Диссертация (1145195), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Ее мать объяснила, что у Шарлотты случались эпизоды продолжительного плача, и она держалась за голову в возрасте одного года, что заставило матьподозревать, что ее дочь страдает от головных болей: «Голова всегда болела собеих сторон, и, согласно ее матери, ребенок жаловался на тошноту и рвоту почтиежедневно»126. При этом Шарлотта никогда не ходила в школу, и мать отказалась124Woman who 'cried wolf' dies of cancer. / BBC News. URL: http://news.bbc.co.uk/2/hi/health/485320.stm. Подробноеосвещение случая В. Скотт, а также историю ее ракового заболевания см.:http://en.academic.ru/dic.nsf/enwiki/8104627.125Diamond S., Diamond A. Headache and Your Child.
The Complete Guide to Understanding and Treating Migraines andOther Headaches in Children and Adolescents.Chapter 6. / Diamond S. URL:https://books.google.ru/books?id=kWYkT1f8t5AC&lpg=PT130&dq=Munchausen+Syndrome+by+Proxy+spouse&pg=PT130&redir_esc=y&hl=ru#v=onepage&q=Munchausen%20Syndrome%20by%20Proxy%20spouse&f=false.126Ibid.76также и от домашнего образования, мотивируя это тем, что ее дочь слишком слаба. Попытки заговорить о состоянии здоровья с отцом, который не принимал участия в опросе, ни к чему не привели – мать продолжала перебивать и своего мужа,и врачей.Здесь удобно провести аналогию между страдающим синдромом Мюнхгаузена и субъектом, столкнувшимся с пенитенциарной системой. Хронически больной пациент встраивается в больничный социум и распорядок дня подобно тому,как заключенный встраивается в социальный космос пенитенциарной системы.
Ив больнице и в тюрьме появляется свой круг общения, привычки, определенныепаттерны поведения. Лишаясь этого вне стен лечебного учреждения, пациент, каки заключенный, оказавшийся на свободе, нередко остается беззащитен перед лицом одиночества и страха собственной чуждости и ненужности в непривычноммире. Синдром Мюнхгаузена – навязчивое желание заболеть может быть вызванне только дефицитом внимания со стороны окружающих, но и желанием «здорового» человека вернуться в привычную среду, к сформировавшемуся вокруг негосоциуму, в котором все ролевые модели ясны, привычны и дарят успокоение.
Такзакоренелый преступник, переносит свои привычки и образ жизни в пугающуюего своей непонятностью реальность свободного человека и подсознательно стремиться к тому, чтобы заслужить новый срок заключения. В этих похожих ситуациях пациента от заключенного отличает то, что заболевание и болезнь не подвластны человеку, тогда, как отношения с законом преимущественно находятсяво власти его воли и намерений.
Пациент, страдающий синдромом Мюнхгаузена, не мыслит и не актуализирует собственное «Я» вне рамок роли страдающегобольного, зависимого и нуждающегося в помощи человека. В этом может корениться одна из неявных причин подобной психической патологии. Стоит отметить, что больной далеко не всегда возвращает себе утраченный статус при помощи калечащих действий, сознательно вызывая у себя боли, диарею, рвоту, кровотечение или ломая конечности.
Его желание быть больным, носящее бессозна-77тельный характер нередко выражается в симптомах, имеющих психосоматическую природу или даже в не купируемых фантомных болях и немотивированныхстрахах, базальной тревоге и приступах истерии как призывах о внезапно утраченной заботе. В экзистенциальном плане картина синдрома Мюнхгаузена выглядит как беспричинный ужас личности перед непредсказуемостью бытия и ответственностью за жизнь.
Эта разновидность безличного ужаса тесно граничит с желанием фанатичного приверженца культа пострадать и умолить естественное чувство собственного достоинства непосильной в своей жестокости бессмысленнойаскезой. Как и фанатик, пациент готов принять страдание во имя Другого, — возлюбленного, родителя, старшего друга, главы культа, божества, по вниманию изаботе которого больной испытывает отравляющую существование постояннуюострую тоску.Медицинские знания являются профилактикой легкомысленного отношенияк болезни, приему лекарств и могут помогать в лечении заболеваний. При этомпрофессиональная информированность о возможности разнообразных осложнений, неблагоприятном течении болезней доставляют врачу, ставшему пациентомкуда больше тревоги и хлопот, чем не специалисту.
Теоретически, вследствие информированности и опыта дело с состоянием здоровья врачей и медицинских работников, а равно и профилактикой заболеваний в медицинской среде должно обстоять гораздо лучше, чем у остального населения. Однако, именно врачи относятся к своему здоровью легкомысленно куда чаще обычных пациентов. Не обращая внимания на опасность осложнений при ангине или гриппе, медики зачастую не меняют привычного режима работы. Врач, страдающий онкологическимзаболеванием, нередко обращается за помощью коллег катастрофически поздно.У врачей, медработников и членов их семей чаще других встречаются «запущенные» хронические заболевания, а так же рецидивы заболеваний.127 Дело, увы, нетолько в тяжелом труде врача, не оставляющем ему времени и сил, чтобы позабо127См., например: Клиническая психология : учебник для студентов медицинских вузов и факультетов клиническойпсихологии.
