прошлого, которое не было настоящим ипотому управляет им.Эту трехзначную структуру обоснования Делёз отвергает вместе срепрезентацией в пользу лишенного основы, которое выявляет себя в формепустого времени.

Последнее не зависит ни от какого прошлого, котороеблагодаря ему распадается уже не в лоне «беспамятной Памяти»,распределяющей различие и повторение, а в пространстве Идеи, неподчиняющейся требованию тождества. Этим обусловлено то, что всякоеобоснование, утверждая репрезентацию, в тоже время погружено внеобоснованность, откуда приходит все, что оно стремится определить. Этанеформальная «основа» как раз и является производящей различия иповторения, тогда как ин-формирование представляет собой эффект наповерхности1этогобезликогосуществования.ОпределяясистемуДелёз Ж.

Различие и повторение, с. 328-330.77репрезентации, категории материи и формы (подобие, бесконечное, память)служат обоснованию, но не способны схватить эту детерминацию. Опытмышления, свободного от диктата тождеств, показывает, что истина бытия незаключена в них, поскольку они не способны генерировать различия, сочевидностью данные нашему опыту.Не касаясь пока существа Виртуальности, к которой ведет и откудавозвращается этот довод, отметим, что речь в нем идет не столько о том,чтобы отвергнуть обоснование, сколько о замене его на высшуюдетерминацию, сообразно которой продуцируются различия и повторения,стягивающиеся к повторению самого Бытия.

Иначе говоря, основание, еслиономыслитсяметафизически,выражает«застой»бытиявточкахунификации и подменяет подлинную детерминацию действием Одинаковогои Памяти. Основание как один из инструментов метафизики должен бытьотброшен.Представивэтумысльвтаком(повторим,достаточноабстрактном) виде, нетрудно заметить, что основание сохраняется вполне.Простотеперьоноуженеявляетсяобосновывающимвсмыслерепрезентации, бесконечного отбора на соответствие Образцам, дающегоправо на жизнь.Если вспомнить о метемпсихозе, о котором Делёз говорит в связи стретьим значением обоснования в платонизме, то нелишне будет отметить,что для Платона участь тирана оказывается столь же пригодной к бытию идопущенной к выбору, как и участь философа. Это вовсе не значит, что тоТождество, которое присвоило себе право вершить отбор, в каждом случаеразличия сталкивается с необоснованностью, нарушающей установленныеим правила.

На самом деле все различия «предусмотрены» и ни одному изних не отказано в бытии. Да и сами эти правила оказываются вполнесвободными от действий Одинакового, которые исключали бы появление внастоящем симулякров и тиранов. Это не значит, что под платоновскойрепрезентацией бушует хаос, который ей не подчинен и который«определяется» пустой формой (времени, «абстрактной линии»). Это значит78нечто совсем другое – всему позволено быть, но не всякое бытие являетсяистиннымисамфактбытиянискольконедоказываетправотысуществования того или иного сущего.

Механизм «без-ин-формирующей»детерминации является не определяющим, а производным, он действуетснизу, «от материи» на всегда уже готовом основании, которое гораздобольше говорит о том, что значит быть, чем о том, что нужно «делать»,чтобы бытие «было». Последнее есть то, что для платонизма не можетсоставить какое-то обоснованное знание. Но обоснованность случилась дотого, как она была выявлена в своей «репрезентативной» инкарнации, отчегосамое отрицание этой ее роли может быть так или иначе обосновано «винтересах» бытия. Безосновность, утверждающая различие, есть только лишьабстрактноеотрицаниеосновы,определяемойчерезмеханизмрепрезентации, который недееспособен в отношении Основы, и все своесодержание такая безосновность черпает из одного этого отрицания.Иными словами, господство репрезентации в платонизме, когда онговорит о бытии, не ведет к тому, что основа основ должна мыслиться каквысшее сущее, порождающее порядок репрезентации и ему же подчиненное.Он как раз говорит о том, что основание, определяя порядок бытия, всегдаускользает из него, отчего бытие и является становящимся.

Но это не значит,что это ускользание и есть сама «(не)основа», совпадающая с бытием-какразличием. Уподобление и отождествление являются поэтому не знакамидеградациибытиявобоснованность,асимволамиеговысшейобоснованности. Когда, например, ученик превосходит учителя, он неинициирован хаосом Безосновности, но и не ин-формирован Основой1.Всякое формирование производит он сам, хотя бы над ним и возвышаласьиерархия «форм».2. Второе замечание касается знаменитой диалектики бытия и небытияв «Софисте» Платона.

