Диссетация (1137676), страница 16
Текст из файла (страница 16)
Во-вторых, Батай неоднократно связывает феноменынизкой материи с явлениями насилия, зачастую используя при этом то самоеприлагательное violent(e), на которое мы уже обращали внимание ранее исубстантивация которого в итоге приведет его к концепту сакрального насилия.Начать, однако же, следует с того, что эта низкая материя собой представляет.В статье «Низкий материализм и гностицизм» (1930) Батай практическиуравнивает два упомянутых в названии термина между собой.
Он пишет, чтолейтмотивом гнозиса является «...концепция материи как активного принципа,обладающего собственным, вечным и автономным, бытием, которое есть бытиетеней... и зла»183. Античный гнозис, как полагает философ, решительно порываетс эллинистическим и христианским монизмом, который соотносит все сущее спервоначалом или идеей блага и вкладывает в него этический смыслсовершенства или несовершенства, сообразуясь с его положением относительно182Об этой концепции см.: Noys B. Georges Bataille's Base Materialism // Cultural Values. 1998.
Vol. 2(4). P. 499-517;Grindon G. Alchemist of the Revolution: The Affective Materialism of Georges Bataille // Third Text. 2010. Vol. 24(3). P.305-317; Montenegro Bralic V. El materialismo de Georges Bataille: una lectura desde Nietzsche y Marx // Ideas yValores.
2015. Vol. 44(159). P. 195-226.183"...la conception de la matière comme un principe actif ayant son existence éternelle autonome, qui est celle desténèbres... celle du mal", Bataille G. Le bas matérialism et la gnose // Documents. 1930. Vol. 1. P. 4.64этой идеи. Место монизма в гнозисе занимает «...деспотическая и зверинаяодержимость злыми и беззаконными силами, которая кажется неопровержимойкак в метафизической спекуляции, так и в мифологическом кошмаре»184. Вобразах архонтов и демиурга гностицизм якобы полагает материю как нечтокачественно отличное от духа, нечто, что отказывается быть сведенным коснованиям идеализма.
Вероятно, излишне говорить о том, что батаевскаяинтерпретация этого античного учения имеет мало общего с действительностью,что в общем более чем простительно, учитывая скудость доступных емуисточников: до открытий в Хенобоскионе (Наг-Хаммади) остается еще околодвадцати лет, а до тех пор заключения приходилось строить на материалепротиворечивых показаний ересиологов и немногочисленных артефактов вродетех же медалей, на которые он и ссылается.Определение низкого материализма он дает в начале статьи, посвященнойполемике с сюрреалистической ортодоксией и так и не опубликованной:«"Старый крот" и приставка sur в словах surhomme и surréalism» (нач.
30-х).Материализм – это «...бескомпромиссное освобождение человеческой жизни,заключенной и замаскированной моральной системой, обращение ко всемунепристойному, неуничтожимому и даже отвратительному, всему тому, чтообрывает, извращает и высмеивает разум»185. В этой конкретной статье речь идетпрежде всего о политике, скором конце классовой борьбы и явлении революции, вотношении которой эту самую низкую материю воплощает собой пролетариат,отверженный и как бы закопанный в землю буржуазной моралью.
Хотя метафорастарого крота, как указывает историк Илья Будрайтскис, встречается еще уЭзопа и Шекспира186, Батай обращается к ее истолкованию прежде всего у184"...l'obsession despotique et bestiale des formes mauvaises et hors la loi apparaît irrécusable, aussi bien dans laspéculation métaphysique que dans le cauchemar mythologique", Ibid. P. 6.185"...une émancipation grossière de la vie humaine emprisonée et larvée dans son système moral, un recours à tout ce quiest choquant, impossible à détruire et même abject, à tout ce qui abat, dévoie et ridiculise l'esprit", Bataille G. La "vieilletaupe" et le préfixe sur dans les mots surhomme et surréalisme // ŒC. T.
2. P. 93.186Будрайтскис И. Semper in motu: марксизм и метафора «старого крота» // Социология власти. 2016. №2. С. 35-61.См. также: de Grazia M. Teleology, Delay and the "Old Mole" // Shakespeare Quarterly. 1999. Vol. 50(3). P. 251-267.65Маркса, Гегеля и, вероятно, Ницше и Фрейда, которых мы пока что оставим заскобками.Образ старого крота у французского мыслителя оказывается ближе всего к еготрактовке, представленной в заключении к «Лекциям по истории философии»Гегеля. С ее помощью немецкий философ описывает действие мирового духа насовременном этапе истории в целом и развития мысли – в частности, которыйсовершает внутреннюю, подземную и далеко не всем видимую работу:Часто кажется, что он забыл и потерял себя; но внутренно противоположный самому себе, онесть внутренняя беспрерывная работа.