СПб., 2006. С. 741—742.78титься о себе, и вовсе не в скрытности и недоверии коллегам. Крайне непростойстановится ситуация со здоровьем врача и даже его близких, если травма или заболевание, выпавшее на их долю является предметом профессиональной деятельности врача. Так достаточно часто жертвами болезней сердца становятся кардиологи и кардиохирурги, а травматолог вполне в состоянии проглядеть у себя вывихи даже перелом. Если вкратце попробовать прояснить для себя причину этого явления, то нам откроется приблизительно следующая клиническая картина.
Вопервых, врач априори убежден в том, что ему, как профессионалу, известно о своем заболевании абсолютно все, и поэтому оно, безусловно, находится под его бессознательным контролем; во-вторых, рассудок врача, желает он того или нет, неосознанно разделяет реальность на работу и всю остальную жизнь. Врач нередкополагает, что ситуация, типичная для него в рабочей среде, просто не должна и неможет произойти с ним в повседневной жизни.
Именно поэтому болезнь врача зачастую почти всегда становится для него сюрпризом, немного в большей мере,чем для рядового пациента.Кроме того, в сознании врача и медицинского работника, пациент – всегда– Другой. Стать этим Другим для врача означает перестать быть врачом, то естьсамим собой, временно (а возможно и навсегда) лишиться голоса и веса в родномпрофессиональном сообществе. История медицины знает случаи, когда полиартрит лишал хирурга возможности работать на пике его профессиональной зрелости(случай хирурга-трансплантолога Кристиана Барнарда). Точно диагностировавший у себя хроническую почечную недостаточность после появления первыхсимптомов заболевания М.
Булгаков смог детально предсказать течение болезнивплоть до даты собственной смерти. Врач, более известный, разумеется, как писатель, скрупулезно следил за течением смертельного заболевания, одним из последствий которого явилась прогрессирующая потеря зрения. Ни терапии, способной облегчить страдания больного (в частности тяжелые головные боли), ниоперации по пересадке почки, которая могла бы дать Булгакову шанс на выздо-79ровление, медицина конца тридцатых годов двадцатого века еще не знала. Страдающему писателю и мужественному врачу оставалось вести подробный дневник,отражавший течение заболевания.
На страницах дневника Булгаков называет себя«он», «пациент» и «больной», стремясь смотреть на себя болеющего глазами врача, объективно, как на Другого128.Реакция врача на поразившее его заболевание обычно делится психологамина два этапа. Первый — анозогнозический — связан с отрицанием тяжести, однозначности и даже самого наличия симптомов. Этап неосознания и отрицания болезни может продлиться несколько недель.
Этап панических реакций являетсяследствием переоценки врачом серьезности и самой природы своей болезни. Тревога и паника на этом этапе связаны с ожиданием осложнений, а также с пессимистическим прогнозированием сложившейся ситуации. Заболевший врач добивается повторных обследований, консультаций специалистов, занимается самолечением. Как бы странно это не прозвучало, но знания врача делают его не только умелым в вопросах самодиагностики и терапии. Эти же знания часто вызывают в немтревожную мнительность. Он опасается собственной ошибки и ошибки коллег,подозревает у себя невыявленные заболевания.
Зная болезненность и тяжестьмногих необходимых процедур и манипуляций со слов пациентов или по их реакции, врач боится испытывать эти детально известные ему процедуры и манипуляции на себе. Нередко он может испытывать граничащий с суеверием страх передлюбым медицинским вмешательством в собственное тело. Причина этого страхаможет быть отчасти и в том, что привычный врачу вектор власти и ответственности, идущий от него к пациенту, оказывается направленным на него самого. Заболевший врач понимает тщетность бесед, знакомых ему по общению с пациентамипо отношению к себе самому. Зачастую лишь слова собрата по врачебному искусству, вызывающего глубокое доверие и уважение врача, ставшего пациентом,128Подробнее см.: Дворецкий Л.И.
Болезнь и смерть Мастера (о болезни Михаила Булгакова). // КлиническаяНефрология. 2010. № 4. URL: http://www.nephrologyjournal.ru/ru/archive/article/1590/.80способны настроить заболевшего врача на доверие к другим медикам и вернутьему потерянную уверенность в своих силах. Стоит отметить, что врачи, медицинские работники и их близкие, несомненно, относятся к числу «трудных» пациентов.Квалификация врача играет значительную роль в недопущении и разрешении конфликта и включает в себя как минимум три одинаково важных качества:- во-первых, это знания и навыки врача, а также уровень его подготовки;- во-вторых, соблюдение врачом норм профессиональной этики, такт итерпение;- в-третьих, уровень вне профессиональных знаний врача, широкий кругего интересов и эрудиция, — качества, позволяющие установить личный контакт с больным, заслужить его доверие. Не в последнюю очередь, эти качествамогут помочь врачу лучше понять природу проблемы, провоцирующей пациента на конфликтное поведение.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