При всем богатстве ее толкований они не выходят за1Нетварные энергии, например, предполагают совершенную а-морфность причастия души Богу,которое репрезентативным мышлением уж точно никак не определяется.79пределы мнения о том, что Платон ведет речь о небытии в бытии, т.е. окаком-то о небытийном модусе бытия. Если так, то наш замыселраспределения единого и иного относительно небытия оказывается подугрозой его противоречия оригинальной авторской идее.В этом диалоге Платон погружает идею небытия в диалектикуосновных родов. Тем самым вопрос о небытии становится в конечном итогевопросом о едином и ином, каким он предстанет в «Пармениде». В первомзамечаниимыужепоследовалиэтомувыводу,показав,чтоонраспространяется и на онтологическое различие, которое оказывается срезомнегативности «внутри» самого бытия.

Теперь вопрос заключается в том,чтобы перейти от этой негативности к собственно небытию и, как кажется,Платон исключает такой переход, поскольку «не-» имеет своим пределом несущее (иное, возведенное в абсолютную степень), нисколько не колеблющеесмысл бытия и угрожающее лишь сущему в его бытии. Но то, что единоесамо по себе не тождественно бытию (т.е. такое тождество не можетсовпадать с бытием хотя бы в силу той же онтологической дифференциации,а также потому что, как говорит Платон («Софист» 245с), бытию, котороеявляется единым, недостает самого себя), и составляет сущность того «не-»,которое заключено в небытии и при этом никак не определяется бытием несущего – лжи, отсутствия, забвения и т.п.

Верно и обратное – тождествоединого и небытия не может собственно не быть, поскольку именно из неговытекает возможность бытия.2.2. Система апофатических гипотезПоскольку Различие властно заявило о себе, потребовав освобождениямысли от структур репрезентации, на которых зиждется диктат Тождества, иутверждения совершенной унивокальности бытия, избавленного от тираниисущего с его неизбежными иерархиями, уходящими в немыслимую инеименуемую Основу, оно должно подвергнуть себя апофатическому80испытанию, чтобы или умерить свои де(кон)структивные претензии, илидоказать, что своей а-системностью оно способно преодолеть гипотетичностьпределов всякой мысли. Мы в свою очередь не ожидаем от апофазисачудодейственныхфрагментированныйсредств,способныхпостмодерном1.Егосклеитьрольвмир,этомизрядноотношениипредставляется скорее негативной, поскольку ни одна из апофатическихгипотез не имеет преимуществ перед другой и применение какой-либо из нихв целях рационального познания никогда не сможет стать безусловным.Выбор всегда совершается практически и в своем пределе являетсярелигиозным, т.е.

основанным на абсурдной предметности, которая, как мыувидим, формируется параллельно апофазису и не может быть выведена изнего.Распределение бытия и небытия в «Пармениде» не является равным,поскольку полагание иного изначально определено как ущербное (а поПроклу оно вообще абсурдно)2. Во-первых, об этом распределенииупоминается как о сочиненном в пылу юношеской любви к спорам, а неродившемся в зрелом философском исследовании. Во-вторых, выводы изпредположения о его бытии практически не приведены, но объявленысмешными по сравнению с выводами из бытия и небытия единого, а онебытии иного вообще речь не велась.

Однако то, о чем Платон умолчал, нетак трудно восстановить, следуя по его же пути. Всего гипотез окажется в1Такая заявка присутствует в исследованиях Е.В. Бакеевой (см.: Бакеева Е.В. Апофатическоемышление как элемент новой рациональности. Томск: ТГУ, 2004). Нам кажется, что «чистое действие», накотором она основывает возможность для апофазиса стать «сборщиком» мира, слишком неопределенно(см., например, на с. 18) для того, чтобы послужить основанием для той или иной гипотетической сборкимира в горизонтах его непостижимой обусловленности. Вопреки заявлению автора (с.

21), апофазисоказывается у нее основанием абсолютного релятивизма в его постмодернистском «жизнерадостном»варианте – все критерии истинности, будучи противоречащими друг другу, одинаково актуальны иобеспечивают неопровержимость и подлинность соответствующих им способов мышления-бытия. Поэтомуреальным механизмом сборки у автора оказывается все же не апофазис и не «эстетический акт», а вера (с. 40и слл.).2Предваряя восстановление равноправия единого и иного, сошлемся на замечание Ж. Делёза:«Иное, фактически, – это не только недостаток, аффектирующий образы; оно само появляется в качествевозможной модели, которая противоположна хорошей модели Того же Самого: см., Теэтет, 176е; Тимей28в».

Характеристики

Список файлов диссертации