О нем можно сказать так, как Гамлет говорит о духесвоего отца: «Хорошо работаешь, честный крот», – и эта работа продолжается до тех пор, покаон, окрепши в себе, не оказался теперь в состоянии толкнуть земную кору, чтобы она раздаласьи перестала отделять его от его солнца, его понятия187.Для Гегеля, как и для Батая, солнце является символом тотальности бытия, вкоторой сплавляются внутреннее и внешнее, природа и понятие, субъект и объекти т.д. Философов, призванных выражать собой это движение мирового духа,немецкий мыслитель сравнивает со слепцами, «гонимыми внутренним духомэтого целого» и предназначенных извлечь его к лучам солнца188. Несложно узнатьздесь еще один источник батаевских концепций альтернативного видения,абсолютного познания, хотя его и волнует при этом не история, а лишь он сам.Однако же между ними есть и различия: крот для Батая – это не крот в материи,он и есть сама материя, ведущая свою подрывную работу против господства духа;в своем отвержении «абсолютного духа» и идеализма французский мыслитель –не просто не гегельянец, а антигегельянец.
Наконец, у Гегеля крот в результатевстречи с солнцем остается невредим, тогда как концептуальные персонажи Батаявроде Ван Гога, Гастона Ф. или Икара в результате столкновения с солнцемжертвуют собой, режут себе пальцы и уши, падают с обожженными крыльями в187188Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии в 3-х кн. Кн.3 / пер.
с нем. А.М. Водена. СПб: Наука, 2006. С. 567.Там же. С. 571.66морскую пучину. Однако в своем «приземленном» в буквальном смысле словаанти-идеалистическом плане низкая материя, смысл которой выражается в т.ч. и вобразе старого крота, выражает гегелевскую идею насилия как уничтожениячастного бытия в пользу целого.В вышеприведенном определении особенно выделяется одна из характерныхчерт батаевской онтологии: говоря о бытии и описывая извечный конфликтмежду материей и идеей, он пишет не столько о данностях, сколько о ценностях.Заговаривая о чем-то насильственном, чудовищном, сакральном или хотя бы онизших классах, ворах и проститутках, он подразумевает, что все это относится кчеловеческой жизни в качестве некой ценности.
Именно этого никогда непонимали и не хотели понимать его оппоненты: например, в упомянутой нами«Дискуссии о грехе», Батай говорит о этом феномене, не задаваясь вопросом о егоонтологических или феноменологических предпосылках: для него очевидно, чтогрех не то, чтобы очень существует, но представляет собой ценность. Как раз этускрытую предпосылку и отрицает его оппоненты, – например, Ж.-П. Сартр средимногих прочих189. Как указывает социолог Ханс Йоас, само понятие «ценности» всовременном смысле субъективированной и релятивизированной идеи благавпервые возникает в немецкой философии конца XIX в., и, в частности, у Ницше,которого с большей или меньшей долей условности можно назвать изобретателемценностей как таковых190. Именно его проекту по «переоценке всех ценностей»французский мыслитель обязан своей расстановкой акцентов.Батай выступает против идеализма как не то, чтобы ложного, но вредногопредставленияогармоничном,соразмерном,архитектурномустройствевселенной и человеческой жизни, указывая при этом на искусственностьвыдуманного людьми мира, отвергающего неприглядную реальность, в которой улюдей на ногах есть большие пальцы191, на заводах стоят большие трубы192, а189См.: Bataille G.
Discussion sur le péché // ŒС. T. 6. P. 315-359.Йоас Х. Возникновение ценностей. СПб.: Алетейя, 2013. С. 38-54.191Bataille G. Le gros orteil // Documents. 1929. Vol. 6. P. 297-302.192Bataille G. Cheminée d'usine // Documents. 1929. Vol. 6. P. 329.19067прекрасные лепестки цветов скрывают отвратительные внутренности193. Все этифакты природной и общественной жизни сами по себе как бы перечеркиваютвсякое возвышенное мировоззрение, которое не обращает на них внимания.Поэтому весь батаевский проект разработки идеи низкой материи можно счестьтакже комментарием к афоризму Шестова из «Апофеоза беспочвенности» (1905):«Отрыжка прерывает самые возвышенные человеческие размышления. Отсюда,если угодно, можно сделать вывод – но, если угодно, можно никаких выводов ине делать»194.
Чем занимается в данном случае Батай? – Делает вывод. Наконец,поскольку идеализм и материализм соотносятся как абстрактное и конкретное, и вэтом смысле весь его проект предстает как открытая полемика с ценностямиБретона и Гегеля: понятием, возвышенным, духовным и т.д.195Даже упомянутое нами выше невинное на первый взгляд словечко «кошмар»,как нам представляется, лишний раз обращает нас к проблеме батаевской борьбыс сюрреалистическим идеализмом, постоянно апеллировавшим к прекрасномуцарству снов, идей и мечт – миру бессознательного и источнику вдохновения196.
Вобращениикнему,собственно,изаключаетсязнаменитаятехника«автоматического письма»197. Их грёзе Батай противопоставляет свой кошмар,тем самым подрывая саму идею изнутри. Оба понятия обозначают нечтоирреальное, чего как бы не существует в разумной действительности, однако еслипервый термин выражает нечто духовное, то второй – нечто материальное.Отличие кошмара от прекрасной грёзы заключается в том, что он переживаетсятелесно, человек не спит и видит его, и тем более не наслаждается им, астановится, как пишет философ в цитированной выше статье о гностицизме, имодержимым. Эта одержимость, для обозначения которой Батай пользуетсятерминами obsession в смысле явления и obsedé в смысле человека, обозначает193Bataille G.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
